Николай Степанов - Азоринд
Вторая половина легенды, которую князь не помнил, гласила, что дух песка освобождает человека сразу после того, как избранный выполнит миссию.
Теперь Лерсуну нужно было не только затянуть первый бой, но и нанести своему противнику как можно больше ран. Согласно поверьям бенгарцев, израненного и ослабевшего человека дух обязательно покинет.
«Только бы не увлечься и не прикончить этого хлюпика сразу».
Князь уже получил сообщение о прибытии варпанских агентов, которые должны были зафиксировать сигналы, поступающие от секретного оружия на Грохме. Сейчас у них как раз появилась такая возможность. Предстоящий поединок удачно вписывался в планы его сиятельства, и даже смерть землянина не особо их перечеркивала.
«Донесение о наличии искомого будет отправлено на Дарбин сегодня же, а дальше можно не беспокоиться. Предположим, я заподозрил неладное и решил надежно заблокировать излучение»,– настраивал себя на поединок харзомец. И все же убивать пленника специально он не собирался.
Распорядителем схватки назначили одного из старейшин замбурского племени. К поединщикам с факелом в одной руке и листом бумаги в другой вышел грузный мужчина в короне из когтей груанта. Он поджег сочинение Артема и подбросил горящую бумажку в воздух. Бойцы начали сходиться.
Слегка искривленный меч оказался более тяжелым оружием, чем то, к которому привык Зорин, зато клинок был хорошо сбалансирован, а рукоятка удобно лежала в руке. Землянин первым пошел в атаку, отмечая, что оружие послушно малейшему повороту кисти.
Хозяин дворца и сам намеревался атаковать соперника, но был вынужден обороняться. Отрывистые выпады чужеземца, его странные движения и незнакомая техника фехтования явились для Лерсуна полной неожиданностью. В голове как-то сама собой всплыла мысль о бенгарском духе пустыни. Меч молодого посла легко обходил клинок князя, норовя угодить острием в плечо или ногу. Отбивать опасные выпады приходилось с большим напряжением.
Для Зорина это была своего рода разведка боем возможностей противника. Одно дело – видеть схватку по телевизору, и совсем другое – чувствовать силу ударов, следить за движениями, когда соперник перед тобой.
Парень сразу отметил два существенных пробела в технике соперника. Тот не слишком удачно отбивал удары снизу и неуверенно парировал дугообразные уколы слева. И это при довольно низком темпе боя.
«Главное – не зарываться!» – Артем постоянно напоминал себе, что здесь не спортивное состязание и после удачного выпада ни в коем случае нельзя опускать оружие. Это могло закончиться плачевно не только для него самого, но и для черноглазой красотки, оставшейся внизу.
Князь понял, что недооценил выскочку. У беззащитной овечки на поверку оказались длинные коготки и острые зубки.
«Дух тут ни при чем. Это все сказки перегревшихся на солнце бенгарцев,– убеждал себя харзомец.– Но ему действительно не нужны доспехи. Этот тип не сражается, он просто забавляется с мечом. Где же мой стрелок? Так я и первый бой не продержусь».
Лерсун предпринял новую попытку сократить дистанцию, чтобы воспользоваться преимуществом брони, но землянин сразу ускорил темп и зацепил левую руку повелителя. Повелитель Грохмы не очень грациозно отскочил, споткнулся на ровном месте и едва не упал, вызвав усмешку у многих присутствующих.
Правила поединка чести для первого лица Грохмы несколько отличались от общепринятых для остальных участников. Легкое ранение позволяло ему выронить меч и на этом закончить первое сражение. Но подобный вариант не устраивал коварного владыку. Руку можно перевязать – и снова бой, но уже с Жесконом. С теми же шансами на поражение, что и сейчас, поскольку стрелок до сих пор не появился. А проигрывать оба поединка для владыки было равносильно отречению от власти.
Новая контратака Лерсуна закончилась второй царапиной. Левый рукав стал наполовину красным, однако схватка продолжалась.
«Пожалуй, лучше заняться его правой рукой,– решил Зорин,– а то еще, чего доброго, умрет от потери крови».
В этот момент что-то ощутимо кольнуло Артема в спину. «Наверное, рубец зацепило рубахой»,– решил боец. И вдруг он заметил резкую перемену в настроении князя: вновь ринувшись на соперника, тот улыбался! Со свойственным ему злорадством.
Парировать выпады почему-то стало очень сложно, землянин едва успевал. Он не узнавал свои ставшие непослушными руки.
