Вадим Проскурин - Путь индюка кн.I (СИ)
— Начну собираться, пожалуй, — сказал Джон. — Время еще есть, но глупо будет что-нибудь потерять в последний момент.
Аленький Цветочек хихикнула и спросила:
— Далеко эльфы?
— Через час будут здесь, — ответил Джон и стал натягивать трусы.
Аленький Цветочек посмотрела на него и начала неудержимо хохотать, приговаривая сквозь смех:
— Чтобы муде не раскачивалось!
— Больше не кури сегодня, — посоветовал Джон. — По-моему, последний напас был лишним.
— Я за тебя волнуюсь, милый! — заявила Аленький Цветочек.
— Ну-ну, — сказал Джон и продолжил одеваться.
Он натянул штаны, намотал портянки, надел сапоги и рубаху. Нацепил перевязь с мечом, запихнул два метательных ножа в соответствующие кармашки. Открыл сундучок с артефактами, вытащил кобуру, прицепил к перевязи. Достал бластер, установил минимальную мощность выстрела, зарядил, проверил, сунул в кобуру. Надел очки, покрутил головой, привыкая к новому зрению. Накинул плащ. В бою плащ будет мешать, но белая рубаха слишком хорошо заметна в темноте.
— Пойду я, — сказал Джон.
Аленький Цветочек попыталась его обнять, но он увернулся.
— Не сбивай настрой, — сказал он. — Успеем еще пообниматься.
Аленький Цветочек всхлипнула и прошептала:
— Возвращайся.
Джон вышел на крыльцо и занял заранее присмотренную позицию за углом балагана. Огляделся — все тихо, никого не видно. А эльфы где? Ух ты! С чего это они так ускорились? Едва успел.
Джон вытащил бластер, еще раз проверил, что мощность выстрела стоит на минимуме, и сдвинул предохранитель. На очки спроецировался крестик прицела. Ну, давайте, пучеглазые, подходите, вас ждет сюрприз.
Спутниковая картинка показала, что в двухстах шагах от ворот эльфы зачем-то остановились, похоже, командир проводит последний инструктаж. В подсознании промелькнуло удивленное восхищение Серого Суслика — ему раньше не приходилось одновременно воспринимать картинку от очков и от спутника. Не отвлекаться! Сейчас начнется…
Первый эльф показался в воротах… прямо на прицеле… пока пусть идет, должны все внутрь войти… как на параде идут, ничего не боятся… вроде все вошли.
Джон открыл огонь. Бластер зачпокал, засвистели миниатюрные пульки, эльфы запрыгали, задергались и стали падать наземь один за другим. В режиме минимальной мощности пульки бластера не смертельны, они работают как электрошокеры, не причиняют большого вреда здоровью и не оставляют заметных следов.
Когда последний эльф упал, Джон выпрямился, сбросил плащ, запихнул бластер в кобуру и побежал к эльфам. Выхватил меч и стал рубить парализованные тела как дрова. Чуть не перерубил трубу гранатомета, приняв ее за эльфийскую ногу. Выругался, отложил в сторону, стал рубить дальше. В какой-то момент под мечом звякнул металл, и Джон понял, что излишне увлекся. Командира убивать нельзя, командир должен выжить и рассказать другим эльфам о случившемся. А то спишут все на несчастный случай, направят следующий отряд из таких же пучеглазых мальчишек, их тоже уничтожать придется…
Джон убрал меч в ножны, наклонился и стал обыскивать главного эльфа. Вытащил из ножен на поясе большой ржавый нож, явно трофейный, нашел в подсумке две безоболочечные гранаты-хлопушки. Больше оружия вроде нет. Теперь кольчугу снять…
Эльф начал дергаться, приходя в себя, Джон успокоил его ударом по голове (хорошо, что на голове шлема нет, а то пришлось бы повозиться). Кое-как содрал кольчугу, отбросил в сторону и отступил на шаг.
— Вставай, пучеглазый, — приказал Джон. — Я знаю, ты меня слышишь. Вставай, и я сохраню тебе жизнь.
Мелькнула мысль: а что, если он не понимает человеческую речь? Те эльфы, с которыми Каэссар разговаривал, когда они с Серым Сусликом удирали от Питера Пейна, говорили по-человечески, но кто сказал, что человеческим языком владеют все эльфы?
Эльф неожиданно быстро вскочил на ноги, сделал шаг в сторону Джона, споткнулся и снова упал.
— Не суетись, — посоветовал Джон. — Электрошок отходит постепенно. Иди медленно, не торопись, под ноги смотри внимательно. Через час-другой все пройдет. Давай, шагай к воротам, пока я добрый.
— Почему ты отпускаешь меня? — спросил эльф.
— Чтобы ты передал мои слова тем, кто над тобой, — сказал Джон. — Эти слова очень просты, ты легко их запомнишь. Они таковы. Джулиус Каэссар вернулся. Теперь все будет по-другому. Понял?
