Сергей Семенов - Инквизитор
Мимо него, молчаливые и мрачные, прошли безликие мирвы. Они шли к «Чаше». Только мирвы могли свободно приблизиться к мальчику, не опасаясь быть «испитыми», только они могли контролировать малыша. А их, в свою очередь, контролировал сам Антуан.
— —Ты играл в опасную игру, Антуан, — проговорил Клавдий, — Этот нефалим мог и не прийти сюда. Или погибнуть чуть раньше, чем это требовалось. Где бы ты нашел замену? Дарха Света, готового добровольно отдать свою жизнь?
— Его вела Элина. Она бы не позволила ему умереть. А уж убедить святошу пожертвовать собой — дело техники. Главное, дать ему поверить, что он последняя надежда человечества. Потом предложить сложный план побега, устроить небольшую погоню, подкинуть путеводную ниточку в виде руны, начертанной на клочке бумаги, которая привела бы его в нужном для нас направлении. Конечно, кем-то пришлось пожертвовать. Но это мелочи. В итоге все готово. Дарх мертв, причем умер он, искренне считая, что спасает этот мир от Тьмы, хотя на самом деле, когда его Свет впитала «Чаша», он лишь помог нам приблизить конец правления Творца. Разве я хоть в чем-то ошибся?
— Игра была идеальна, — голос появился раньше, чем его обладательница — прекрасная Элина, одна из многочисленных любовниц Антуана в последние триста лет. Опытная ведьма, давно провозглашенная жрицей Тьмы.
Воздух затрепетал, изогнулся дугой, проявляя ее изящную фигуру, затянутую в черный шелк. Антуана всегда удивляло, как ведьма умудрялась перемещаться при свете дня столь изящно, без лишних энергетических затрат. Ходили слухи, что она разгадала секрет заговора «Золотой тропы», схожего по своей сути с «Шагом света», но требующего гораздо меньше энергии и укрывающего дарха Тьмы от очистительного света солнца при перемещении днем. Впрочем, слухи были непроверенные. У каждого дарха были свои секреты. И, прожив девятьсот лет, Элина могла позволить себе не рассказывать о них кому-либо, даже своему любовнику.
— Правда, тот идиот, которого ты послал к дому святоши с «путеводной ниточкой» в кармане, чуть все не испортил. Его автомат был заряжен серебром. Я едва успела отвести от Андрея удар. Мне это стоило жизни чарва. А ты знаешь, как я не люблю терять своих чарвов.
— Но ведь ты успела? — Антуан улыбнулся, игнорируя каприз женщины. — Святоша исполнил свое предназначение. «Чаша» готова. Теперь Ангота не остановить.
Элина загадочно улыбнулась в ответ, покачала головой.
— Что-то не так? — осведомился Антуан.
— Есть кое-что, — отозвалась ведьма. — Твою милую Сати наконец обыграли.
— Что? — не понял Антуан.
— Кто-то убил твою японку. Я видела ее тело в доме святоши. А вот трупов Хранителя и «Севанского палача» я там не заметила.
— Дайлана. — Голос колдуна превратился в глухой утробный рык. Антуан до боли сжал кулаки, на лице проступили синие вены. — Уничтожу!
Пространство пронизали невидимые щупальца энергии, переплетенные обрывками могучих заклинаний, яростно хлещущих воздух. Оставшиеся джипы, стоящие неподалеку, дрогнули и начали медленно плавиться, погружаясь колесами с мгновенно прогоревшими шинами в закипающий асфальт. Деревья, напротив, неожиданно покрылись искрящейся на солнце коростой льда. На совершенно безоблачном небе появились быстро сгущающиеся облака, закрывающие солнце.
— Спокойно, сынок, — проговорил Клавдий, понимая, чем может окончиться несдержанность Древнего. — За тучки, конечно, спасибо. Но восстанавливать свой храм заново я не собираюсь. Поэтому будь любезен, спрячь свою необузданную ярость поглубже и прекрати вести себя как несмышленый подросток. Даже твоя японка не одобрила бы подобного поведения. Ты напоминаешь мне святошу.
Антуан в гневе обернулся к Клавдию, ничего не соображая и выливая на говорившего всю свою ненависть. Но заблаговременно выставленные ведьмаком щиты с легкостью выдержали удар колдуна. Боевые возможности Клавдия были ничтожно низки, как у любого ведьмака, но он был Древним и сейчас находился на своей территории, где каждый камень пронизывали его заклинания. У Антуана не было ни шанса. В тот же миг нечто неимоверно могучее обрушилось на колдуна, бросая его на землю и сковывая по рукам и ногам.
— Аннатуутанна, — прошептал Клавдий.
Простое слово, имя «Антуан», прочитанное наоборот и вставленное в его же имя через букву. Бессмыслица, превращенная устами ведьмака в могущественное именное заклинание, полностью подавляющее магию колдуна. Антуан был Древним. Но разве он мог тягаться с Клавдием. Сейчас он был в полной его власти.
