Возрождение Феникса. Том 6 - Григорий Володин
— Да не ссы, — отмахивается Чугун. — У меня есть маскировка для публичных мест. Сразу годков прибавит.
Вот этих слов мне стало еще тревожней. Но если Чугун вбил что-то себе в голову, хрен его отговоришь.
* * *
В большом ангаре красное чудовище, похожее на осьминога, сдавливает в тентаклях человека в форме сотрудника Сыскного приказа. Слышится хруст костей. Тихий приятный звук. Бабушкин Петр очень давно не наслаждался им. С тех пор, как его заточили на Территории каннибалов.
— Как приятно снова вернуться в строй, — мурчит жива-мутант, и пупырышки на красных щупальцах чмокают, словно соглашаясь. Присоски выпускают светло-зеленые струи. Газ наполняет большое помещение, и еще двое трупов в углу скрываются в плотном мареве.
— Зачем вы убили моих людей? — раздается раздраженный голос. В дверях ангара появляется высокопоставленный офицер Сыскного приказа. Тот самый, что навещал Бабушкина в тюрьме и предложил устроить побег в обмен на жизнь Беркутова.
Чудо-Юдо оскаливается и выпускает больше газа. Офицер, не обратив внимания, идет прямо сквозь зеленое облако к сбежавшему зэку.
— Как?! — выдыхает жива-мутант.
— Я — демоник, — отвечает офицер. — Да и для жива-юзеров, начиная с Рыкаря, ваш газ не так опасен. Бабушкин, вы пытались нарушить наш договор и сбежать? Сразу после побега?
Голос следователя спокойный, но в нем чувствуется угроза. В его глазах пляшут молнии. Скользкие щупальца Бабушкина покрываются мурашками. Чудо-Юдо понимает — сейчас он в смертельной опасности.
— Нет, просто развлекся, — ищет уголовник достоверное оправдание своим действиям. — Давно никого не убивал. Соскучился, не выдержал…Не осуждайте…
— Попытайтесь держать себя в руках, — хмуро говорит офицер. — Еще одна подобная оплошность с вашей стороны — и вы будете немедленно ликвидированы.
Чудо-Юдо щерит пасть в оскале и шипит. Это инстинкт самосохранения. Но зэк не смеет рискнуть и наброситься. Слишком опасен следователь, от него прямо исходят эманации силы. Своим животным чутьем Чудо-Юдо ощущает ее. И это далеко не только жива. Есть что-то еще, что-то ужасное и неизвестное.
— Не слышу ответа, Бабушкин, — гремит следователь.
— Я понял, — выдыхает мутант и отбрасывает труп подальше, чтобы не бросался в глаза опасному следаку. — Давайте уже грохнем моего сынка и этого… как его? Орлова?
— Беркутова, — поправляет офицер и переходит к делу. — Двойное убийство вы совершите на стадионе, в разгар школьной игры. Сначала Беркутов, потом ваш сын.
— А почему не тайком? — спрашивает Чудо-Юдо. — Зачем светиться?
— Смерть Беркутова должны видеть как можно больше людей, — поясняет высокопоставленный следователь. — У этого аристократа есть вторая тайная личность — светоч для одних и смертельная угроза для других. Когда Беркутов умрет на глазах огромного количества свидетелей, кто-то отчается, а кто-то, наоборот, воспрянет духом.
— Ничего не понял… — Чудо-Юдо чешет тентаклем монстряшный подбородок.
— Вам и не нужно понимать. Убьете Беркутова на поле и точка.
— А как я… — Бабушкин поднимает вверх ворох пупырчатых щупалец.
— Не проблема. Мой сотрудник-демоник накроет вас иллюзией. Для окружающих вы будете выглядеть, как обычный человек. Когда убьете Беркутова и вашего сына, ворветесь в толпу зрителей, и иллюзия сменится. Под ней и скроетесь.
— Ясно-ясно, — размышляет Бабушкин. — Есть в этом что-то пикантное — грохнуть сыночка, когда он только-только почувствовал себя в безопасности. А не скажешь, служилый, кто этот Беркутов на самом деле?
