Олег Волков - Война на Свалке
— Да вы что?! Охренели в конец!!! Живо лапки кверху! Или через пять минут ваша Свалка станет радиоактивной свалкой!
Но витус Тонк уже оправился от шока.
— Вам нас не запугать, — уверенно заявил витус Тонк. — Никакой капитуляции. Никакой сдачи. Никаких лапок. Свобода, или смерть!
— Недоумки!!! Кретины!!! Болваны!!! — адмирал Крилл сорвался на истеричный визг. — Да я уничтожу ваш свинарник! В грязь втопчу! Заставлю жрать собственное дерьмо!
Адмирал Крилл забился в кресле, словно эпилептик.
— Первый ударный флот! Слушай мою команду! Уничтожить Свалку! — у адмирала Крилла окончательно сорвало «крышу». — Массированный ядерный удар! Чтоб от Финдоса даже гор не осталось! Пли!!! Пли!!!
От ужаса Рекоу аж присел. Неужели ядерный кошмар станет реальностью? Надо бы заорать, закричать, пусть даже в самой грубой форме потребовать от адмирала отметить чудовищный приказ… Но вместо слов из горла вырвался жалкий писк.
Между тем адмирал Крилл взбесился ещё больше.
— Какого хрена не стреляете? — адмирал, вытянув шею, обернулся на штабных офицеров. — Я приказываю! Пли!!! Пли!!!
Рекоу перевёл взгляд на штабных офицеров. Кто побледнел от страха, а кто наоборот покраснел от возбуждения, но все как один неподвижно сидят на своих местах и только молча пялятся на командующего флотом.
— Какого… — адмирал Крилл задохнулся от ярости и принялся теребить застёжку ремней.
С тихим шелестом отворилась входная дверь. В штабе флота появился контр-адмирал Нинчан. Одним большим прыжком капитан линкора очутился возле тактического стола.
— Адмирал Крилл. Первый ударный флот отказывается выполнять ваш преступный приказ. Я отстраняю вас от командования и беру управление флотом в свои руки.
— Да ты кто такой? — адмирал Крилл уставился на нового противника. — Да я тебя раздавлю! В грязь втопчу! Ты у меня собственное дерьмо жрать будешь!
— Адмирал Крилл!
— Да-а-а!!! Я адмирал! А ты никто!!! Ничтожество!!! Неудачник!!! — адмирал Крилл чуть ли не грызёт держащие его ремни. — У-у-ухх времени мало было. А то я бы тебя в отставку выгнал. С позором.
— Я требую, чтобы вы немедленно покинул штаб флота и легли в анабиоз! — уверенно произнёс контр-адмирал Нинчан.
— Он требует! — ремни, удерживающие адмирала Крилла в кресле, разлетелись в стороны. — Да я тебя!
Подогнув ноги, адмирал Крилл резко оттолкнулся от кресла. Словно торпеда, перелетев через тактический стол, адмирал врезался в капитана линкора. Контр-адмирал Нинчан не успел ни пригнуться, ни увернуться. Высшие офицеры флота кубарем полетели по штабному помещению.
Драка двух адмиралов словно расколдовала штабных офицеров. Бросив пульты управления, они дружно ринулись в общую кучу. Входная дверь растворилась и в штабе появилось ещё несколько человек.
Невероятно! Рекоу окончательно потерял дар речи и только молча уставился в визжащий и воющий клубок человеческих тел под потолком. Офицеры флота дружно пытаются усмирить адмирала Крилла. Но! В условиях невесомости сделать это невероятно трудно. Низложенный командующий орёт благим матом, размахивает кулаками и лягается, словно бешенный осёл. Офицеры отлетают от него, словно теннисные мячики от ракетки.
С тихим шелестом дверь отворилась вновь и в штабе появился ещё один член экипажа с красным крестом на рукаве. Медик смело ринулся в общую кучу. Невероятным образом ему удалась зацепиться за адмирала Крилла и всадить ему в спину заряд из парализатора.
Адмирал Крилл тут же умолк и перестал дёргаться. Офицеры флота отпустили его. Ещё немного, и низложенный командующий завис под потолком словно поломанный манекен.
— Отведите его в анабиозный отсек и сразу уложите! — контр-адмирал Нинчан спустился к тактическому столу.
Корабельный медик схватил адмирала Крилла за шиворот и без какого-либо уважения к низложенному командующему поволок его прочь из штаба. Остальные офицеры вернулись на свои места.
Ну это уже вообще ни в какие ворота не лезет. Рекоу слабо пошевелился. Связь с Дайзен-2 продолжает исправно работать. Всё это время главарь мятежников с нескрываемым удовольствием наблюдал за военным переворотом в штабе флота.
— Рано радуетесь, — контр-адмирал Нинчан демонстративно опустился в кресло командующего флотом и пристегнулся ремнями.
