Уильям Дитц - Телохранитель

Как бы там ни было, я стоял и пялился на нее. Словно почувствовав мой интерес, женщина обернулась и улыбнулась. Мне вдруг стало жарко. Я улыбнулся в ответ. Но месяцы опасности сделали меня осторожным. Да, ее могли прельстить мое очевидное обаяние и суровая, но приятная внешность. Но как насчет других возможностей? Что, если под обличием элегантной леди скрывается киллер? Или убийца-андроид? А может, она — тщательно замаскированная бомба? Впрочем, выглядела-то она достаточно невинной, и мое половое влечение заявило, что она — самая замечательная вещь после нарезанного хлеба. Я уже готов был сказать или сделать какую-нибудь глупость, когда очередь продвинулась и увлекла ее с собой.

Оглянувшись на Сашу, я увидел, что девочка хмурится. Она видела наш обмен улыбками, и ей это не понравилось. Ну, очень жаль. Прошли те дни, когда она приказывала, а я подчинялся. Теперь у меня были собственные причины лететь на Европу, причины, которые шли дальше их наживки из пятидесяти К, так что не имело значения, со мной Саша или нет. Конечно, неплохо, что она украла достаточно денег, чтобы заплатить за билет, и прикроет мою спину, если дойдет до перестрелки, но я мог обойтись и без нее. И девочка это понимала. Поэтому ничего и не сказала, и мы в полном молчании прошли люк, подождали, когда шлюз откроется, и вошли в роскошные внутренности «Королевы».

Даже на Палубе В, которой было безмерно далеко до великолепия палуб А и Б, царила безукоризненная чистота. В космосе нет ничего более редкого и легкомысленного, чем настоящее дерево, и именно им создатели корабля покрыли стандартные переборки из дюрастали. Везде, куда бы ни падал взгляд, я видел полированное дерево, латунные детали и толстые ворсовые ковры. По сравнению с баржей — контраст разительный.

Саша предлагала мне взять на двоих одну каюту ради большей безопасности и меньших расходов, но я отказался. Чем меньше я буду видеть маленькую предательницу, тем лучше. Да и немного уединения для разнообразия будет приятным.

Удивительное дело, моя каюта была меньше той, что я занимал на «Красном Торговце», но при этом намного роскошнее. Во-первых, работал водопровод, совершенно ненадежный на «Торговце», во-вторых, было много такого, чего там и в помине не было: высшего качества развлекательный пульт с виртуальной реальностью, заполненный напитками мини-бар, автогорничная размером с тостер, которая чуть не свихнулась, прибирая за мной, да еще вращающиеся шкафы, которые могли вместить очень большой гардероб — в моем случае почти не существующий.

Итак, желая проникнуться духом корабля и насладиться многочисленными удобствами, я принял долгий расточительный душ, оставил толстое махровое полотенце автогорничной, пусть утаскивает, надел свою самую приличную одежонку и отправился изучать наш временный дом. Джой зароптала, когда я велел ей остаться в каюте, но я решил, что достаточно заметен и без восседающего на плече миниатюрного робота. Люк закрылся под ее протесты.

Я отправился в дальние пределы Палубы В. Хотя Палубы А и Б были, вероятно, поинтереснее, обитателям Палубы В не разрешалось посещать вышестоящих без специального приглашения.

Коридор плавно завернул направо. То и дело мне встречались другие пассажиры, и все они, за исключением детей, не обращали ровно никакого внимания на мой покрытый хромом череп. Да еще и улыбались приветливо, как будто моя голова вдруг волшебным образом превратилась из уродства в простую эксцентричность.

Поначалу такая перемена озадачила меня. Что, черт возьми, случилось? Неужели все эти люди исключительно тактичные? Или существовало более правдоподобное объяснение? Немного поразмыслив, я решил, что стал нечаянным наследником «любезности от ситуации».

Рассуждения шли так: особенный народ летит на этом корабле, Макс летит на этом корабле, следовательно, Макс — особенный человек, и к нему следует относиться соответственно. Уверен, если бы эти же самые люди встретили меня в тускло освещенном переулке, они бы решили, что я — хромоголовый маньяк-убийца семи футов двух дюймов росту, и бежали бы от меня, как черт от ладана. Но все равно приятно быть признанным другими человеческими существами, пусть даже это признание случайное и преходящее.

Герметичная дверь скользнула в сторону, открывая передо мной большой комплексный салон. Я увидел бар у дальней переборки, открытую площадку, где группками стояли беседующие между собой люди, и полукруглые ярусы противоперегрузочных кушеток, уходящих ряд за рядом к огромной стене прозрачного дюрапласта. Скалистую поверхность Глубокого Порта заливал солнечный свет, а в черноте горели звезды. Их свет, рожденный миллионы или даже биллионы лет назад, падал на мою сетчатку и регистрировался тем, что осталось от моего мозга.

Я был еще у входа, когда искусственно мелодичный голос произнес:

— Добро пожаловать на «Солнечную Королеву». Корабль стартует через пятнадцать минут, повторяю, через пятнадцать минут. Капитан просит пассажиров, находящихся в своих каютах, лечь и пристегнуться ремнями. Те пассажиры, которые в данный момент находятся в общественных местах, могут пройти в свои каюты или воспользоваться противоперегрузочными кушетками, имеющимися в каждом салоне. Пожалуйста, проверьте, чтобы ваша система ограничения была приведена в действие. Дети должны находиться под присмотром взрослого или андроида IV класса. Если есть вопросы, к вашим услугам автостюардессы. Добро пожаловать на «Солнечную Королеву»…

Не обращая дальше внимания на голос, я прошел по центральному проходу, спустился на пять ярусов и направился к местам в середине. Часть была уже занята, но остались и свободные. Выбрав то, что понравилось, я лег на спину и привел в действие ограничительную систему. Кушетка была оборудована рядом принадлежностей, и я еще исследовал их, когда слева раздался голос:

— Привет, мы, кажется, соседи?

Повернувшись, я с удовольствием обнаружил, что голос принадлежал той самой женщине, на которую я облизывался в очереди. Она была в ярко-красном брючном костюме. Большинство женщин обходит такой костюм за десять миль. На ней же он выглядел великолепно. Я улыбнулся как можно обаятельнее.

— Кажется, да. Я Макс. Макс Смит. А вы?

Она улыбнулась. Зубы у нее были удивительно белые.

— Линда Гибсон. Приятно познакомиться, Макс.

Ее протянутая рука прошла ровно половину расстояния между нами. Маленькая и теплая рука. Я как раз пожимал ее, когда в отдалении появилась Саша. Ее глазная повязка казалась здесь чудовищно неуместной. Или дело было во мне? Остальные-то пассажиры так же не обращали внимания на повязку, как и на мою пластину. И возможно, по той же причине. Саша посмотрела на меня своим характерным хмурым взглядом и села там, откуда могла наблюдать. Линда, встревоженная моим невниманием, оглянулась через плечо.