Глаза офицера наливаются ненавистью.
— Враг Первопорядка, вот кто, — неожиданно рычит Герал Ленор, лорд-командор легиона Воронов. Из-под его тонких губ вырастают острые как сабли клыки. — Когда-то он сиял и вел нас вперед, непоколебимый и прекрасный. Но не захотел обрести истину, как все мы. Поэтому наша задача — убить его.
«Э-э-э…и зачем я только спросил, — охреневает Бабушкин, разглядывая пенящуюся пасть следователя. — Оказывается, кругом шкерятся настоящие черти. Или вурдалаки, один батон. Надеюсь, меня не грохнут потом, как только я грохну сынка».
* * *
Полный стадион — теперь это неизменно. Ведь начался плей-офф, играют лучшие из лучших, и матчи проходят навылет. Если проиграл, то не жди реванша минимум до следующего года. И то только в случае первокурсников-второкурсников. Выпускным классам только останется попытать удачу во взрослой Лиге.
Как всегда, Симона провела в раздевалке бодрящую напутственную речь. А потом глядит на меня своими голубыми очами:
— Сеня, скажи тоже что-нибудь. Первый матч в плей-оффе как-никак.
— Да, скажи, Огонек, — томно произносит Истома, обняв за шею Истислава. — Зажги наши сердца.
Другие ребята тоже смотрят выжидательно, и я поднимаюсь со скамейки.
— Сегодня мы сражаемся с серьезным противником, — обвожу взглядом соратников. — Непоколебимым. Мощным. Молдавские «камни» хороши в атаке и сильны в защите. Вроде как, — усмехаюсь. — Так показывают старые записанные матчи, так говорят спортивные аналитики. Но всё это неважно. Новые свершения творятся только здесь и сейчас. Прошлое неважно, репутация не приносит голы. Вчера ты был на земле, а сегодня воспарил в небо. И ни один комментатор не знает о твоем взлете, пока он вдруг не случится. Как не знает, что «золотые фениксы» выиграют Кубок!
Ватага яростно поддерживает мою речь, и мы вслед за атманом выходим на поле.
Трибуны разрывает от ободряющих криков. Болельщики разделены примерно пополам, и кричалки в поддержку ватаг сливаются в один слитный гул. «Боевые подруги» танцуют потрясно, демонстрируя акробатические трюки.
Стартовые составы выстраиваются друг напротив друга. Напротив меня оказывается Стефан Сальваторе.
— Я всё узнал про тебя, — мрачно говорит молдаванин.
— Так уже всё? — усмехаюсь.
— Ты полон сюрпризов, Беркутов, — Стефан совсем не рад открытиям. — Победы во множестве дуэлей, свидания с княжнами, концерты на скрипках и виолончелях, шоу с роботами, успехи в бизнес-среде, да еще, к тому же, гребаный Рыкарь Ярилы…
— Смотрю, вы впечатлились.
— Черт бы тебя побрал, Беркутов! — неожиданно рычит молдавский княжич. — Будь хоть сотню раз гением, княжна Астерия тебе не достанется!
— Похвальный настрой, — я убираю улыбку. — Мне очень нравится ваше рвение. Обязательно выпью за него, когда после игры принесете мое победное вино.
— А-р-р-р! Не видать тебе вина! — княжич сжимает кулаки. — Как и победы!
Я протягиваю руку:
— Вот очень скоро и увидим, Стефан Джузеппович.
Он с промедлением отвечает рукопожатием, и ватаги расходятся по своим участкам поля. Только атаманов вызывают в центр поля. Судья бросает жребий. Нападение выпадает «камням».
Свисток о начале розыгрыша.
Первые линии сшибаются, и наши авангардники почти сразу сдают, откатываются назад, как морские волны от скал. Только гранитнокожая Медуза пробивается вперед, но ее со всех сторон окружает вражеская первая линия, и она долго будет там возиться, так что атаман «камней» уже успеет пасануть. Что ж, авангард — по-прежнему наше слабое звено. Это уже
