Бен Каунтер - Мир-механизм

Масаяк оглянулся на библиария и коротко кивнул ему. Хиалхи вышел из боя и, схватившись за один из столбов, поддерживающих мостик над генераторами, проворно взобрался наверх и перелез через перила.

Преторианцы двинулись на Масаяка. Капеллан раздробил одному воину ногу, обойдя выставленную защиту с неожиданного направления, и пошатнувшаяся техноконструкция рухнула в черную бездну. Амрад в это время удалил предохранители с трех мелта-бомб, установленных технодесантником Саракосом, и, перейдя к следующему генератору, торопливо проделал те же операции с зарядами Хиалхи. Закончив, он боковым зрением уловил серую фигуру, которой оказался бегущий в его направлении Масаяк. Весь доспех капеллана был пробит и измят. Клинковая часть крозиуса покрылась почерневшими следами от разрядов силового поля.

— Мои готовы, — сообщил Масаяк, подскочив к Амраду.

— Хиалхи, ты вышел? — по воксу спросил Амрад, но прежде чем он услышал подтверждение, над космодесантниками вырос вершитель Метзой.

Он возник позади капеллана Масаяка со скрещенными на манер ножниц мечами и одним движением отсек Масаяку голову. Череп в шлеме отскочил от поверхности турбогенератора и скатился в пропасть. Когда тело капеллана рухнуло на бок, Амрад отвел лишь короткий миг, чтобы почтить его память. Без капеллана Астральные Рыцари ни за что не пережили бы Варвенкаст. Их бы растерзали и разогнали, окутанных бесчестьем. Только благодаря тому, что Масаяк поистине воплощал суть Астральных Рыцарей, он сумел предотвратить катастрофу.

«Мы — рука тирании. Угнетатели и разрушители. Мы — инструмент страданий, которые сами никогда не сможем испытать, а значит, полностью понять. Но, несмотря на это, мы чтим наши обещания и держим слово».

Вершитель Метзой вонзил мечи в грудь Амрада: один пронзил вторичное сердце и вышел из спины, а другой рассек первичное. Некрон изучил врага и знал физиологию Астартес и потому, как истинный палач, всегда казнил безошибочно.

Почувствовав, как оба сердца перестают биться, Амрад оставшейся рукой повернул ручку зажатой на сгибе локтя мелта-бомбы.

Окутавшая его тьма шепнула ему, что это конец, а затем в обжигающем свете весь мир взорвался на миллиард осколков.

Орбитальная станция снабжения «Мадригал-12»

Высокая полярная орбита Убежища

Система Варв

После благополучного возвращения из комы ваша покорная слуга прошла ряд обследований, чтобы удостовериться в своей пригодности к дальнейшему контактированию. В семи проверках из двенадцати я показала отрицательный результат, но лорд Райе, прибывший на «Мадригал-12», пока я находилась в коме, заявил, что, с учетом важности доведения дела до конца, отклонения в итогах медицинского тестирования можно считать в пределах допустимой нормы. Пока сервиторы занимались подготовкой помещения и оборудования к проведению аутосеанса, мною были отправлены обряды очищения молитвой.

Во время своего коматозного состояния ваша покорная слуга видела обрывки воспоминаний, вероятно, эхо чувств, испытанных в прошлые сеансы аутоконтактирования, но в этот раз пережитых неумышленно.

Я смотрю на обрубок своей отрезанной руки и понимаю, что ее больше нет, равно как и моих Волков. Мне нельзя проиграть эту схватку, потому что противник предоставил мне огромное преимущество, о котором сам не догадывается. В таких обстоятельствах Кодекс указывает, что для достижения победы требуются только стойкая воля и время. Несмотря на то что моя кровь хлещет на корпус генератора, во мне разгорается чувство триумфа.

Созерцая, с какой грацией планеты вращаются по своим орбитам, я чуть ли не плачу. Марс представляет собой ржаво-красный шар, пока что нетронутый паутиной орбитальных верфей. Лунам Сатурна, похожим на россыпь светящихся камней, еще только предстоит принять на своей поверхности человека. Величественные газовые гиганты почти гипнотизируют меня своими вихрями из бесконечно перемешивающихся красок. Но истинно приковывает мой взгляд Терра. Голубая сфера с зелеными материками и полосками густых белых облаков. Полярные шапки сияют белизной. Хотя это и колыбель моего вида, я никогда раньше не видел мира, выглядящего столь чуждо.

