Олег Синицын - Скалолазка и мертвая вода
В просвет между сдвигающимися плитами просунулись стволы, изрыгая пули. Маленькие свинцовые осы носились по каменному подвалу. Без конца рикошетили от стен, не находя выхода. Рвали в пух паутину, дробили дубовый стол и гравюры… Кто-то бросил гранату. Я слышала, как она прыгала по ступенькам, затем металлический цокот растворился в грохоте выстрелов. Но ненадолго.
Граната рванула. Огромный дубовый стол взлетел к потолку, ударился об него и рухнул кусками. Основную часть осколков он принял на себя, и я была этому несказанно рада. Грохот стоял такой, что если бы я вовремя не сдавила уши ладонями, мои барабанные перепонки так бы и лопнули.
Тем временем щель между плитами сузилась до ширины полоски скотча. Выстрелы прекратились. Несколько прикладов попытались помешать каменным плитам сомкнуться. Парни наверху не желали вновь оказаться перед закрытым тайником. Пусть у них не хватило мозгов обнаружить кнопки, зато хоть отбавляй мужества на маленькую войну с русской девушкой.
Увы.
Плиты сомкнулись, словно между ними ничего не было. Приклады разлетелись в щепки, попав под многотонный пресс.
Темнота окружила меня.
– Дьявол! – воскликнула я.
Фонарик, как назло, потух. Неужели батарейки сели?
Хлопнула по нему ладонью. Он не зажегся, но в ответ на мой хлопок послышался тяжелый удар сверху.
Еще один.
Бейкер сотоварищи пытался раздвинуть плиты. Много времени на это им не понадобится. Часа два – не больше. Теперь они знают, где искать. Привезут отбойные молотки и раздолбят плиты, какими бы мощными те ни были. Любую вещь, построенную одним человеком, другой человек может запросто разрушить.
Два часа. Почти столько времени у меня остается, чтобы обнаружить «живую воду» для Верочки. Двадцать минут назад, сидя в бездонном колодце, я и в самом деле думала, что смогу это сделать. Мечты, мечты…
Конечно, могу сама раскрыть створки. Вновь дернуть за рычаг ничего не стоит. Но в холодном подвале без пищи и воды мне гораздо комфортнее, чем в мясницких руках Бейкера. Тогда на Крите мерзавцу досталось от меня по заслугам. Теперь в нем столько злости, что в венах уже течет не кровь, а серная кислота.
Удары сверху не прекращались. Я схватила пистолет-пулемет за ствол и со злостью запустила в темноту. Он загремел по каменному полу, и фонарик внезапно выплюнул луч света.
Некоторое время я сидела на полу не двигаясь. Тупые дятлы над головой продолжали долбить в каменные плиты. Наконец поднялась и пошла к тому месту, которое высветил фонарь.
– Не все так отрицательно, – промолвила я.
Отважный вояка, который бросил в подвал гранату, оказал мне великую услугу. Зачем он это сделал, наверное, не знает и сам. Когда все начали стрелять, что-то сдвинулось у него в голове. Вообразил себя в окопе, отбивающимся от ненавистных врагов.
…Взрыв разрушил часть стены. Только теперь я обратила внимание на кирпичную кладку одной из стен, отличавшихся от трех остальных. Обвалившиеся кирпичи скрывали потайной ход. Кто-то заложил его – то ли за ненадобностью, то ли желая отгородиться от внешнего мира.
Я подняла «Хеклер-Кох» и посветила в проход.
Узкий и низкий коридор уводил в темноту. Не раздумывая, двинулась по нему.
Ход постоянно сужался. Сначала я шла нагнув голову, затем склонившись, затем ползла на коленках. Но меня это не беспокоило. Лишь бы коридор вел из подвалов Хофкирхе. Подальше от Бейкера, который обязательно вскроет плиты – не ради поисков «живой воды». Прежде всего чтобы выпотрошить меня, как индюшку.
Проход наполовину завалило землей, осыпавшейся сверху. Я уже ползла, совершенно не представляя, какое расстояние преодолела. Быть может, двадцать метров, а может, километр. Во мне неожиданно открылось сознание земляного червя. Основной принцип существования – лишь бы не застрять!
С этим кавардаком в голове я выбралась в полуразрушенный склеп.
Вы не представляете, как мало нужно человеку для счастья! Только-то после блужданий по темным подвалам очутиться в уютном могильнике! Радость захлестнула меня, когда я наткнулась на высушенную мумию старухи, лицо которой озарял солнечный свет, пробивавшийся сквозь пыльные оконца.
Я отворила дверь и, пытаясь держаться степенно и независимо, вышла из склепа.
Подземный ход вывел на то самое кладбище, которое мне пришлось обойти, чтобы пробраться в Хофкирхе. Кажется, где-то здесь и охранники стояли. Ну, точно! Вон же они! Превратились в манекены, глядя на меня. Такие же пустые лица.