Несколько секунд эльф молчал, затем тихо произнес:
— Каэссар. Небесный огонь. По-другому. Будь ты проклят.
Джон улыбнулся и сказал:
— Я уже проклят. Иди, и постарайся не сгинуть по дороге. А то мне придется еще раз убивать ваших мальчишек, а я не хочу.
— Что у тебя с глазами? — спросил эльф.
— Прибор наблюдения со встроенным биодетектором, — ответил Джон.
Сзади послышался стон.
— О, кого-то не добил, — сказал Джон. — Ты иди давай, а то сейчас орки на шум прибегут, тогда я тебя уже не отпущу.
— Будь ты проклят, — повторил эльф и плюнул в Джона, но не попал.
Неразборчиво выругался и пошел прочь. На всем пути до самых ворот он ни разу не обернулся.
Когда эльфийский вождь скрылся за воротами, Джон вернулся к делу. Недобитый эльф стонал довольно громко, его наверняка услышали и в ближайших вигвамах (это хорошо), и в балагане (это плохо, незачем зря тревожить Аленького Цветочка). Вначале Джон ударил раненого сапогом в голову, затем наклонился, ухватился за длинные волосы, заплетенные в конский хвост, приподнял голову, размахнулся мечом и отсек ее. В глубинах подсознания Серый Суслик восхитился тем, насколько остр меч, сотворенный с помощью нанотехнологии. Брызнула кровь, это была первая кровь, запачкавшая рубаху Джона. Это непорядок, кстати. Великий воин, изрубивший мечом девятнадцать врагов, должен быть залит кровью с головы до ног. Надо поводить перерубленной шеей по плечам, вот так, теперь все в порядке, великий воин обгажен как надо, прямо маньяк какой-то. Теперь скальпы. Как же неудобно их срезать метательным ножом…
Джон вернулся к балагану, поднялся на крыльцо, подошел к входной двери и увидел на биодетекторе, что за дверью стоит девушка и держит над головой тяжелую табуретку.
— Это я, Джон Росс, — сказал Джон. — Не убивай меня, милая.
Аленький Цветочек отбросила табуретку (та упала с жутким грохотом), рванулась навстречу Джону, порывисто обняла его и вдруг испуганно отпрянула.
— Извини, — сказал Джон. — Я немного запачкался. Но ты не бойся, это не моя кровь.
— Пахнешь, как на бойне, — сказала Аленький Цветочек. — Ты их всех убил?
— Один убежал, — сказал Джон. — Принеси, пожалуйста, нож, он где-то в моих вещах. А то метательным ножом скальпы срезать неудобно.
— Может, завтра с утра срежем? — предложила Аленький Цветочек. — Темно же.
Джон коснулся очков и сказал:
— Мне все равно, светло или темно. Лучше до завтра не оставлять, эти обормоты, — он повел рукой, как бы обозначая весь загон, — как трупы увидят — сразу разделывать начнут. А мне нужны доказательства моего подвига.
— Как знаешь, — сказала Аленький Цветочек. — Сними рубаху и брось где-нибудь здесь, я постираю. А то весь дом кровью загадишь.
Джон снял рубаху и бросил ее прямо на крыльцо. Потом пошел к умывальнику и долго плескался, смывая кровь. Потом вернулся на крыльцо и обнаружил, что Аленький Цветочек сидит на корточках между трупов, в одной руке у нее факел, а другой она пытается срезать скальп с эльфа.
— Неудобно же одной рукой, — сказал Джон. — Лучше факел подержи, а я все сам сделаю. А еще лучше — иди домой, я один управлюсь, мне факел не нужен.
— Нет уж, — заявила Аленький Цветочек. — Ты устал, а я весь день ничего не делала, только курила и трахалась. Я тебе помогу. Ты точно не ранен? Я умею перевязки делать…
— Не ранен, — сказал Джон. — Я не самый худший мечник в Барнарде, а эти мальчишки были так ошеломлены, что ни разу не ударили меня как следует.
— Они даже томагавки не успели достать, — заметила Аленький Цветочек. — Кроме вот этого и еще вон того.
Из темноты донеслось тихое покашливание. Джон мысленно выругался. После того, как эльфийский вождь покинул загон, Джон отключился от спутника, а зря — незваного гостя проморгал. Впрочем, бой этот гость видеть не мог, а сейчас ничего тайного он не увидит. Хотя томагавки на поясах мертвых врагов — недоработка.
Незваный гость вошел в круг света, отбрасываемого факелом. Джон сдвинул очки на нос, посмотрел на гостя поверх очков и понял, что это Длинный Шест.
— Приношу искренние и смиренные извинения за то, что побеспокоил вашу божественность, — сказал Длинный Шест. — Прошу позволить мне разместить должным образом мертвых врагов вашей божественности. Ни в коей мере не смею критиковать решения вашей божественности…
