Федор Березин - Красный рассвет
Правда, за четырнадцать лет сквозь бюджет удалось протащить только шесть красавцев. К несчастью, из-за финансового обвала двадцатого года три из них до сей поры морозились на стапелях. Ничего, старье типа «Нимитца» еще кое-что значило в мире, тем более за счет проекта «линейка» ему удалось дать новую жизнь.
Из трех имеющихся «CVX» два в настоящий момент толклись у берегов Японии. Но понятно, стояли они не в противовес ей, а в пику все еще динамично развивающемуся Китаю. Так что, когда адмирал Арчи Лигатт натворил дел с «боевой линейкой» и перед командованием встала задача, кого бы и откуда дернуть, единственным подходящим экземпляром оказался «Клэнси». Он был не самым близко патрулирующим – около островов Мадейра ходил кругами «Трумэн». Но, во-первых, «Гарри Трумэн» был старичком, сошедшим со стапелей тридцать два года назад. А во-вторых, «Том Клэнси», будучи не последним спущенным на воду, но последним из находящихся в строю американским авианосцем, обладал несравнимо лучшими боевыми характеристиками. Наверное, он стоил двух «Трумэнов». Ну а еще одним немаловажным обстоятельством являлась скорость. Старик «Трумэн» выжимал только тридцать три узла в час. «Клэнси» давал на семь миль больше. Пока в Африке все шло наперекосяк. Может, это случилось потому, что адмирало-генеральская мафия решила провести войну только с помощью реликтов?
Так почему бы не попробовать использовать в этой войне новейшие чудеса?
«Том Клэнси» и был одним из таких чудес.
117
Твердый грунт
В мире случаются достаточно невероятные вещи. Это объясняется статистикой, законами больших чисел и прочим. Здесь тоже можно было растолковать все с помощью логики или по крайней мере принять эту версию за рабочую. Так вот, с точки зрения логики концы с концами сводились. А уж насколько точно, это вопрос остроты зрения. И значит. Один шел на восток, ориентируясь интуитивно, ибо компас, когда-то входящий в экипировку, был тоже, как и все прочее, электронным. Другой следовал на запад, имея кое-какое снаряжение, по крайней мере исправный фонарь, который иногда, в особо тяжелых случаях, включался. Один искал соприкосновения с торжествующими врагами, другой недавно покинул временный лагерь, надеясь не возвращаться туда никогда. Двигались они оба по большой планете Земля приблизительно с одинаковой скоростью. С точки зрения арифметики второго класса задача расчета времени встречи решалась запросто. С точки зрения координатной сетки ПВО, напялившей эти ячейки на весь земной геоид, задача не решалась вовсе. Вероятность обнаружения одного другим не укладывалась ни в какие рамки. И тем не менее…
Жизнь вносила сюрпризы. Поскольку первый фонаря не имел, то, когда вдали сверкнуло, он сразу же насторожился. В какой-то мере он мог торжествовать победу, ведь, возможно, это и было то, что он искал. Американский десантник Давид Арриго залег и почти прекратил дышать. Источник света более не мерцал, но зато настороженное ухо вскоре распознало шаги. Человек шел один, и это было удачей. Арриго взвесил в руке почти полуторакилограммовый «SPP». Это не было бесшумным оружием. Стоило ли рисковать? Явно не стоило. Но и упускать случай было нельзя – одинокие прохожие на дорогах не валяются, точнее, бродят не часто, тем более вне дорог. Арриго достал мощный десантный тесак: многофункциональную штуковину, способную резать проволоку или макаронину с одинаковой экономией усилий.
Человек, движущийся навстречу, тяжело дышал. С чего бы это? Хотя горы есть горы, и мало ли какого он возраста, сейчас было не время спрашивать метрику. Может, он слишком сильно волновался? В таком случае, что бы с ним случилось, если бы он знал, о чем размышляет рассматривающий его силуэт Арриго. Тот крайне жалел, что задача не сводится к примитивному убийству. Можно было бы просто метнуть нож. С другой стороны, неизвестно, что надето на жертве. Вдруг там кевларовая кольчуга, как и на самом Давиде? Это, понятно, не сброшенная броня скафандра, но нож бы она отразила запросто. Однако о чем он размышлял? Путника следовало захватить живым.
Однако это был не какой-нибудь часовой, двигающийся на невидимой привязи охраняемого объекта. Здесь нельзя было подкрасться и ждать, когда неизбежность траектории и скука приведут его в объятия отработанных десантных навыков. Надо было что-то изобретать, и изобретать срочно. Арриго уже прикидывал, не пропустить ли неизвестного вперед, а потом нагнать бесшумными прыжками сзади? Американец не знал, но в данной ситуации это стало бы ошибочным ходом. Идущего как раз не очень волновало находящееся впереди, гораздо больше он опасался погони. Так что Давиду Арриго в очередной раз повезло.