Во тьме идет дождь из крови и стали. Я слышал обрывки голосов, призывающих взяться за оружие, но Астральные Рыцари ведут свой бой там, наверху. Я же отрезан от них в городе мертвых. Моя битва здесь — в кромешной тьме, где кругом Освежеванные и призраки. Я слышу, как они подходят все ближе. У меня есть только полрожка болтерных патронов и цепной меч моего павшего сержанта. Чтобы с честью погибнуть, как космический десантник, большего мне и не надо.

Двери собора Семи Лун открываются настежь, и оттуда вышагивает фаланга боевых машин, каждая из которых ведет огонь из корпускулярного метателя по строю моих братьев. За механоидами я вижу внутренний интерьер собора — громадного памятника высокомерию этих чужаков: черные кристаллические статуи и гигантские стальные лица давно умерших некронтир. Знать, что они будут разрушены, доставляет мне такое удовольствие, что я даже не злюсь, когда пучок частиц разрезает меня. Боли нет. Я вижу только победу. Я умираю, не сомневаясь в том, что магистр ордена справится. Моя смерть — лишь винтик в механизме успеха. И, падая, я думаю именно об этом.

Данные видения стали причиной психологического истощения, повышенной сердечной активности и учащенного дыхания при восстановлении их в памяти. Все образы подробно записаны и включены в отчет, подготовленный для лорда Райе.

Как только помещение для аутосеанса подготовили, ваша покорная слуга настроилась на продолжение контакта. При процедуре лично присутствовал лорд-инквизитор Райе вместе с медиками из его свиты, которые помогли достигнуть соматического расслабления. Таким образом, для подключения к сенсорному узлу смежных данных все было готово.

Личное добавление

Я очень рада, что лорд Райе рядом. Рудник памяти субъекта уже почти выработан, а залежи оставшихся воспоминаний лежат так глубоко, что я вряд ли доберусь до них, не испытав такое же сильное нервно-психическое напряжение, из-за которого попала в кому.

Я все чаще думаю о своем детстве и родной семье. Порой мысли приходят ко мне непрошено, хотя я оставила прошлое далеко позади. Когда это происходит, окружающий мир для меня исчезает, забываются все странные и ужасные вещи, прочувствованные и увиденные мною. В такие моменты я снова ощущаю себя ребенком. Смерть Амрада глубоко ранила меня. Он умер достойно, но космодесантник в состоянии выдержать такую ужасную боль, какую я просто в не силах. И потому я чувствовала каждый ее миг. Даже побывав в его разуме, я все равно не могу до конца понять, каково быть Астартес. Он умел забывать о страхе и запирать его в клетке сознания, в то время как я была им переполнена. Он принял потерю конечности как данность, как еще одну грань службы, тогда как меня парализовало в ужасе. А еще он приветствовал свою смерть, зная, что его долг выполнен.

Мне бы хотелось смотреть на смерть так же, как он. Мне бы хотелось этого больше всего на свете. Но я так не могу. Я не хочу умирать.

ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ

Транспортная сеть еще работала, что стало для старшего библиария неожиданностью, учитывая, как Астральные Рыцари использовали ее, чтобы попасть к собору Семи Лун. Вероятно, Хекирот не видел причин отключать ее теперь, когда весь — или почти весь — орден космодесантников вступил в долгожданную битву.

Хиалхи прислонился к стенке вагона, движущегося по молниевым рельсам. Боковые поверхности и потолок усеивали стойки для перевозки сотен некронов-воинов в подвешенном состоянии. Сейчас они пустовали. По-видимому, все силы врага собрались у собора.

Пока вагон стучал по электрической дороге, мимо проносился металлический городской ландшафт ненавистной Борсиды. Впервые с тех пор, как он покинул Храм Еретиков, Хиалхи позволил себе почувствовать боль от ран, нанесенных гаусс-огнем преторианцев. Глубокий ожог выел у него на шее и правом плече большой кусок мяса, и, хотя коагулянты, производимые его дополнительными органами, быстро затянули его коркой, он едва мог повернуть голову.

Хиалхи сосредоточился на внутреннем мире, забыв на время о физической боли. Он уже почти закончил укладывать в подсознании воспоминания магистра ордена Амрада и готовился запереть их в ментальном сейфе, где об их существовании смогут догадаться только знающие и опытные. Хиалхи представлял нити жизни Амрада. Психические отголоски магистра оборачивались вокруг шрамов, оставленных новейшей историей Астральных Рыцарей на плоскости варпа. Библиарий позволил этим нитям улечься в его разуме, а после смотал их в клубок и убрал в ящик памяти, отведенный для Амрада.