«Кто-то очень нечестно играет»,– парню были известны препараты, замедлявшие подвижность спортсменов. Одно время на Земле расследовался грандиозный скандал по поводу их использования во время чемпионата мира. Единственным средством хоть как-то нейтрализовать действие замедлителей являлся адреналин.
Пока Лерсун выжидал, чтобы снадобье окончательно взяло под контроль его противника, Зорин принялся вспоминать самые напряженные эпизоды из жизни: предательство лучшего друга в школьные годы, первую стычку с хулиганами, когда ему пришлось ударить человека по лицу, издевательства князя над Иркадой, унизительные плети и нынешнее вероломство соперника. Воображение весьма красочно нарисовало соответствующие картинки. Приготовленный памятью коктейль быстро привел обычно уравновешенного парня в ярость. Артем застыл как статуя, впервые за время боя опустив клинок.
Уже не сомневающийся в исходе сражения харзомец смело двинулся к сопернику.
«Все складывается как нельзя лучше. Паренек выглядит так, будто его оставили силы. Дух песка покинул тебя, мальчик, стоило моему стрелку нажать на спусковой крючок. И теперь ты мой».
Дождавшись, когда меч повелителя Грохмы окажется в десяти сантиметрах от его лица, паренек резко присел в полушпагате, отбил ладонью лезвие врага и стремительно атаковал его снизу. Оружие землянина, пронзив плечо князя насквозь, там и осталось, а клинок владыки со звоном упал на пол.
«Неужели все? – ощущая сильную боль в связках, Зорин поднялся.– Чувствуется, долго я не тренировался».
Лерсун же так и застыл с вытянутой рукой, ярость и удивление смешались в его взгляде, которым он тупо изучал окровавленное лезвие клинка. Харзомец не мог поверить в случившееся.
– Господа, бой окончен! – громогласно объявил распорядитель.
Он подошел к пареньку и объявил его победителем. Только после этого к проигравшему подбежали дворцовые лекари и извлекли клинок. С такой раной он теперь сражаться не мог.
«Я же говорил ей, что двенадцатое – мое любимое число. С нынешнего дня оно будет таким всегда! – радовался Зорин.– Ведь именно сегодня нас с Иркадой отпустят!»
К победителю подошел замбур, на шее которого висело колье из зубов цепрекса.
– Чужеземец, мы восхищены твоей доблестью и умением сражаться,– заявил он.– Однако ты лишил нашего сородича права смыть позор в бою с обидчиком, и ему не остается другого выбора.
– Что случилось? Я не понимаю.
– Жескон из рода Рослингов бросает тебе вызов, предназначенный Лерсуну. Время и место было определено твоим проигравшим соперником.
– Когда я должен сражаться? – тяжело вздохнул землянин. Он читал о подобных правилах.
– Здесь и сейчас.
«Все-таки насчет любимой даты я немного погорячился!»
Глава 21
Князь проигрывать не любит
При желании самую нудную и монотонную работу можно разнообразить, проявив немного изобретательности. Сторожа-обходчики, например, подбрасывают друг другу имитаторы капканов на маршруте следования. Потерял бдительность – попался. Попался – плати коллеге призовые. Постовые, дежурящие парами, иногда от скуки состязаются в умении держать равновесие на одной ноге. Кто простоит дольше – тот после смены пьет пиво за счет напарника. Да мало ли на что способна человеческая фантазия, когда мысли ничем не заняты, а до конца работы еще уйма времени.
Имелась своя забава и у дворецких Лерсуна. Иногда они пробирались в зону ответственности соседа и переводили фиксатор, блокирующий створку окна, в нейтральное положение. Поскольку само окно оставалось закрытым до поры до времени, сигнализация не срабатывала. Однако целостность резервного контура электронной защиты в этом месте нарушалась, запуская механизм тревоги. Сначала сигнал о возникшей проблеме поступал дворецкому. Если в течение пятнадцати минут прореха во вспомогательной системе не устранялась, срабатывало реле основного контура, и… начинали выть сирены, которые могли разбудить всех в радиусе полукилометра. Тогда нерадивым служакам приходилось отчитываться перед начальством, после чего мало кто сохранял свою должность.
Таким вот образом провожатый Руэлса и вызвал Кардонга. Дворецкий уложился в восемь минут. Он уже собирался вернуться, когда заметил связанного по рукам и ногам сослуживца, рядом с которым стоял незнакомец.
– Уважаемый, не поможешь перенести человека в комнату?
– Зачем? – опешил бенгарец.
– Не оставлять же его на дороге?