— Пусти, — прорычал колдун, осознав свою ошибку и бросая взгляд в сторону любовницы Элины.
Та даже бровью не повела. Лишь отошла на пару шагов в сторону, опасаясь остаточного действия заклинаний. И помогать ему явно не собиралась. Подлая тварь. Она что-то знала, чего пока не знал колдун.
— Твоя игра была хороша, — проговорил Клавдий, подходя ближе и склоняясь над колдуном.
Ветхий старик, едва держащийся на ногах. В то, что его Слово спеленало сейчас столь могучего дарха, как Антуан, непосвященному поверить было сложно. Но это было именно так. С возрастом сила дархов лишь возрастала, независимо от того, использовали они ее или нет. Тело старело и дряхлело, иссушаемое временем, но магический уровень приближался с веками к практически безграничному. Клавдию было более трех тысяч лет. О чем тут можно еще говорить?
— Отпусти меня! — Кажется, рот был единственной частью тела колдуна, сохранившей подвижность.
— Ты не слушаешь, — проскрежетал старик. — Твоя игра была хороша, действительно хороша. Но вся проблема именно в том, что ты расцениваешь ее именно как игру. И твоя японка смотрела на ситуацию так же. За что и поплатилась. А все слишком серьезно. Я ужасно стар. Мне осталось не так уж много, двести-триста лет, не больше. И я не уверен, что снова буду столь близок к цели, как сейчас. На сей раз асур придет, его не остановить. Но есть одна загвоздка. Ты похвалялся, что имел дело с «Чашей Воплощения». Очевидно, ты совсем забыл, как она создается. Ты разыграл отличную партию, заманивая святошу прямо к «Чаше» и заставляя его добровольно расстаться с жизнью. Свет Самопожертвования прирожденного дарха «Чаше» необходим. Он как шаблон ключа к Вратам Творения. Но это все же Свет. И он стал частью «Чаши Воплощения». А теперь представь, что станет с асуром, едва прошедшим сквозь Великую Границу, ослабленным и беспомощным, воплотившимся в этом теле и почувствовавшим Свет внутри себя? Даже если человеку напихать полные кишки раскаленных углей, его страдания не будут столь велики. Вот почему после получения оттиска Ключа Творения мы должны пригасить этот Свет, обратив его в сумрак. Сумеречный Ключ работает не хуже Светлого. А чтобы погасить Свет, нужна Тьма. Много Тьмы. Столько, сколько есть только у Древних. Поначалу я хотел использовать твою подружку, — ведьмак кивнул на Элину, безучастно наблюдавшую за их разговором. — Но теперь, думаю, поступлю иначе. У нее есть ряд ценных качеств, которые я еще смогу использовать. А ты слишком импульсивен и столь же амбициозен. Мне это не нравится.
Внезапно Элина вздрогнула, обернулась и в страхе попятилась. Впрочем, было от чего. К ним приближались мирвы, спокойно ведущие за руки «Чашу Воплощения». Мальчик не сопротивлялся и не вырывался, покорно следуя за Безликими. И было в этой покорности нечто пугающее — существо знало, что его покормят. Зачем же торопиться? Подойдя к Древним практически вплотную, процессия остановилась.
— Ты не сможешь контролировать мирвов! Они мои! — зло прохрипел Антуан.
Это был его последний шанс вразумить Клавдия. Но, похоже, ведьмак предусмотрел все.
— В первую очередь они мои…
Голос Этаксиса, создателя мирвов, сообщил Антуану, что его время сочтено. Его переиграли в его же игре! Невероятно!
— Предатель! — прорычал Антуан, обращаясь к Этаксису.
Он не видел ведьмака, но знал, что тот где-то рядом. Значит, они готовились заранее. Предполагали подобное развитие событий. Просчитали возможные варианты, как он просчитал поведение Андрея. И как только не стало Сатико, способной встать на его сторону, воспользовались ситуацией.
— Клавдий был моим наставником на протяжении двухсот лет. Учил, защищал. Как ты думаешь, кому я стану помогать? Ему, даровавшему мне все тайные знания этого мира, или тебе, подарившему лишь пару красивых обещаний, — проговорил Этаксис.
Гнев Антуана мгновенно сменился отчаянием. Его, как и всех дархов, пугала вовсе не смерть, а то, что последует за ней. Суд неизбежен. И кара за его отступничество тоже.
— Не надо! — взмолился Антуан.
— Прости, я должен закончить создание «Чаши», — сухо проговорил Клавдий. — Но если тебе станет легче, представь, что ты умираешь ради высшей цели. Говорят, это помогает. Святоше, например, помогло.
— Я приведу тебе всех своих учеников. Ты получишь столько Тьмы, сколько потребуется! — прокричал Антуан.
