Мастер проклятий - Матвей Геннадьевич Курилкин
Фермы батюшки Ролло мы достигли к пяти утра. Эти четыре часа для меня стали спасением — не сказать, что я прямо-таки отлично выспался, но противная слабость, преследовавшая меня после применения манна в бою с жандармами, отступила, соображать стало легче. Машину остановили, не подъезжая в ферме — на случай, если у владельца гости, да и лишних следов оставлять не хотелось. На фоне светлеющего на востоке неба добротный ухоженный дом смотрелся как на открытке — видно, что хозяин любит и заботится о своем жилище.
— Какой прекрасный вид, правда, домина Ева? — Доменико галантно приобнял за талию девушку, которая замерла, любуясь пасторальным пейзажем. Я слишком поздно сообразил, что что-то не так и не успел остановить эквита. А вот Ева среагировала мгновенно — от удара Ортес отлетел на несколько шагов, да еще перекувырнулся через голову. Все замерли, кроме Евы. Она сначала отскочила мне за спину. Оглянувшись, я успел заметить, как меняется её взгляд, а потом Кера поспешно подошла к распростертому на земле страдальцу:
— Простите, Доменико, я вас не сильно травмировала? — Богиня состроила виноватое выражение — я отстраненно отметил, как быстро она учится имитировать эмоции. — Я должна извиниться. Сама не понимаю, что на меня нашло. Вы же слышали, с некоторых пор мне крайне неприятны прикосновения мужчин.
— Не стоит, это моя вина, — принял извинения Доменико. — Я должен был внимательнее следить за своими действиями. Давайте забудем об этом досадном недоразумении.
Слава богам, у парня все действительно обошлось только ушибами — было бы обидно потерять бойца в преддверии предстоящего грабежа. Пока шли к дому, Кера прошептала в ответ на мой вопросительный взгляд:
— Девочка действительно жила в похожем доме. Захотела полюбоваться, и я не стала ей отказывать, а тут этот идиот со своими заигрываниями.
* * *
За все века своей жизни Кере еще ни разу не доводилось столько общаться со смертными. Занятие оказалось довольно интересным, но ужасно утомительным. Особенно раздражал новый друг ее патрона, который, кажется, соблазнился красивым телом и теперь изо всех сил пытался произвести впечатление на симпатичную самочку. Сама Кера бы и не догадалась, отчего он столь словоохотлив — глаза богине открыла девчонка, с которой они уживаются в одном теле. Ева в последнее время часто выглядывает из своего укрытия, а с тех пор, как боль от издевательств в лагере прошла, стала иногда просить вернуть контроль над телом, ненадолго. Кера только после этого догадалась, почему девчонка так тщательно избегала этого раньше. Ее саму эти телесные ощущения не сильно беспокоят, вот и забыла о такой мелочи поначалу.
Мотивы мальчишки богиню ужасно рассмешили. Она попыталась было подыграть, но судя по округлившимся от удивления глазам смертного, сказала что-то не то. Впрочем, он быстро забыл о странностях собеседницы, и продолжил делиться воспоминаниями из детства. Еве это было интересно, Кере — тоже, и к тому же полезно. Богиня старательно училась, запоминала жесты, мимику, манеру говорить — все те мелочи, которые помогут в дальнейшем не выделяться слишком сильно. Она так увлеклась рассказом, что совершенно утратила бдительность и, когда локомобиль остановился, вернула Еве контроль над телом. Однако стоило Доменико прикоснуться к девушке, лирический настрой был мгновенно уничтожен волной гнева и отвращения. В результате Кера едва успела удержать подругу от того, чтобы просто прибить парня. Сама-то Кера не против, но вряд ли это могло понравиться покровителю.
Глава 19
Встреча отца с сыном была полна бурной радости и объятий, и увенчалась обильнейшим завтраком — квирит Капитон, отец Ролло, был очень рад увидеть сына и не пожалел для него и его товарищей запасов.
— А что бать, как там моя альма матер? — невзначай поинтересовался Ролло. — Давно не слышал, как там дела.
— Завод сейчас не работает, — остро глянув на сына, ответил Капитон. — Они же производили взрывчатку для горняков в Бургасе и еще где-то. Жандармы быстро отреагировали — как только оттуда пошли сведения, что горняки бунтуют, завод оцепили, всех работников разогнали, производство остановили. Шесть дней назад было. Сейчас там десяток жандармов сидит, охраняют. Готовый продукт вроде бы не вывозили — они, в общем, не знают, что с ним делать. Пока, значит, никого не пускают, чтобы случайно не рвануло. Там его, говорят, фунтов двести пятьдесят — если рванет по случайности, пожалуй, всю Эстелью сдует. А то, может, и до нас докатится. Так что вы, детки, уж поосторожнее там.
— Ничего, бать, мы аккуратненько. — Улыбнулся мужчина. Ты ж знаешь, я там три года проработал. Так что ко всей этой алхимии со всем уважением.
То, что взрывчатку не вывезли — это очень хорошо. Были у нас сомнения на этот счет. И то, что жандармов всего десяток — тоже неплохо. Сомневаюсь, что они там все время сохраняют бдительность — наверняка со скуки маются, и службу несут спустя рукава. Плохо, что лихого налета устроить не получится. Не то действительно можно устроить фейерверк, который и на луне увидят. Я слабо представляю мощность нитроглицерина, но, полагаю, сотни килограммов нам в любом случае хватит, чтобы посмотреть на мир с высоты птичьего полета.
Ферму от химзавода отделяет лесополоса, шириной в три мили. Несколько минут поразмышляв о возможности в наглую подъехать к заводу на паровике, обрядившись в жандармскую форму, я от этой идеи отказался. Незнакомый жандарм, да еще в сопровождении гражданских, только насторожит охрану. Держать противника за идиота опасно. Поэтому мы погрузились в локомобиль, и отъехали на километр от фермы — больше для того, чтобы следы потом не привели к Капитону — вряд ли это ограбление останется без расследования, не хотелось подставлять дружелюбно настроенного старика.
Спутники с моими доводами согласились. Вооружившись рюкзаками, отряд направился к заводу. Доменико, как выяснилось, не утратил после того удара своего любопытства. Он теперь явно старался держаться подальше от Керы, но при этом по-прежнему озарял сумрачный лес своей лучезарной улыбкой. Поравнявшись со мной, парень принялся удовлетворять свое любопытство.
— Дорога нам предстоит дальняя, так что предлагаю скрасить ее беседой. Удовлетворите мое любопытство, Диего, расскажите, как вы встретились с трибуном?
Вообще-то я обычно не расположен попусту болтать, но Доменико подкупал своей непосредственностью, так что понемногу вытянул
