Сага о Мрачных Водах. Глубины Пепла - Илья Сергеевич Ермаков

Сеера задумался. В эти моменты мне становилось неспокойно. Как мне убедить его принять приказ, если он станет возражать?

— Ты права, Айседора. Нас должны уважать. Они должны чувствовать нашу поддержку. И работать станут лучше.

И его рука подписала второй указ о постройке лазаретов, выдачи больничных листов, а также оружия и снаряжения.

Дела шли в гору. Я становилась все смелее в своих приказах. Набравшись смелости, я взялась просить у Сееры повышения оклада, новых отпускных, обеда, изменения графика.

Заметив, что новые, более радикальные решения, даются ему непросто, я прибегала к уловкам и хитростям. Пока он читал приказы, я мяла ему плечи. Делала массаж. Целовала в шею и щеки. Обещала поужинать с ним вдвоем.

И сдерживала каждое слово.

Сеера сдавался под моим нежным натиском. И делал то, о чем я его просила — подписывал указы.

Один за другим. Один за другим.

Со временем шахтеры получили все, о чем только могли мечтать и даже больше. График изменился. Их стали кормить. Зарплаты возросли. Отпускных стало больше. В пещерах появился свет. Все работники оснащены снаряжением для самообороны в случае столкновения с опасными существами.

Появились новые рабочие места: целители в лазаретах, повара в рудниках. К работе пристроили женщин. Это подарило возможность семьям получать еще больше денег. Ведь теперь при деле оказывались все — вся семья.

Кроме того, появились премии. Это еще больше стимулировало рабочих трудиться. Теперь за количество добытого кварца они получали премиальные надбавки. Кроме того, я издала приказ о социальных пособиях. Это окончательно избавило Одд от всех недовольств.

Сома стала работать в лазарете. Оклады возросли. Условия труда стали лучше. И я узнала, что производительность улучшилась — поставки кварца в Академию увеличилась. Мои реформы давали полезные результаты. Мы не только давали что-то людям, но и получали взамен.

— Айседора.

— Ты меня звал?

— Да, милая, подойди ко мне. У меня для тебя кое-что есть. Взгляни.

Сеера протянул мне стопку стеклянных листов.

— Что это? — не поняла я.

— Письма от жителей города. С благодарностями. Они решили устроить праздник в твою честь. С твоими реформами их жизнь стала гораздо лучше. И мы стали получать больше прибыли, а это очень важно. Я благодарен тебе за это.

Письма.

Мне писали все. Даже Джайлз!

Они любили меня и были мне благодарны. В тот вечер по всему Одду разносилась веселая музыка. Они танцевали. И даже устроили настоящий пир на площади.

Праздник в мою честь.

Они благодарили меня, свою Королеву.

Королеву их Сердец.

Однажды, когда я наконец пришла с первым приказом об изменениях работы Академии, я застала в садах декана Мунлеса. Он разговаривал с Сеерой обо мне. Спрятавшись в зарослях, я подслушала их разговор.

— Но мой повелитель… в нашем мире годами существовал установленный вами порядок. Вы лично прописывали все законы и правила. Создавали устои. Традиции. И теперь ваша жена все меняет. Подумайте…

— Не забывайтесь, декан Мунлес. Вы верно подметили, она — моя жена. И я ей доверяю.

— Но она из другого мира. Она пробыла у нас всего несколько дней. Не забывайте, что она начинала жить здесь, как пленница.

— Милантэ Мунлес, то время прошло. Айседора — Королева. И она твоя Королева. Не забывай об этом. Лучше позаботься о своих обязанностях. Я лично контролирую каждый ее шаг.

— Лорд Сеера, люди ее поддерживают. На ее стороне все больше сторонников. На ее, а не на вашей, господин…

— И что с того? Я рад, что мою жену любят. Рад, что жители Одд боготворят свою Королеву. К тому же ее реформы принесли нам плоды. Видимо, я сам был где-то строг с рабочими в шахтах. Следовало сразу сделать им щадящие условия. И тогда бы они давали нам больше добычи. Сейчас работа идет с небывалым усердием. Эти послабления не расслабили рабочих, а стимулировали. Теперь не будет восстаний, о которых ты мне так часто говорил, готовый их подавить. Бунта не будет. Они любят Айседору. Ей пишут письма. В ее честь устроили праздник. Я знал, что с ее появлением наша жизнь наладится.

— Повелитель, как вам будет угодно. Я просто предупреждаю.

— О чем, Мунлес? Скажи мне прямо. О чем ты хочешь меня предупредить?

Декан какое-то время молчал. Он не решался прямо сказать о чем-то Сеере. Но потом я услышала:

— О том, что она может занять ваше место, повелитель.

Ох, и зря ты так, Мунлес! Ох, и зря!

— Декан Милантэ.

Голос Сееры прозвучал грозно и холодно, словно на дне океана раскололся ледник.

— Немедленно возвращайтесь к своим обязанностям и не смейте впредь являться ко мне с критикой политики моей жены. Вон отсюда.

— Э-м…

— Ты еще здесь?

— Повелитель. Прошу.

И раздался шелест змеиного хвоста. Милантэ направился к выходу из сада, и я смело вышла ему навстречу.

— Ах, Ваше Величество, — он поклонился.

— Декан Мунлес. Вы что-то хотели?

— Я уже ухожу.

— И зачем же вы приходили? Мне интересно.

— Мы с Лордом Сеерой обсуждали дела Академии.

— Вот как. Интересно. Я как раз иду к нему со своим новым предложением.

Мунлес взглянул на приказ в моих руках.

— Новая привилегия для шахтеров?

— Ох, нет. Шахтеры наконец всем довольны. Их жизнь наладилась моими усилиями. Удивительно, что вы не додумались до этого раньше. В этом приказе речь пойдет о нас с вами, декан Мунлес. О нашей Академии.

— Академии? И что же вы придумали?

— Не беспокойтесь. Скоро вы все узнаете.

Он смерил меня пытливым взглядом. Я видела, как Милантэ недоволен тем, что я делаю. Он до сих пор не может смириться с моим присутствием в Академии. А ведь сам меня когда-то привел к Сеере. И наверняка уже тысячу раз пожалел об этом. Он проклинает меня, ненавидит. И ничего не может сделать, потому что Лорд Сеера на моей стороне.

У меня — самая сильная поддержка. Не только Лорд Сеера, а теперь еще и весь город. Скоро на мою сторону перейдет Академия. И тогда мы посмотрим, кто победит.

— Мне уже пора, Ваше Величество. Омут ждет.

— Разумеется, декан Мунлес. Ступайте.

Он откланялся и исчез с глаз моих.

Я вошла в наши с Сеерой покои и встретила его за работой.

— Милая! Я слышал, ты встретила декана Мунлеса?

— Ах, да. Пересеклись с ним сейчас в коридоре. Зачем он приходил?

— Пустяки. Милантэ — тот еще консерватор. Он пока не понимает, что все твои предложения делают нашу жизнь только лучше.

— Что ж,