Николай Кудрявцев - Хмурый
По лестнице он сошел бесшумно. Подъездная дверь была открыта и прижата камнем. Дорога была открыта.
— Эй! Друг! — Часовой на выходе из города окликнул его. — Далеко не забегай. На бойцов из «Долга» можешь напороться. — Друг промчал мимо, не задерживаясь. Часовой по инерции и больше для себя пробормотал. — А они парни с придурью.
Друг несся по шоссе в сторону блокпоста «Долга» и пытался мысленно связаться с матерью. Ему это не удавалось. Периодически, он останавливался и, задрав голову, начинал выть. Жутко и тоскливо.
— Никак Друг бежит! — Шустрый стоял у шлагбаума со стороны Ростка. — Привет, Друг! А где хозяина потерял?
Друг остановился у его ног, задрал морду и завыл.
Из бункера выскочил Старый. Он на ходу вставлял рожок в автомат. Увидев воющего Друга, он притормозил и, посмотрев на Шустрова, произнес:
— Чегой-то он? И почему один?
Шустрый пожал плечами.
— Может что случилось? Друг! Ты чего?
Друг снова завыл.
— Хрень какая-то. — Старый почесал щеку. — Может он Хмурова потерял по дороге?
— Чернобылец-то?
— Да. Это я не подумал.
Друг перестал выть и тихо, оглядываясь на Старого, побежал к воротам, ведущим на свалку.
Старый сложил ладони рупором и прокричал:
— Эй! На воротах! Пропустить чернобыльца с ошейником и не стрелять!
Только он это прокричал, как Друг сразу рванул в полную силу. Он промчался мимо часового, добежал до развилки, где одна дорога вела на свалку, а другая в Темную долину и остановился. Постояв немного, он снова завыл.
Ему ответил другой вой. Друг помчался в сторону Темной долины.
Через некоторое время он увидел бегущую ему на встречу мать с братьями. Не добегая несколько метров до матери, он лег на брюхо и пополз, виновато скуля.
Он каялся своей матери в своих грехах и готов был принять от нее любое наказание.
— А уютный шалаш ты смастерил, Серенький. — Химера вздохнула. — Как домик в деревне.
— Ничего, Надежда! Попрошу дока помочь с инструментами и настоящую избу поставим.
— С печкой?
— А как же! Где же наши ребятишки греться будут?
Химера зажмурилась. Контролер смотрел на нее и улыбался. Шалаш и правда был классный. Изломы помогли. И дом построят. Док псевдогиганта даст, чтобы бревна перетаскивать. Серый смотрел на Надежду и мечтал.
— Слышишь? — Вопрос химеры вывел его из грез.
Контролер прислушался.
— Чернобыльские псы воют. — Он опять послушал. — Ого! Слепых псов собирают.
— Как ты думаешь, для чего? — Надежда встала с лавки. — Не меньше десятка чернобыльцев воют. Это ж какая армия собирается.
— Может за кордон пойдут.
— А оно им надо? Зона сама расширяется. Со временем вся Большая земля под Зону ляжет. Смысла нет в набегах. Только живность впустую губить.
Серый слушал. Лицо его становилось серьезным. Он посмотрел на Надежду.
— Крысиных собак поднимают. — Вдруг он схватил химеру за руку. — Друг воет!
— Ты не ошибся?
— Ты что, Надежда? Я не могу ошибаться. Ты же знаешь. — Он поднялся и начал одевать плащ.
— Ты куда?
— Хочу узнать, что случилось. Не мог Друг уйти от Хмурова. Чернобыльцы долги не забывают. Ни свои, ни чужие. Значит с Сашей, ну, в смысле, с Хмурым беда.
— Сиди дома и жди меня. Я сама пойду. Не будешь же ты спорить, что ходишь как черепаха.
— Да. Хожу я плохо. Ты поосторожней там.
В тире было многолюдно. Сталкеры делали ставки на стреляющих, стреляли сами и обсуждали результаты стрельб.
Старичок стоял за спиной Сережи и наблюдал за его стрельбой. Многих раздражало то, что кто-то стоит за спиной, но старичок знал, что Сереже было наплевать на это. Зато за спиной невысокого стрелка видно все до мелочей, не то, что с боку. А Сережа стрелял классно. Точно также стрелял и Хмурый, но видел это только старичок. У них ствол был как бы указательным пальцем. А палец, как известно, всегда указывает точно в цель, даже не глядя. Только вот сложность заключается в том, что это нельзя объяснить. А вот Сережа это прочувствовал. Зато какие преимущества у такой стрельбы! Видишь не только цель, а и все на сто восемьдесят градусов. Увидел тень, указал пальцем и выстрелил. Принцип тренировки циркового стрелка.
По тиру запищали КПК.
Старичок посмотрел сообщение:
«Хмурый пошел на Выжигатель. Сообщает Сморчок со слов химеры Надежды».
— Что там, старичок? — Сережа повернулся к старичку.
