Олег Верещагин - Горны Империи
– А почему ваша станица называется Лихобабья?
Гришка засмеялся, лег на спину:
– А, это старая история… В общем, прямо перед самой войной тута база была, спортивная и отдыха. Ну и на ней отдыхал какой-то детский сад с воспиталками и команда по биатлону, женская. Сама война их не задела, а потом, конечно, пришлось тяжко. Ну, как-то жили, бабы-девки не растерялись… Кто-то ушел, конечно, но большинство остались, куда идти-то? Так года три, что ли, прожили. И тут подваливают с юго-запада три сотни семиреченских казаков, настоящих… Вот среди них мой предок был… Голодные, злые, дикие до последнего предела. А тут такой подарок! Людоеды не людоеды, врать не буду, но было время – наши и рабов держали, например. Плохо дело, короче. Пошли на штурм – да куда там! Спортсменки эти как подняли пальбу! Человек тридцать разом наповал уложили! Казачки осели. И получилось, что вроде как ничья. Казаки в степи сидят, жрать нечего, морозище – и не сунешься к таким. Но у казаков две пушки. Развалить лагерь? А чего тогда огород городить, на развалинах жить? А спортсменкам этим и детишкам – ни на охоту выйти, никуда, да и патронов почти нет. Пару дней так стояли. Потом атаман круг собрал и говорит: «Сами видите – договариваться надо…» Ну, как там точно было – я не знаю, но договорились. А как казаки узнали, что от них бабы оборону держали – так и сказал атаман: «Ну, лихие бабы!» Так и пошла станица – Лихобабья. Дальше уже вместе жили, не слышно, чтоб ссорились, а уж потом и вовсе одна история эта осталась…
Денис посмеялся. Потом тоже улегся и спросил:
– А денег вам не жалко? Я ведь проиграл спор.
– Денег нам хватит, – ответил Гришка. – Ну, будем жить не в двухместках, в шестерках – только веселей. На развлекухе подсократимся – больше на море пробудем.
– Почему вы вообще согласились мне их отдать? А? Большие деньги. Приходит парень, которого вы и не знаете, и почти требует отдать их для тех, кто вам абсолютно несимпатичен. Вы с ним забиваете спор, он спор проигрывает. И вы ему отдаете деньги. Глупость ведь.
– Глупость, – кивнул Гришка. – Представляешь – приезжает в вонючую дыру совершенно посторонний парень. И начинает для существ, которые этого и краем не заслужили, суетиться, деньги искать, глотку драть… Глупость ведь?
– Глупость, – задумчиво согласился Денис.
– Вот нам и интересно, что из этой глупости выйдет, – продолжал Гришка. – А за интерес и заплатить не грех…
– А помочь нет желания? – напрямую спросил Денис.
Гришка ответил так же прямо:
– Не с руки. Разные мы. Скажешь там, что казачат в помощники подбил, – за тобой местные не пойдут. Верно говорю. Мишка – он такой один… да и уезжает, сам говоришь. Может, когда потом… Ну, или по мелочи. Телефон-то у тебя есть? Обменяемся.
– Обменяемся, – кивнул Денис. – Гриш… Мишка тут недалеко от вас со своими селится. Поможете?
– Угу, – Гришка сел. – Ладно, с тобой хорошо, а мне пора… Да и вечер скоро. На автобус не опоздай… – Гришка помялся. – Слушай, может, заседлать и с тобой поехать?
– Зачем? – удивился Денис, тоже встав, и начал отряхиваться от сухого песка.
– Ну… вечер, – Гришка поморщился. – Всякое бывает… Про хасидов слышал?
Сперва Денису это слово показалось незнакомым, но потом он вспомнил давний… нет, казавшийся давним разговор в Верном. Сказку о похищениях детей. Вернее, то, что тогда выглядело сказкой.
– Слышал, – кивнул Денис. – Но я думал, это так, придумка.
– Если бы, – вздохнул Гришка. – В прошлом году весной у нас в станице тоже один парнишка пропал, Сергунов Колька. Девять лет… В общем, мы подхватились сразу, конечно, такого раньше-то не было. Нашли, только мертвого уже. И тех, кто убил, нашли. Двое, прямо в степи ночевали… Нездешние, наших мест не знали…
Денис слушал, широко раскрыв глаза.
– Девятилетнего… убили? – неверяще спросил он. Все-таки в такое поверить было трудно даже после виденного в Верном.
– Кровь выпустили, – буркнул Гришка.
– Кро-о-овь?! – Денис поперхнулся. Вспомнилось, как мама несколько лет назад плакала, когда ей сказали, что все, точно – другого ребенка не будет.
Мама плакала! Мама… мама, которая… А тут какие-то дегенераты…
– Что им было?! – высоким голосом спросил Денис.
– Именем Республики Семиречье… вешай!.. Понял? – сурово спросил Гришка.
– Понял, – кивнул Денис. – Правильно.
