Джек Кэмпбелл - Неустрашимый
Фалько стоял с высоко поднятой головой и уверенно оглядывался по сторонам, словно ожидая возможности в любой момент принять командование флотом на себя. Гири не мог не усомниться в том, что тот был в здравом уме. Казалось, его ничто не беспокоило, он даже не подавал признаков понимания того, что находится под арестом. Капитан Керестес, в свою очередь, оцепенел от страха, все в его облике выдавало шок и непонимание. Его долгая и осторожная карьера, основанная на том, чтобы избегать всего, что может привести к плохим последствиям, теперь рассыпалась прямо у него в руках из-за того, что он передал право принимать решения не тому человеку. Ньюмос и Фареза, однако, были скорее разгневаны, чем обеспокоены. Гири показалось, что им было что сказать. Они должны были быть обеспокоены. Ньюмос был не самой яркой звездой в небесах, но он был достаточно сообразителен и понимал, что это ему даром не пройдет.
Гири встал, привлекая всеобщее внимание.
— Во-первых, мои поздравления всем кораблям, офицерам и солдатам флота с выдающейся победой. Нам пришлось заплатить за неё потерей «Ужасного» и «Фалькаты», но Синдикату досталось гораздо сильнее. К сожалению, теперь мы также должны признать потерю «Триумфа», «Полариса» и «Авангарда» наряду с множеством легких кораблей. Мне также сообщили, что «Непобедимый» не подлежит ремонту, и нам придется его оставить. — Когда он это произнес, все поморщились. — Действительный командующий офицер «Непобедимого» не присутствует, потому что системы её корабля слишком сильно повреждены, чтобы позволить ей участвовать в конференции. Тем, кто знал капитана Улана, будет печально узнать о том, что он погиб, сражаясь в системе Стерны пока «Непобедимый» прикрывал отход своих товарищей. — На сей раз многие офицеры обратили сердитые взгляды на Керестеса, Ньюмоса и Фарезу. Крейсер не должен был прикрывать своих. Это было работой линкора, который мог сдерживать удары гораздо дольше. Но «Боец», «Орион» и «Величавый» оставили эту задачу «Непобедимому».
— Я не согласен с решением оставить «Непобедимого», — произнес резкий голос. Гири не веря своим ушам, уставился на капитана Фалько, а тот продолжал, сверкая своей знаменитой уверенно-дружелюбной улыбкой. — Мы починим «Непобедимого», потом вернемся к Видхе, чтобы помочь «Триумфу»…
— Тишина! — Гири не просто услышал, он почувствовал воцарившееся после его слов молчание. — Единственная причина, по которой вы здесь находитесь, заключается в том, что вы должны услышать причины своего заключения. Я все еще обдумываю, какие обвинения будут правомерны для вас в суде, когда флот вернется на территорию Альянса. — Как бы ни был популярен Фалько, Гири не мог допустить, чтобы ему сошел с рук бунт.
— Зачем ждать? — требовательно спросила капитан Кресида. — Пусть трибунал будет сейчас. А потом застрелим сукина сына. Это будет милосерднее чем то, что произошло с теми, кто за ним последовал.
Сказанное вызвало реакцию у сидящих за столом. Некоторые из присутствующих командиров всецело поддерживали предложение Кресиды, но другие казались либо шокированными, либо не одобряли его. Гири глубоко вздохнул, прежде чем ответить.
— Ваше предложение неправомерно, капитан Кресида. У капитана Фалько долгая и выдающаяся история службы Альянсу. Мы должны принять во внимание, что стресс, который ему пришлось пережить в трудовом лагере, привел к затяжным проблемам, которыми нужно заняться. — Он долго думал о том, что сказать о Фалько, как сбалансировать давнишнее уважение, которое испытывали к нему многие солдаты и офицеры, с необходимостью убедиться в том, что никто не будет ставить под сомнение правомерность содержания Фалько под арестом. — Капитан Фалько испытывает трудности с оценкой ситуации и способностью командовать. Предварительные отчеты с кораблей, которым удалось выжить схватку у Видхи, указывают на то, что он был не в состоянии командовать эффективно. Ради его собственной безопасности и ради безопасности кораблей этого флота капитан Фалько должен находиться в заключении.
Многие офицеры казались недовольными, некоторые даже морщились, но никто не спорил с тем, что сказал Гири. Как ни странно, капитан Фалько в ответ лишь привычно нахмурился.
— Мы все еще можем победить, если будем действовать смело. Этому флоту необходимо мое командование. Альянсу необходимо мое командование. — За этим высказыванием последовало молчание. — Когда Синдикат появится в этой системе, мы будем готовы встретить их.