Неизвестный остановился. Он начал что-то вертеть в руках. Возможно, это был компас с подсветкой, а быть может, часы. И тут же у Давида Арриго сработали десантные рефлексы. Отвлекающий фактор требовалось использовать немедленно. С другой стороны, для короткого фронтального броска расстояние было слишком большим. И дело даже не в этом. В царящей темноте он мог запросто напороться ступней на какой-нибудь булыжник, оступиться и растянуться на земле. И тогда любующемуся часами человеку потребовалось бы только не противиться интуиции и пальнуть вперед по курсу. Арриго считал, что даже секунды на это будет много, он бы уложился быстрее. Разумеется, человек мог оказаться совершенно невооруженным мирным путешественником. Допускалась таковая невероятность. Но вера в такое – верх наивности. Никто, даже в спокойные времена, не ходит без оружия в горах. Здесь до сих пор водятся хищники, недоистребленные двуногими.
И потому Арриго выбрал вовсе не десантный способ действий. Может, мысль о разбросанных на пути булыжниках подсказала ему ход. Или как раз сейчас один из них оказался под рукой (именно так, на него опиралась готовая к бою ладонь). Он встал во весь рост и запустил прямо в грудь остановившегося камень. Еще до того, как цель была поражена, он навел на фигуру девятимиллиметровый «SPP» и рявкнул на английском:
– Стоять! Бросай оружие! Руки вверх!
Да, это было достаточно громко для окружающей темноты. Да и вообще, Арриго понимал, что воздействие фразы усилилось бы многократно, если бы она произнеслась по-русски. Но зауженность образования – сказывалась.
118
Кабинетные эмпиреи
– А вот если рассматривать ситуацию без опоры на прошлый опыт в плане союзников и врагов, то с кем из пострадавших стоило бы сотрудничать? – спросил министр обороны.
– Здесь вряд ли угадаешь наверняка, – пожал плечами директор ЦРУ. – Почему и говорят, что желательно загодя не ссориться со всеми. Если исходить из самого плохого варианта…
– Это когда против нас весь мир? – перебил министр обороны.
– По крайней мере вся Африка, – кивнул начальник «конторы в Лэнгли». – Тогда относительно надежный союзник только Мадагаскар. Флотов у врагов нет, так что мы можем прикрыть его надежнейшим образом. Хотя он велик, да и не так уж близко из него до какого-нибудь Конго. Можно пожалеть, что когда-то, в конце двадцатого века, у нас не получилось с Сомали.
– Да ну? Что там той территории, мы с таким же успехом можем осуществлять давление из Аравии.
– Не скажите, – поднял палец цеэрушник. – В те времена Сомали еще не поделили Эфиопия и Кения. Могадишо была столицей государства.
– А вы про то – мелкое вторжение?
– Я просто экстраполирую.
– Господи, сейчас не время.
– Ладно, – вздохнул директор разведки. – Понятное дело, неплохо иметь в друзьях страны с хорошими портами. Два Конго, те, что соприкасаются с морем; можно Королевство Анголу. В крайнем случае иметь под контролем Киншасу и Луанду на западе, и Могадишо на востоке. А на юге… Ясно кого? Тех, кто у нас сейчас главный противник.
– Это да, – откинулся в кресле министр обороны.
– Послушайте, коллега. А зачем вам вообще порты. Вы же всегда утверждали, что способны вести войну, не подходя к берегу.
– Вообще-то, конечно. Но для контроля ситуации неплохо бы иметь в покоренных столицах хотя бы толику сухопутных войск. Даже не для того, что они там позарез нужны, а чтобы чувствовали свою причастность к победе.
– А, если только так.
Собеседники на некоторое время замолчали.
– Хорошо, – сказал директор Центрального разведывательного управления. – Ну а если президент одобрит применение ядерных бомб, как ваши генералы отнесутся к высадке?
– Мы уже обсуждали с генералитетом этот вопрос. Мы не собираемся использовать там каких-нибудь «грязных» «мастодонтов» полувековой давности. Мы применим относительно «чистые» и достаточно слабые заряды. Разве что пару раз, если все-таки потребуется продемонстрировать мощь. А личный состав морской пехоты, рейнджеров и «зеленых беретов» требуется приучить к мысли, что ядерное оружие – это не какая-нибудь священная корова или, скорее, Страшный cуд, а вполне законное средство ведения войны.
