Денис Бурмистров - Черный выход
– Живой, – отдуваясь, ответил Фомин. – Спасибо, мужики. Жизнь спасли.
Он повернул голову и увидел державшего веревку отчима. Повторил от души:
– Спасибо.
– Что там было-то? – спросил Старцев. – А то мы из-за тебя рекорд по перетягиванию каната поставили.
– Сейчас расскажу. Помогите эту шкуру снять…
– Всем стоять, не двигаться! – раздался хриплый, полный торжества окрик. – А, суки, всех завалю!
Все замерли, повернувшись на голос, и только отчим в сердцах отбросил от себя веревку, что-то процедив сквозь зубы.
Из пологого распадка вышел, покачиваясь, мужчина с пистолетом. Выглядел он так, словно пробрался сквозь несколько рядов колючей проволоки: одежда порвана и в бурых подтеках, на темном грязном лице широкими мазками застыла засохшая кровь. Пистолет в стиснувших рукоять пальцах вилял из стороны в сторону, словно хвост собаки. И только глаза, горящие и яростные, испепеляли находящихся на берегу людей.
– Херсонец, – удивленно прошептал Чесноков. – Откуда?
Тоша Херсонец – а это был именно он – разглядел повернувшегося к нему лицом Востока и вскинул пистолет, оскалив зубы.
Ему на голову приземлился серебристый чемоданчик-гофр, раздался звонкий стук. Бандит безвольно повалился на землю, выронив оружие.
Над ним стоял Эрих, одетый в рабочий институтский комбинезон.
Все сразу же пришли в движение. Игорь, отягощенный наполовину снятым скафандром, пытался быстрее выбраться из него, Гоша и Старцев бросились к Херсонцу, за ними, широко шагая, двинулся отчим, что-то вытаскивая из-за спины. Фомин успел разглядеть, что именно, и предупреждающе крикнул друзьям.
Семен и Восток успели одновременно. Отчим стремительно и удивительно плавно припал на колено возле бесчувственного бандита, отводя назад руку с узким, как стилет, ножом. В это время Старцев прыжком подхватил пистолет и, развернувшись на пятке, направив оружие в голову Востока.
И все замерло, словно кто-то поставил на паузу.
– Положи нож на землю, – раздельно произнес Семен.
Отчим поднял на него изучающий взгляд и медленно начал приближать нож к горлу Херсонца.
Старцев не стал повторять, он просто выстрелил. Эрих, наблюдающий эту сцену «из первых рядов», вскрикнул.
Восток дернулся от обжегших ухо пороховых газов, выронил нож и сел на траву, кривя рот в бессильной злобе.
– Ты меня лучше не провоцируй, дядя, – посоветовал ему Старцев. – Гоша, забери нож.
– Послушайте меня, дурачки педальные, – голос отчима был сух и холоден, но Игорь знал, что он еле сдерживается от гнева. – Этот пассажир – «торпеда» из группы, что послали за нами. Надо его валить быстрее, пока он не привел остальных!
– Кто это их за нами послал? – уточнил Старцев и крикнул Игорю: – Горыныч, кончай возиться, дуй сюда скорее!
Фомин наконец освободился от тяжелых штанин и, как был, в одних трусах, поспешил к друзьям.
– Родя Волчок, вот кто, – встретил Игоря взглядом отчим. – Или сам Хазар. Пасынок давно у него на прицеле.
– Это правда? – спросил Семен.
– Было дело, – не стал скрывать Фомин. – Только там вроде все замяли.
– Все, да не все, – усмехнулся отчим. – Эти люди никогда просто так никого не отпускают. Игорь, ты-то понимаешь, что я не вру? Послушай, это важно! Надо этого хмыря валить, и поскорее!
Семен и Гоша переглянулись, Чесноков с сомнением произнес:
– Откуда бы Хазару или Волчку знать, куда и зачем мы идем?
Отчим поморщился то ли от зубной боли, то ли от сожаления, опустил голову и сказал:
– Наверное, моя вина. Я «калошу» у авторитетных людей брал, они явно срисовали, что не на простое дело идем. Вот и пустили по следу своих.
И тут Игорь, нахмурившись, спросил:
– А на какое это «непростое» дело мы идем? Вроде бы просто тело моего отца найти, нет?
Восток мученически замычал, потряс головой. Прошипел, глядя в землю:
– Валить его надо, быстро! Очнется, закричит, и все, нам крышка.
– Не надо валить, – вставил слово Эрих, все это время прижимающий чемодан к груди. – Человека плохо убивать.
Херсонец застонал, заворочался. Отчим дернулся, сжав кулаки, но Старцев был готов, пистолет ни на секунду не опустился.
– Тварь, – застонал Тоша, держась за голову. – Зарою.
– Слышь, копатель, – толкнул его ногой Старцев. – Ты чего тут забыл?
Херсонец перекатился на бок, открыл глаза и уставился на стоящего Фомина.
– Ты? – удивился он, потом скривил рот и сказал: – А, ну да, ты же с ним заодно…
– Какого хрена тут происходит? – развел руками Фомин.