– Ну, так поеду с тобой? У тебя еще и деньжищи…
Денис махнул рукой:
– Нет, ты что. Мне не девять лет, пистолет с собой, да и они ведь только по весне нападают?.. Я сам. Ты вот что… – Денис осекся, покусал губу и попросил: – Ты сестре привет передай. Она меня борщом кормила… ты видел сам ведь, да? Вкусный был такой… в общем, ты привет передай и скажи, что борщ был вкусный, и вообще.
– Передам, – сказал Гришка равнодушно.
* * *С автобусом Денис пролетел, и здорово. Солнце уже показалось из-за туч почти над горизонтом, а его все не было и не было. Видимо, сломался. Нет, ну не могли пустить резервный!!! В конце концов, Денис выругал себя за то, что не сообразил сразу и не пошел пешком – уже прошагал бы две трети пути или подвез кто. А теперь? Идти обратно в станицу? Он посмотрел в степь и на верхушки деревьев. А оттуда позвонить домой… А то ведь влетит, и за дело, он даже Олегу не сказал, куда идет.
Нет! Денис упрямо мотнул головой. Казаки еще решат, что он испугался, просит его забрать маму с папой. Лучше идти пешком. Потихоньку-полегоньку – что такого? Диких зверей тут, на дороге, нет и быть не может. Пистолет и правда с собой. Ну и все.
Денис поправил берет под погоном и галстук, перетянул ремни сумки по-рюкзачному – и зашагал, как привык ходить в походах. Сперва молча, а потом от души, не стесняясь, затянул «Взвейтесь кострами…».
…Двум обогнавшим его машинам Денис проголосовал, но они не остановились, хотя одна совершенно точно была пуста – в смысле, в ней сидел только водитель. Денис возмущенно пожал плечами. В Империи мальчишка, который куда-то один шагает по дороге, привлек бы внимание первого же водителя. Остановились бы, просто чтобы узнать – не надо ли помочь? Если идет ради удовольствия – пожалуйста. А вдруг торопится, отстал, заблудился? Денис почувствовал, что начинает уставать – день был еще тот, – а дорога впереди, как и все дороги через степь, казалась бесконечной и таяла во влажном мареве.
Плюс к этому – лес, тянувшийся по правую руку в полусотне метров от дороги, Дениса немного пугал. Мальчишка то и дело косился в ту сторону и обеспокоенно понял, что до темноты не успеет никак. Вот ведь… А если неясыть? Да нет, Мишка говорил, что они только в горах… А бандиты? Есть пистолет… И все равно было не по себе смотреть на темную массу, где уже наступила ночь. А если какая-нибудь необъяснимая жуть, как в фильме «Город, которого нет»?! Там герою было хорошо – дворянину, витязю РА.
– Да нет ничего этого, это просто сказки, – сказал Денис. И уже собирался еще что-нибудь спеть (он перебрал уже два десятка песен), как вдруг услышал впереди, в ложбине, куда уходил спуск:
– Пусти! Чего надо! Ну?! Не трогай! – и еще какие-то неразборчивые голоса.
Но этот голос был определенно знакомым…
…Собственно, Денис мог узнать и другие голоса. Володьку прижали на обочине трое мальчишек, из которых двое были тогда, на речном берегу, вместе с Пинаевым-младшим. Рядом стояли три велика. (Денис вспомнил о своем – и зачем покупал, дубина, мог бы на нем поехать…) Двое держали пинающегося Володьку за руки, один вертел в руках явно отобранный у мальчишки нож, а другой рукой, лениво отпихиваясь ногой от ног вопящего Володьки, обшаривал карманы его драных шортов.
– Сволочи! Гады! Пидарасы! Пусти! Не лезь! – вопил Володька в бессильном гневе, а потом добавлял такие слова, которых в его возрасте знать просто не нужно.
Те трое только ржали. Потом отпустили мальчишку – тот рванулся на обидчиков и получил такой удар ботинком в живот, что скорчился на обочине и заскулил.
Не, эти неизлечимы, зло подумал Денис. Ну ведь надо же – нашли себе жертву.
Он свистнул…
…Честно говоря, Денис сам не понял, что делают трое парней внизу. Они как-то странно дернулись к велосипедам, потом – отступили на обочину… потом – заоглядывались и попятились друг от друга… Что они танцуют-то, ясно же, что будет драка!
Да, Денис сперва не понял этих движений, а потом… потом вдруг сообразил: да они же его боятся! Нет, правда, на самом деле боятся!
В первую секунду он удивился. А потом пришло необычное, сладкое удовольствие – и Денис почему-то испугался этого чувства. Он спускался по дороге и старался думать только о Володьке, который, всхлипывая, смотрел на него. А эти трое – они почти выстроились на обочине и тоже не сводили с Дениса глаз.
Ему стало противно. И это чувство перебило гадкое удовольствие от страха подонков.