Вид у контр-адмирала Нинчана весьма помятый. Потные волосы взъерошены, правый рукав форменной куртки надорван, а левая щека исполосована красными царапинами.
— Чёрт с вами, уважаемый. Вы выиграли это сражение. Но ещё не всю войну! В третий и решающий раз Федерация Мирема возьмётся за вас всерьёз, — контр-адмирал Нинчан поднёс к голографическому экрану сжатый кулак. — А на прощанье мы громко хлопнем дверью. Так что не расслабляйтесь. Конец связи.
Голографический экран тут же погас.
Рекоу облегчённо выдохнул. Словно камень с плеч. Хотя какой там камень? Гора! Огромная гора. Целый горный хребет. По крайней мере на этот раз геноцида целого мира не будет. Это радует.
— Первый ударный флот, слушай мою команду, — заговорил контр-адмирал Нинчан. — Боевую операцию по подавлению вооружённого бунта на планете Дайзен-2 прекратить. Космическому десанту эвакуироваться с поверхности планеты. Кораблям флота приготовиться к походу. Отправление сразу же после завершения эвакуации космического десанта.
Рекоу, словно единственный зритель в театре абсурда, так и простоял на одном и том же месте в штабе флота всё представление. На его глазах свершилась история: маленькая колония во второй раз смогла дать решительный отпор могучей метрополии.
На этом представление закончилось. Флот возвращается домой. Рекоу развернулся на месте и с трудом заковылял на выход. Ботинки-липучки противно чмокают по полу. Невесомость невесомостью, но после многочасового зависания на месте чувствуешь себя так, словно вместо лошади вспахала пару гектаров целены.
Рекоу выбрался в коридор. На душе муторно, словно слепых котят утопил. В одном контр-адмирал Нинчан прав: пусть Первый ударный проиграл это сражение, но война ещё не закончена. Будет третий и самый решительный раунд.
После двух поражений подряд метрополия из принципа не оставит маленькую, но очень гордую колонию в покое. Иначе президенту Букниру придётся публично побрить ноги.
Одна радость, ковыляя вдаль по коридору, Рекоу широко улыбнулся. Сегодня он ляжет в анабиоз и через день другой наконец-то воссоединится со своей семьёй. В ледяном сне что год за день, что день за год значения не имеет. Его миссия завершена, контракт выполнен до последнего пунктика.
— А чёрт, — Рекоу остановился перед распахнутой дверью в свою каюту.
За мечтами о семье и о голубом небе над головой напрочь забыл о бюрократии. Придётся написать кучу отчётов, особенно о том, что видел в штабе собственными глазами. Радость от скорого свидания с семьёй сменилась грустью. Остаётся одно: залечь спать, чтобы завтра по утру со свежими силами воздать должное бюрократии. Дверь в каюту тихо закрылась за спиной.
Глава 29. Медосмотр
Биал Ришат, одетый в лёгкий белый халат на голое тело, сидит за прозрачной перегородкой медицинского модуля и страшно нервничает. По ту сторону стеклянной преграды четыре главных врача дивизии сбились в кучу. Стоят, сволочи, думают, ругаются.
Биал в раздражении посмотрел на чистенькие приборчики и разложенные в идеальном порядке медицинские инструменты на отполированной до блеска подставке. Ни одна из этих мигающий и полированных штуковин не понадобилась. Из передряги в подземельях Свалки ему удалось выбраться без малейших повреждений. Многострадальный броник, правда, отправился в утиль, а на теле ни синяка, ни царапины. Но хуже ожогов и проникающих ран пресловутые БПТ — боевые психологические травмы.
В душе кипит раздражение. Так и хочется высказать этим мудакам в белых халатиках всё, что о них думаешь! Но нельзя. Биал постарался расслабиться.
Эти четыре хрена два часа пичкали его психологическими тестами. Тот, что маленький и почти лысый, всё тыкал и тыкал под нос планшетником с тупейшими картинками и всё интересовался, а что там изображено? Да что там может быть, кроме пятен чёрной краски, которую пьяный маляр разлил на полу! Другой, что повыше и покрупнее, приволок какую-то цветомузыку и минут тридцать щипал связками датчиков по всему телу.
Биал усмехнулся. Впрочем, понять эскулапов можно. По их мнению, после столь тяжёлого испытания он должен выть дурным голосом, подволакивать левую ногу и мочиться под себя. Вместо этого вырвавшийся из подземелий Свалки боец рвётся обратно в бой, чтобы сполна рассчитаться с аборигенами за погибших товарищей. Вот это больше всего и пугает врачей.
Главврач Четвёртого полка пугливо поглядывает на Биала и трусливо предлагает списать от греха подальше. Главврач Первого полка театрально размахивает руками, напоминает коллегам о тяжёлых боевых потерях и предлагает отправить потенциального обитателя психушки на убой.