Старичок стоял с растерянным видом и не знал, что ответить пареньку. Не мог же он сказать правду. В Сереже проявлялся характер Хмурова, а это значит, что он может сдуру рвануть на Выжигатель. На выручку пришел крупный Сталкер по имени Гора:
— Да опять Семецкий не туда влетел.
— Да. Не туда. — Пробормотал старичок.
Сережа промолчал, только очень пристально посмотрел на старичка.
Он еще немного пострелял и стал собирать пустые обоймы.
— На сегодня хватит. — Он сложил обоймы в ранец. — Старичок! Дай мне патронов. Дома вставлю в обоймы.
Старичок засуетился.
— Да, Сережа. Иди домой, а то и так целый день стреляешь. Небось устал? Патроны сейчас дам. Дам патроны. — Он шаркающей походкой пошел к сейфу.
«Что-то он сегодня слишком старым кажется. — Подумал Сережа, глядя вслед старичку. — Хотя с утра был как огурчик».
Вернулся старичок, неся в руках коробки с патронами.
— Сережа. А может я сам вставлю?
— Что у меня, рук нет, что ли. Высыпай в ранец. — Он подождал, когда тот высыплет в ранец коробки. — Ну я пошел. До завтра.
— До завтра.
Старичок облегченно вздохнул лишь тогда, когда дверь закрылась за Сережей. Все-таки тяжело скрывать правду даже от ребенка.
Бар встретил Сережу легким гудением. Сталкеры сидели кучками и что-то, в пол голоса, обсуждали. Он решил узнать, что происходит, у Бармена.
Подойдя к двери кабинета, Сережа услышал громкие голоса, доносящиеся из-за двери. Говорили в основном Лис и Бармен.
— Ты знал, старый хрен, и молчал! — Лис был возмущен.
— Да пошел ты, салага! — Бармен был еще та штучка. — Сами хороши! Сплюнут свою идею и слиняют, а у меня репа боли!
— Ну мог нам-то сказать!
— А вот не мог ни хрена!!! Хмурова не знаешь? Он как гипнотизирует, мать его!!!
— Ну ладно. Понял. Чо орать-то.
— Это ты орешь. А я говорю.
— Ну все, все. Ты говоришь, а я ору. — Лис стал затихать и вдруг взорвался. — Да!!! Я ору!!! Когда он ушел?
— Уже сутки, как…
— О ё-ё-ё…
— Хватит истерик! Давайте думать, что делать.
— Лошадь пусть думает! У нее башка здоровая! А я иду на Выжигатель.
Сережа едва успел отбежать от двери, развернуться и сделать вид, что только что подходит к двери. Она открылась и из кабинета выбежал злой Лис.
— Привет Лис.
Тот остановился и непонимающе уставился на Сережу. Он долго смотрел на него и остывал. Потом, так же, молча, развернулся и вернулся в кабинет.
Сережа больше догадался, чем услышал, как Лис предупредил всех в кабинете, чтобы молчали.
— Привет, Сережа. — Лис вышел из кабинета. — Как пострелял?
— Нормально.
— А к Бармену зачем.
— Хочу шоколада взять.
— А. Ну пока. — Лис пошел.
— Лис! Ты торопишься?
— Да. Дельце одно есть.
— Возьми меня с собой.
Лис остановился.
— Да вообще-то… Понимаешь? Дело плевое. Да и обещал я.
— А Хмурый не знаешь где?
— А чего, Хмурый. Он разве еще не пришел?
— Нет.
— Ну скоро придет. А может уже дома. Пришел, пока ты стрелял. Беги домой. Может он чего интересного принес.
— А куда он собирался?
— Ой. Не помню. Так побродить.
— И Друга не взял?
Лис посмотрел на паренька умоляюще.
— Сережа. Мне идти надо.
— Иди. Я просто спросил.
Лис пошел на выход, периодически озираясь на Сережу. Тот стоял и смотрел на удаляющегося Лиса. На выходе, Лис столкнулся с Акелой. Они перекинулись несколькими фразами и разошлись. Лис покинул бар, а Акела направился к кабинету Бармена.
— Привет Сережа!
— Привет Акела! Мне с тобой поговорить надо.
— Может потом?
— Хоть стреляйся, надо.
Акела оглянулся и отошел к стене, поманив мальца:
— Давай поговорим, раз дело не терпит.
— Ты знаешь где Хмурый? — Вопрос был как удар.
Акела почувствовал как заныли зубы. Он виновато посмотрел на паренька.
— Без ножа режешь, парень.
— Знаешь или нет.
— А ты, ведь, ему должен. Да?
— Он мой отец!
— Ну это еще больше, чем должен. — Акела оглянулся. — На Выжигатель он пошел. Один. Хреново. — Акела вдруг спохватился. — Только я тебе ничего не говорил.
— А ты мне ничего и не говорил. Спасибо, Акела!
— Как бы мне башку не оторвали за это «ничего».
— Не боись! — Сережа ободряюще кивнул головой. — Никто не узнает. Ну пока!