Какое-то время охранникам потребуется, чтобы прийти в себя. Непросто сохранить рассудок, когда в ясный солнечный день из древнего склепа выбирается нечто худое, пыльное, обтянутое паутиной. Весьма похожее на мумию, которую вы никогда не видели, но почему-то прекрасно знаете, как она выглядеть должна.
Пока охранники соревновались в игре «Сделай глупое лицо», я дала деру. Припустила между могильных камней по лужайке. Добежав до деревьев, оглянулась.
Охранники пришли в себя, выйдя из ступора. Один уже несся за мной, придерживая автоматический пистолет под мышкой. Второй выхватил из кармана рацию и что-то быстро в нее лепетал.
Я кинулась в рощу. Пролетела ее мухой. Знаете ли, очень резво бежишь, когда за спиной человек с автоматическим пистолетом, получивший приказ стрелять без предупреждения. Мигом перескочила через высокий забор и вылетела на улицу.
Несколько мгновений потребовалось, чтобы сориентироваться. Кажется, я на Ходденштрассе. Чтобы добраться до площади, нужно повернуть направо – вот на эту симпатичную улочку со средневековыми домиками.
Я бежала по улице, сшибая прохожих, а следом тащился целый шлейф паутины. Ветер обдувал с меня подвальную пыль, и она клубилась за спиной облаком, создавая иллюзию, что я рассыпаюсь от старости. Мой преследователь задержался возле забора. Ему не удалось, как мне, ловко преодолеть препятствие – морпех едва не повис на острых пиках ограды.
Только бы добраться до «ауди». Скоро люди Бейкера оцепят улицы, шугая туристов и местных полицейских. Но есть еще время, чтобы уйти от ЦРУ. Автомобиль они не знают. Чтобы вычислить меня, придется поставить на уши весь курорт.
Я вылетела на площадь. Сразу в глаза бросилась одна неприятная вещь. Просто страшная! Перечеркивавшая мои планы напрочь. Я такого даже вообразить не могла!
Два бритых субъекта угоняли мою машину.
Я видела силуэты, копошившиеся в салоне «ауди». Из выхлопной трубы вырывались пары отработанных газов. Уже и двигатель завели!
У меня за спиной – целая армия мечтающих расправиться с маленькой русской переводчицей. А тут два подонка угоняют мою машину! Единственную надежду на спасение из смыкающихся клешней… Конечно, это не совсем моя машина. Но передо мной встала острая необходимость добраться до Люцерна, чтобы вернуть одному мальчику его маму. А им чего нужно? Завладеть роскошной игрушкой?!
Самое главное – в автомобиле находится Верочка!!
– Стойте! – заорала я на всю площадь, вскинув пустой пистолет.
Люди, только косившиеся на меня до этого, сейчас и вовсе шарахнулись в стороны. Некоторые степенные туристы в ужасе подняли вверх руки, готовые сдаться непонятно кому. Не ожидали столкнуться с террористами на тихом, умиротворенном курорте.
Парни в автомобиле тоже заметили меня. Но не ринулись в страхе из машины, на что я рассчитывала. Наоборот, заторопились. Я бросилась к ним, пылая ненавистью.
До автомобиля метров пятьдесят… Летела по площади, вкладывая последние силы в рывок. «Ауди» покатилась назад, покидая парковочное место.
Я задыхалась. Дыхание сбилось совершенно.
«Ауди» тронулась.
До нее осталось всего ничего! Жалкие десять метров!
Но дело в том, что автомобили такого класса разгоняются до ста километров в час быстрее, чем ты понимаешь, что невезение – твой рок.
«Ауди» сорвалась с места и помчалась по проспекту. Я остановилась между двух черных следов, оставленных на асфальте ее покрышками.
Замершая площадь наблюдала за мной. Грязная майка, спутанные волосы, на плече – автоматический пистолет… Я не обращала внимания на автомобили, которые отчаянно сигналили и объезжали меня. Я обреченно смотрела вдоль Цюрих-штрассе.
Безнадежность и усталость овладели мною посреди оживленного проспекта. Но лишь на какие-то мгновения. Вероятно, пауза была необходима, чтобы дать телу и мозгу короткую передышку. Нет, использованы далеко не все резервы.
По встречной полосе летел мотоциклист. Я перегородила ему путь, совершенно не думая об опасности попасть под колеса. Выставила вперед ладонь, призывая его остановиться. «Хеклер-Кох» покачивался на плече, отчетливо различимый. Мотоциклист затормозил так резко, что из-под покрышек повалил черный дым, а уши заложил мерзкий скрежет. Не доехав самую малость до меня, он не удержался и рухнул на асфальт.
– Это ненадолго, – пообещала я, поднимая рокочущий «Судзуки».