Херсонец попытался сесть. Немец поставил гофр и помог ему, поддерживая за локоть. Тоша повернул голову, посмотрел на него, сказал:
– Не надорвись. Ты меня чемоданом?
– Эй, уважаемый, – снова взял слово «человек-с-пистолетом» Старцев, обращаясь к Херсонцу. – Мы так поняли, что между тобой и достопочтенным Сашей Востоком есть некоторые неразрешенные проблемы. Не прояснишь?
Тоша тряхнул головой, словно приводя в порядок мысли, зло сверкнул глазами, уставившись на отчима. Прорычал:
– Что, паскуда, думал я сдох? Думал, что всех порешил? Нет, сука, я тебя за пацанов землю жрать заставлю, кровью харкать будешь!
– Эй, – Семен бесцеремонно пнул сидящего бандита. – Без лирики давай. Не просветишь, отчего это дядя Саша тебя порешить так торопился?
Херсонец сглотнул, поднял глаза, уставился в черное дуло пистолета, закашлялся. Просипел:
– Воды бы…
– Я принесу, – сказал Фишер, желающий поскорее убраться с места экзекуции.
– Говори, – приказал Тоше Старцев, приставляя пистолет ко лбу бандита. – Или завалю, здоровьем Резо клянусь.
Херсонец испуганно сжался.
– Да ты чего, братюн, это не меня, вон того черта пархатого валить надо! Не спорю, мой косяк есть, бес попутал подвязаться на это дело гнилое, но за то уже искупил сполна.
– Чего ты несешь? – вставил Гоша. – Какое дело?
– Да такое, что не усидел я, понимая за какой хабар тут качалово идет. Как этот за «калошей» пришел, я сразу смекнул, что крупный магарыч корячится. Он же в Зону уже сколько лет не ходит, а? А тут сразу ему и «калошу», и проходку через красноперых подавай. А у него авторитет давно подмочен, свои мутки в обход братвы мутит. Ну и решил я на хвост упасть, чтобы куш сорвать. И главное, я говорю: «При всем моем уважении, дорогой Саша Восток, „калоша“ и проходка гринов весят немалых, надобно подогреть братву за заботы». А он такой рассмеялся, говорит: я, мол, по возвращении тебя не то что гринами – ломом рыжим по самые гланды завалю. И тебя, и корешей твоих.
– Что-то я нить рассуждений потерял, – признался Чесноков.
– Эти два джентльмена знакомы, – пояснил Старцев. – И за аренду нашего транспортного средства наш водитель пообещал вот этому человеку богато отплатить валютой, а то и золотом.
– Спасибо, – поблагодарил Гоша.
– Дальше, – Семен вновь пнул Херсонца.
Тот поморщился, потерев место удара, продолжил:
– А чего дальше? Я понял, что этот муфлон собирается такое урвать, что мама не горюй! Ну и решился я его на рывок взять. Принять, так сказать, во время обогащения. Собрал парнишек понадежнее и за ним… ну то есть за вами. Есть у нас пацанчики, в Зону как к себе в сортир ходят. Да и вешки ваши помогали поначалу. А потом – что ни вешка, то ловушка. Двое сгинули.
Игорь посмотрел на Старцева, понимая чьих рук работа, но промолчал.
– А ночью вот этот пришел, – взгляд Херсонца сделался острым, голос злым. – Как курей, всех перешлепал, пискнуть не успели. Я чудом жив остался – вовремя в канаву скатился. Слышишь, паскуда? За пацанов я тебе глотку вскрою!
– А скажи-ка, – нахмурился Игорь. – Это как же он смог вас, как курей, перешлепать?
Херсонец посмотрел на него, как на дурачка.
– Да ты чего? – удивился он. – Это же Саша Восток, первейший «решала» области. На нем трупов что на тебе волос.
– Кто? – переспросил Чесноков.
– «Решала», – упавшим голосом ответил Игорь. – Профессиональный киллер.
Он новыми глазами взглянул на своего отчима, который всегда выглядел неприметно, двигался бесшумно.
– Он вопросы решал, когда Хазар еще смотрящим за городом не был, – поведал Херсонец. – Решал так, что потом вопросов вовсе не возникало. Быстро и чисто. Иногда перегибал, бывает, но за ним авторитетные люди стояли, никто поперек сказать не смел. Позже и работка у него пошла покрупнее, поувесистее. Федерального, так сказать, уровня. И чего бы кто думал? Этот типок все темы в блокнотик на карандаш заносил. Что, кто, когда и кому. Его на этой херне запалили. Хотели порешить, а он: «Я остаюсь положенцем на пенсии, отхожу от дел. Вы меня не трогаете. А гарантией мне будут вот эти блокнотики, в которых все про всех расписано. Чуть что – полетят они соколами куда нужно». А знал он очень многое, крутился со всеми. Потому дали уйти. И вроде бы как даже в авторитете остался. Только вот среди братвы никто скучать не станет, если он вдруг разом пропадет.
