Лейкоцит 2 - Антон Евгеньевич Захаваев
Вторым, что произвело на меня впечатление был не менее огромный, висящий в самом центре накрывающего данную арену очередного мясного купола, регистрационный бутон, в котором видимо, дабы не терять время, и происходили коронация нового или же подтверждение полномочий предыдущего Великого лорда.
Третьим стал сам стоящий неподалеку от нас с Кенфрой нынешний Быр-Шах. Как выяснилось, несмотря на всё своё необъятное сало, вполне себе умеющий самостоятельно ходить, крайне хмурый Быр-Шах, что на пару с не менее хмурым Кензо, сейчас буквально гипнотизировал взглядом небольшую растущую из пола трёхъярусную трибуну, касательно которой был совершенно отдельный разговор, поскольку тут сейчас походу собралась вообще вся здешняя власть.
В частности самый нижний ряд трибун, который в количестве двадцати одной особи занимали разной степени дряхлости старики и старухи, судя по присутствию среди них того самого «хранителя ветви семнадцатого харна», поголовно состоял исключительно из тех самых Предтечей.
Следующий ряд, судя по присутствию там Фассара, поголовно состоял уже исключительно из глав на данный момент правящих теймов.
На самом же верху, на двух соответствующих тронах, расположились видимо те самые, до сей поры лично совершенно мне незнакомые, нынешние Госпожа Инфузория и Госпожа Гнилое дитя. Причём, кто из них есть кто, долго гадать не пришлось, потому как одна из этих… самок буквально всем своим видом олицетворяла жизнь, а другая смерть.
В частности госпожа Инфузория являлась полноватой, похлеще Варлиса напоминающей собой ожившую плюшевую игрушку, улыбчивую, покрытую розовым мехом даму, на коленях у которой располагался… Видимо один из тех самых декоративных симбов под названием «пушарик». Причем тоже, надо заметить, более чем упитанный.
Госпожа Гнилое дитя же, в противовес, выглядела, как самый натуральный, покрытый какой-то не то гнилью, не то плесенью, весьма тощий крайне мрачного вида зомби, а на коленях держала… Маранкер. Причём такой навороченный, что аналогичное, принадлежащее охотнику Нерну живое ружье воспринималось на фоне данной пушки, как детский водяной пистолет на фоне противотанкового гранатомёта.
— Интересно. — Невольно подумал я. — Данные самочки они себе вот такой вот облик специально для имиджа слепили? Или они прямо такими из своих родных изоторных локалей и пришли? И ещё интересно: Гойл, он сразу сюда таким невообразимо жирным заявился, или уже тут на месте отожрался? А госпожа Гнилое дитя? Как она может одновременно быть настолько сильной, и настолько… Худой. Ей же по идее «питательная ценность» нужна, и чем больше, тем лучше? Или я сейчас рассуждаю исключительно категориями Биома, а конкретно у нее всё иначе? И если да, то настолько иначе?
Но, впрочем, уже в следующее мгновение я силой вышвырнул все эти мысли из головы, потому как думал сейчас явно совершенно не о том, и в первую очередь сейчас следовало сконцентрироваться на своём как шута предстоящим выступлении, а потому…
— Внимание! — В этот самый момент раздался со всех сторон разом знакомый мне ещё по нахождению в плодильне мерзкий булькающий голос. — Начинается процедура потенциальной ротации кадров, на должности главы Сверх тейма номер два. Нынешний обладатель данного титула скажите своё слово!
— Слушаюсь Биом, ибо на всё воля твоя. Ибо ты наш дом, и наш бог. — Почтительно склонив голову отозвался жирдяй, и снова уставившись на трибуну начал:
— Моё родное, полученное в изначальном мире имя, звучит как «Гойл». До обретения своего нынешнего статуса, никакого дополнительного публичного имени в Биоме я не получал. На данный момент я являюсь девятым главой Великого дома Купцов, и занимаю эту должность три Танна, девять орсов, и тридцать два полных стандартных цикла. Я заранее признаю, что во время своего правления мог допускать ошибки, а потому начисленных мне Биомом штрафных баллов ни в коей мере не оспариваю. Кроме того, я признаю «священный закон ротации лордов», и осознаю, что как некогда и свергнутый мной предыдущий владыка сверх харна номер два, точно также во славу развития и естественного отбора уже сам могу быть свергнут более достойным кандидатом. Я искренне уважаю своего нынешнего найденного Щкехсчам и взращённого Предтечами противника, однако официально заявляю ему, что так просто свой титул не отдам, ибо право на оборону также незыблемо, как и право на нападение. У меня все.
— Вас услышали, нынешний глава сверх тейма номер два. — Снова раздался со всех сторон разом булькающий голос. — Кандидат на статус нового главы сверх тейма номер два, скажите своё слово.
— Слушаюсь Биом, ибо на всё воля твоя. Ибо ты наш дом и наш бог. — Точно также почтительно склонив голову отозвалась «госпожа инопланетянка». — Мое родное, полученное в изначальном мире имя, звучит как «Кенфра». До настоящего момента никакого дополнительного публичного имени в Биоме я не получала, потому как в случае победы соответствующий титул и станет моим публичным именем. Титул, за право обладать которым, согласно «священному закону ротации Лордов» во славу развитии, а также естественного отбора, я сейчас со всем уважением и бросаю своему оппоненту официальный вызов. У меня тоже всё.
— Вас тоже услышали, кандидат на титул главы сверх тейма номер два. — Констатировал все тот же голос. — Слово предоставляется представителю совета Предтеч, представителю совета высших магистров, а также главе сверх тейма номер один, и главе сверх тейма номер три.
— Мне, нечего сказать. — Поднявшись со своего выполненного словно бы из обглоданых костей трона, совершенно без эмоционально первой отозвалась Гнилое дитя.
— А я хочу пожелать им обоим удачи. — Точно также поднявшись со своего в противовес предыдущему обильно покрытого мясом и… жиром трона, радушно улыбнулась Госпожа Инфузория. — И пусть во славу естественного отбора победит сильнейший.
— Совет высших магистров испытывает крайне противоречивые эмоции из-за всего происходящего. Однако каким бы ни оказался итог, мы безоговорочно его примем, ибо такова воля Биома. — По-военному сухо отчеканил некий мускулистый покрытый глянцево черными роговыми пластинами кентавр, и в воздухе повисла крайне напряжённая тишина, во время которой я занимался исключительно тем, что, буквально гипнотизируя взглядом Кензо, ловил себя на просто невообразимом чувстве нереальности всего происходящего. Или хрен его знает, как это описать. Самым близким было что-то вроде «это все, начиная с самого данного мясного мира, как такового, и заканчивая предстоящим поединком, просто какой-то бредовый сон».
Хотя…
