Теперь они мясом наружу - Рик Рентон
— Но пока ещё не перестали! Пойдёмте скорей! — Пока я осуществлял правосудие и, заодно, избавлялся от индикатора, Алиса как смогла одела спасённую беженку. И теперь, придерживая её под руку, подошла к нам. — Там же человек в беде!
— Э, не-е-е… — Пока я следил за побегом пацана, висящая на моей спине говорящая голова разглядела избитую женщину получше. — С этой космонавткой мы никуда не дойдём…
Оглянувшись, я убедился в том, что он прав. Издалека это было не так заметно, но вблизи стало ясно, что из-за побоев женщина хромает на обе ноги. И бежала явно из последних сил на голом адреналине. Сейчас же, в заботливых объятьях Алисы, она стискивала зубы от боли при каждом шаге. И кровь сочилась сразу из нескольких рассечений на губах и бровях. Не говоря уж про исцарапанные ноги.
Кажется, девушка хотела что-то возразить, но, встретившись взглядом с беглянкой, поняла, что старик прав.
— Я… Я не космонавтка… — Чуть слышно процедила сквозь зубы женщина, морщась после того, как попробовала перестать придерживаться за Алису и встать на обе ноги сразу.
— То есть ты не из Звёздного, что ли? И про испанца в Рыбхозе, значит, не в курсах? — В голосе старого бандита легко угадывалось недоверие. Даже когда на лице беглянки не отразилось ни тени понимания того, о каком испанце и рыбхозе идёт речь. — А откуда тогда у тебя такая футболка?
Когда Алиса снова подхватила пошатнувшуюся беженку под руки, край подаренной кофты съехал, обнажив плечо вымазанной в крови футболки. И на нём теперь можно было разглядеть выцветший логотип «Роскосмоса» — красную косую стрелку с серой орбитой.
— Я… Мы… — Женщина посмотрела на меня и Алису вроде бы с виноватым видом. Но из-за ушибов её опухшие брови выглядели так, будто она чем-то сильно недовольна. — Я не могу сказать… Не имею права…
— У-у-у-у… — Протянул Молот с деланной серьёзностью. — Уж не военная ли тайна? Это чьей же армии ты секреты бережёшь, несчастье ходячее?
Теперь беглянка точно насупилась. И, упрямо сжав рассечённые в нескольких местах губы, проронила чуть слышно:
— Армии планеты Земля…
— О как! — Удивлённо крякнул старик.
И он явно хотел съязвить что-то ещё, но Алиса его перебила:
— Отстань! Не сейчас! Надо же что-то делать!
И, конечно же, все взгляды теперь были устремлены на меня. Насупленный и недоверчивый — у беглянки. Горящий надеждой — у девушки. Полный спокойного любопытства — у База. И только говорящая голова за моей спиной была вынуждена всегда смотреть в другую сторону.
И именно из-за спины сейчас послышался спокойный голос, уже без всякой иронии:
— Ну чё, Макс… Пошли, тогда… Повоюем за родную планету, раз такая оказия… — Старик по привычке цыкнул зубом, словно пробуя мысль на вкус. — Дурилку не пожалеешь на этих утырков? Без неё с люберами не сладишь.
Заметив, как я нащупываю в кармане куртки круглую «улитку», старик угукнул и продолжил:
— Шуруй на восход тогда. Змей через чащу так ломился, что даже ты его следы сейчас там увидишь. По дороге расскажу, чё да как с этой приблудой делать…
— Мы будем здесь… Чуть-чуть вон туда отойдём, где заросли. — Алиса указала в сторону от канала. И, на секунду запнувшись, она вдруг подскочила ко мне поближе, неловко чмокнула в щёку и шепнула. — Будь осторожен…
— Подождите… — Прохрипела вдруг женщина. — Если вдруг… Если вдруг вы не успеете… У Сергея… У моего сына… — Она вновь поморщилась от боли. — У него могут быть какие-нибудь записи. Найдите их… Пожалуйста… Это очень важно… Он в такой же футболке, как у меня…
— И он, конечно, тоже не космонавт? — Проворчала говорящая голова, после того, как я кивнул и отвернулся к бетонному борту.
Беглянка ответила ему угрюмым молчанием.
Молот был прав. На рыхлой лесной почве следы отпечатались очень явно. Один босой оставил ямки от пятки и пальцев. Два следа от обуви проделали в ковре из прелых листьев и жёлтых иголок глубокие рытвины — побольше и поменьше. И тот след, который обладал более крупным размером, сейчас вёл обратно среди обломанных веток и ободранных листьев.
Судя по размеру шагов — Змей очень торопился. Но иногда направление следа ненадолго менялось в обратную сторону — похоже, что беглец оглядывался на ходу. Ждал погони.
— Короче, Максик, слушай сюда. — Пока я торопливо пробирался между ветками, старик начал свой инструктаж, иногда подрагивая голосом при прыжках. — Дурилка, конечно, вещь полезная. Но это всё-таки не волшебная палочка. Просто так внушить человеку всё, что хочешь, нельзя. Нельзя заставить прыгнуть с крыши или налететь на нож пузом. Остатки инстинктов сильнее. Охрана сервов обычно мародёров ими просто распугивает. Но тут в чём фокус… Эта штука может в разы усилить не только чьи-то собственные страхи, но и хотелки. Какую-нибудь хрень, которую гражданин может и рад был бы сотворить, но стесняется. Или боится. Тебе нужно эти хотелки угадать и подумать про них. Тот, на кого светит эта лампа, тут же забъёт на всё и постарается их воплотить во что бы то ни стало. Типа как знаешь… Бывает такое по пьяни у некоторых. Трезвый — вроде тише воды ниже травы. А как примет на грудь — так сразу или к бабам пристаёт, или до всех подряд докапывается, чтобы в морду дать. Ну или чтоб самому схлопотать, это уж как повезёт… Короче, принцип понял?
Я протянул за спину руку с поднятым большим пальцем.
— Красава. Значит, слушай дальше… — Старик немного помолчал, будто бы что-то вспоминая. — Чтоб люберов напугать — про это лучше не думай. Они там у себя такого уже повидали, что скорее сам обосрёшься. А вот что касается хотелок… Про Хмурого в первый раз слышу. Хер знает кто такой. Но, Санёк говорил, что он вроде уже коней двинул от чего-то. Так что в расчёт не берём. Мага спокойный всегда — как янычар. Даже не знаю, чем его взять. А Витя-Боксёр такую погонялу получил как раз за то, что по пьяни подраться любит. Хотя ни хера не умеет на самом деле. Ну а Змей… — Молот снова немного помолчал. — Ты его и сам видел. Я ещё на зоне про его подвиги такого наслушался… Пересказывать не буду, даже не проси. Сам с ним чё-нить сообразишь, не маленький.
Лес стал немного реже. Восходящее солнце впереди уже просвечивало так, что приходилось щуриться. Но зато пригибаться от веток уже было не нужно.
— Да… Он точно обратно к Дендрарию драпанул, к своим. Сверни чуть к шоссе,