Гири взглянул на остальных офицеров, прежде чем ответить.
— Капитан Фалько, силы Синдиката, преследовавшие ушедшие с вами корабли, уже прибыли. Они были разбиты этим флотом. Я не понимаю, как вы можете этого не знать. — О чем думал Фалько? Харизма харизмой, да и самоуверенность имеет значение, но говорить так, словно недавних событий просто не было…
Фалько моргнул и снова улыбнулся.
— Хорошо. Именно так я и планировал. Я просмотрю отчеты о поведении всех кораблей во время битвы и отдам приказы о наградах и повышениях где это необходимо. — Капитан Фалько оглянулся вокруг и снова нахмурился. — Почему мы проводим собрание на «Неустрашимом»? Флагманом все еще является «Боец», — назидательно сказал он. — Где капитан Экзани?
Гири не сразу вспомнил, что Экзани был командующим офицером «Триумфа».
— Скорее всего, он мертв.
— Тогда Триумфу потребуется новый командир, — резко сказал Фалько, снова улыбнувшись всем присутствующим, на сей раз немного грустно, но все так же решительно. — Все офицеры, у кого есть желание взять командование на себя, должны связаться со мной после собрания.
— Храни нас предки, — прошептал кто-то.
— Боюсь, что капитан Фалько повредился рассудком гораздо сильнее, чем мы предполагали, — спокойно произнес капитан Дьюллос.
Гири осторожно сказал:
— Капитан Фалько, «Триумф» был уничтожен, когда прикрывал отход ваших кораблей из звездной системы Видха.
Фалько заморгал и перестал улыбаться.
— Видха? Я не был там. Это же территория Синдиката. Что там делал «Триумф»?
Над столом пронеслись вздохи удивления.
— Следовал за вами, — отрезал Тулев.
— Нет, — поправил его Фалько. Затем помолчал немного, прежде чем снова заговорить. — Мне необходимо связаться с сенатом Альянса. Выиграть войну возможно, и я знаю, как это сделать.
Гири почувствовал горький привкус во рту, когда включил связь и заговорил с охранниками на «Бойце».
— Удалите капитана Фалько с собрания и верните его в каюту. — Фигура Фалько, который снова нахмурился, исчезла. Гири ненадолго прикрыл глаза. Как он может судить человека, который сошел с ума? Дьюллос был совершенно прав, когда сказал, что Фалько развалится на части, оказавшись лицом к лицу с руинами своих фантазий, которые помогали ему держаться в трудовом лагере Синдиката. Фантазии встретились с реальностью у Видхи, и когда фантазия погибла, реальность Фалько тоже рассыпалась. Возможно, Фалько не смог справиться с реальностью, в которой не являлся спасителем Альянса.
Как бы ни больно было наблюдать за поведением капитана Фалько, это хотя бы убедило всех, что Сражающийся Фалько был не в форме для командования.
Вновь открыв глаза, Гири сфокусировался на Керестесе, Ньюмосе и Фарезе.
— Вам есть что сказать?
Ньюмос ответил как обычно высокомерно:
— Мы следовали приказам старшего по рангу офицера. Мы не сделали ничего противозаконного. Нас не за что судить.
— Не за что? — Гири почувствовал, как в нем бурлит еле сдерживаемая ярость. — Вы прекрасно знали, что капитан Фалько не являлся частью командования этого флота. Вы знали, что флот направлялся к Сенсиру. Вы слышали мои команды вернуться в строй.
— Капитан Фалько проинформировал нас о том, что мы проводим ложный маневр, и ваши приказы являются частью плана, — ответил Ньюмос. — Он настоял на том, что мы должны сохранить все в тайне и обсуждать это только с капитанами крупных боевых кораблей.
Голос капитана Тулева был холоднее межзвездной пустоты.
— Из которых, за исключением вас троих, все мертвы, а человек, который, как вы говорите, вам это приказал — безумен. Очень удобно.
Ньюмос, казалось, был действительно возмущен.
— Мы не могли знать, что офицер высшего ранга потерял связь с реальностью, и следовали его приказам, как того требует долг. Как вы смеете ставить под сомнение мою честь?
— Вашу честь? — спросил Гири, вполне отдавая себе отчет в том, насколько резко это прозвучало. — У вас нет чести. Вы не только нарушили клятву Альянсу, не только ослушались приказов перед врагом, но теперь еще и врете, опираясь на молчание мертвых офицеров и поврежденный рассудок командующего.
— Мы требуем военного суда, — настаивала впервые заговорившая капитан Фареза с выражением еще более ядовитым, чем помнилось Гири. — Это наше право в соответствии законом Альянса.
