Андрей Круз - Земля лишних. Исход
Интересно с ним получается — в те времена считал, что даже слушать его ниже моего достоинства, и увлекался исключительно хард-роком. А теперь вот нравится — весело, забавно. Белые костюмы с клешами и воротниками-«лопухами», длинные волосы, бакенбарды, туфли на «платформе».
Увеселительные заведения в городе были сосредоточены в одном месте, в пределах двух расположенных рядом больших площадей со сквериками и широкого бульвара между ними. Мы решили сначала просто пройтись, подышать воздухом, посмотреть на людей. Получилось, правда, что людям дали посмотреть на Марию Пилар, и люди такой возможностью воспользовались. Впрочем, Мария Пилар была к людям милостива и смотреть на себя не препятствовала — лишь мило улыбалась каждому, с кем встречалась взглядом.
Офицерский клуб «Порт-Тупея» находился на бульваре между площадями, и его вывеска изображала вовсе не наплечный ремень, давший клубу название, а погон, в котором вспыхивали сначала две маленьких звёздочки на одном просвете, затем три, четыре, появлялся ещё просвет и звезда побольше, и так вывеска последовательно повышала обладателя погона с лейтенанта до полковника, а потом погон почему-то взрывался, отказывая обладателю в генеральском звании, и всё начиналось снова.
На входе в клуб стояла небольшая компания офицеров с жёнами, о чём-то спорящих и показывающих руками в разные стороны. При виде нас… как сказал, а? Нас! При виде Марии Пилар, в общем, компания замолчала и только раздвинулась в стороны, освобождая проход. Мы зашли в двери, огляделись. Клуб действительно был интересный. Зала как такового не было. Широкий двор с небольшой сценой и площадкой для танцев был окружён по периметру сплошной крытой верандой, задняя стена которой образовывала наружную стену клуба, а изнутри крышу веранды лишь подпирали деревянные столбы. На веранде стояли круглые столики и довольно изящные стулья, столики были накрыты скатертями, на каждом горела маленькая лампа с абажуром.
К нам подошёл метрдотель, поприветствовал и провёл нас к столику у самого края веранды, с видом на сцену. На сцене сейчас никто не играл, зато местная аудиосистема выдавала переписанное со старой пластинки, судя по звуку, танго «В парке Чаир». Чудесно. Я вообще люблю старую советскую эстраду тридцатых — сороковых годов, люблю эту трогательную, немножко наивную музыку, под которую действительно хочется танцевать с девушкой на танцплощадке у тёплого моря, под звёздами, а потом целоваться на тёмной аллее, и даже, может быть, признаться в любви. «Разве забуду твою я улыбку? Разве забуду я песни твои?». И всё это голосом Погодина, да под оркестр Цфасмана. Порадовал меня клуб музыкой, порадовал. Были и Погодин, и Козин, и Лемешев, и Изабелла Юрьева рыдала «Если можешь — прости!», и Юровская про то, «что наделали песни твои». И Вертинский грассировал о плачущей Иветте и про сумасшедшего шарманщика, и кто-то, так и не узнал кто, пел про посиделки с Машей у самовара, с той самой Машей, чей «взор так много обещает», почти столько же, сколько и взор Марии Пилар.
Под «Утомлённое солнце» мы пошли танцевать, и я держал смуглую красавицу за нежную ладонь и гибкую, тонкую талию, и хотя я умею танцевать и вальс, и танго, и фокстрот, но Марию Пилар вести в танце было невозможно. Она просто плыла по этой музыке, порхала как мотылёк, улыбалась белозубой улыбкой, прикрыв длиннющими ресницами огромные глаза.
Мы танцевали потом под вальс «Шампанское» и прямо на площадке столкнулись с Владимирским. Он танцевал с удивительно милой девушкой с длинными рыжими волосами. Владимирский представил её как свою невесту. Невесту звали Катей, у неё был очень приятный голос и большие чуть удлинённые, зелёные, как у кошки, глаза. Они пересели за наш столик, девушки быстро разговорились друг с другом, и вскоре беседа разделилась на четверых, было весело.
Снова ходили танцевать, потанцевал и я с Катей, и Михаил с Марией Пилар, пили вино, причём — виноградное, из испанских областей Новой Земли, очень неплохое молодое вино. Кухня в клубе действительно была отличной, и не просто здоровой и свежей, а ещё и не без изысков.
Потом играл квартет музыкантов, играл старые джазовые композиции или эстрадные, вроде «Рио-Риты», клуб наполнялся всё больше и больше, всё больше и больше пар танцевало, слышался смех. Хорошая всё же штука — сутки в тридцать часов продолжительностью. Пусть и рабочий день подольше, но и ночь тоже, особенно если она такая, как сегодня.
Территория России, протекторат Русской Армии, Пункт постоянной дислокации
39 число 5 месяца, четверг, 08:55
С утра я устроил себе пробежку на полчасика, чтобы выветрить из головы остатки вчерашней ночи. Приехав из клуба, мы выпили ещё бутылку молодого вина на веранде, болтали о какой-то ерунде, помню только, что Мария Пилар рассказывала о какой-то соседке из прошлой жизни с удивительно пронзительным голосом, от которого лаяли собаки по всей улице. Bonita даже танцевала под аккомпанемент собственного пения, время от времени прерывавшегося её же смехом. Угомонились мы за полночь, я был вознаграждён за прекрасный вечер ещё одним поцелуем, и мы разбрелись по спальням. Мне было слышно, как напевает под душем Мария Пилар за стенкой, и это упорно вызывало в голове всевозможные видения, очень навязчивый это образ — смуглая красавица под душем, но потом мне всё же удалось уснуть.
А теперь я забежал в дом после пробежки. Мария Bonita уже похозяйствовала, приготовила завтрак из яичницы с беконом, тостов, сока и кофе. Я с удовольствием уплёл всё это, выйдя из душа, поблагодарил её, такую заботливую, и побежал наверх переодеваться.
Мария Пилар ехала в Разведуправление со мной — вчера ей выдали временный пропуск. Как ни странно, но сборы на службу у неё заняли намного меньше времени, чем сборы в любое другое место. Выглядела она почти так же, как и вчера днём, разве что немного изменилась цветовая гамма в одежде, брюки оказались светло-голубыми, а блузка — блёкло-оранжевой, но всё выглядело так же потрясающе, как и всегда. Она взяла свой портфель из непобедимой синтетической ткани «кодра», а у меня был портфель уставной, из кевларового волокна защитного цвета, с хитрым замком, который можно было опечатать.
Мы поехали на «семисьпятке», которую оставили на большой стоянке, прошли КПП, дав на проверку документы, и пешком пошли к расположению разведбата, где, как я говорил, находилось здание Разведуправления.
По дороге встретились с Владимирским, которого Мария Пилар чмокнула в щёку, и в здание мы уже зашли втроём. Владимирский показал мне наш кабинет, где уже стояли второй стол и компьютер на нём. Едва я успел положить портфель на стол, как к нам зашёл Барабанов и пригласил всех, включая нашу кубинку, к себе. Естественно, разговор начался с разливания чая по чашкам.
— Так, товарищи оперативные сотрудники и представители дружественных вооружённых сил, — объявил Николай. — Командование дало добро на проведение встречи и подготовку поручило нам. В случае успеха встречи мы займёмся подготовкой совместной оперативной работы с кубинскими коллегами. Вопросы? Вопросов нет. Уважаемая Мария Пилар, прошу вас начать. Как будем встречаться с вашим командованием и где?
Мария Пилар достала из портфельчика флэшку, протянула её Барабанову.
— Здесь карта с тремя альтернативными местами встречи по вашему выбору, — деловито взялась она докладывать. — С нашей стороны должны присутствовать пять человек. Полковник революционных Вооружённых сил Хосе Писейрос, командующий Вооружёнными силами. Майор Рауль Санчес, направленный в Новую Землю Управлением военной контрразведки Вооружённых сил, майор Диего Гузман от Главного управления разведки Министерства внутренних дел, Хуан Антонио Эрнандес, занимающийся у нас финансовыми вопросами, и капитан Эухенио Круз, от венесуэльцев, он же отвечает за безопасность встречи. Наиболее подходящим мы считаем пункт номер один в западных предгорьях Скалистых гор, на границе бразильской территории и боливийской. Боливийская территория, как вы сами знаете, так только называется, а реально является зоной борьбы нескольких группировок центральноамериканского происхождения. Этот пункт находится в зоне влияния Свободной революционной армии, которая на самом деле является первым батальоном Вооружённых сил Новой Кубы. В пункте есть удобная площадка для вертолёта, и подступы к месту встречи можно надёжно блокировать. Остальные места хуже, на наш взгляд.
— Хорошо, — кивнул Барабанов. — Владимирский, займитесь проработкой маршрута и мерами безопасности с лейтенантом Родригез. Доложите по возвращении. Ярцев, вы со мной.
— Есть.
— Есть.
Я поднялся и вышел следом за Барабановым из его кабинета. Николай посмотрел на часы, сказал:
— Пять минут у нас есть, покурим.
— Да не курю я!
