Барон Дубов - Сергей Витальевич Карелин
Вдруг в воздухе в паре метров над прудом и сбоку от меня начал формироваться камень. Из воздуха появлялись кусочки материи и с треском врезались друг в друга, объединяясь. Кусок скалы ярко вспыхнул и загорелся, как факел, задрожал и завибрировал, словно сдерживал в себе огромную энергию. Он трещал, и в воду с шипением падали искры. Спустя миг, огненный шар сорвался с места и полетел в мою сторону.
Чпоньк!
Маленький камушек врезался мне в грудь и упал в траву, слегка дымясь. Я даже Инсект не применил. Булыжник изначально был маленький, просто появился очень эффектно.
— Это всё, что я могу, — развёл руками Павел.
Мда, многообещающе. Ну, если директор прав, если подкачать Павла, то его дар станет сильнее, так что ещё не всё потеряно.
Я заставил пробежать его ещё два круга вокруг пруда и отжаться ещё пять раз. На этом Павел закончился, и нужно было нести нового. Но нового нет, поэтому я отправил парня досыпать и восстанавливать силы. Павел пополз в общагу, потому что встать сил у него не было. Ничего, оклемается по дороге.
— Завтра в то же время, — крикнул я ему вслед.
Павел ничего не ответил. Вряд ли он придёт снова.
Я решил закончить свою тренировку и пробежал ещё несколько кругов вокруг пруда, отжался четыре подхода по сто пятьдесят раз и решил призвать Инсект. А потом ещё раз, и ещё. Со вчерашнего дня это стало даваться легче. По ощущениям напоминало мышцу, которую то напрягаешь, то расслабляешь. Пока она была очень слабой, и по телу каждый раз пробегала дрожь от усилия. Мышцу нужно качать, и рано или поздно откроется новый уровень, я даже могу не заметить, как у меня начнёт получаться что-то новое.
Ещё с полчаса я призывал и отзывал Инсект, пытался двигаться, находясь в нём, но пока безуспешно. В конце концов израсходовал все запасы маны, запыхался и устал. То, что надо с утра. Теперь небольшая пробежечка обратно и в душ. Я побежал, чувствуя, как ноет каждая мышца в теле, похоже, тренировка Инсекта напрягла и их. Ещё бы — туда-сюда состояние менять. Вскоре стало трудно дышать, и я остановился, оперевшись о шершавое дерево. Совсем, что ли, форму растерял?
Вдруг почувствовал странное тепло, которое шло от дерева в руку. Приятное. А само дерево стало будто мягким и нежным, как попка девушки. Ощутил, как внутри растения течёт энергия от корней к листьям, податливая, как патока, и затекает ко мне в руку. Я что, управлять ею могу?
Тем временем рука изменилась и срослась с деревом, превращаясь, как при Инсекте.
— Чё за?
Она не отрывалась! Я сделал мысленное усилие, чтобы отвергнуть дерево, и только тогда смог вернуть руку назад. Листья недовольно зашелестели.
Это ещё что? Одна из ветвей развития? Причём в буквальном смысле. Павел что-то там говорил про стены деревьев. Я попробовал прикоснуться к другому дереву, кажись, это была осина. Снова ощутил тепло и нежную мягкость, а рука начала срастаться с деревом.
Провернул то же самое ещё с несколькими. По ощущениям нечто новое, будто прикасаюсь не просто к дереву, а к чему-то большому и неизведанному. Странное чувство. Я поднял голову вверх, к небу, где мигали звёзды. Деревья зашелестели кронами. Я медленно пошёл мимо них. Одними пальцами касался шершавой коры, чувствовал каждое дерево живым И, к моему немалому удивлению, одно из деревьев не дало никакой реакции.
Пригляделся — может, оно высохло. Да вроде нет, нормальное дерево — невысокая такая берёзка. Уродливое только какое-то, с короткими и кривыми ветвями. Тогда почему ничего не чувствую? Надо ещё раз попробовать. Приложил ладонь и нажал — дерево даже качнулось, но всё ещё глухо. Схватился обеими руками и сжал шершавый ствол. Опять ничего! Может, сжать надо посильнее? Что я и сделал.
А потом… дерево открыло глаза и заорало от боли.
* * *
Три часа ночи.
Резиденция Светлейшего князя.
Князь сидел в кресле и нервно поглаживал бороду. Он не сводил глаз с чёрного телефона в ожидании одного очень важного звонка. За окном бродили тучи, и весь день капли дождя барабанили по стеклу. Тишина с каждой минутой становилась всё более плотной и тяжёлой.
Трель звонка вдребезги разбила безмолвие. На языке князя появился неприятный привкус. Звонил не телефон, а дверной звонок — небольшой колокольчик, который висел над дверью. С той стороны слуга дёргал его, прежде чем войти. Снова прозвенел звонок, но никто не входил. Воротник белоснежной блузки вдруг стал давить на горло князя. Он взялся пальцем за ткань и оттянул его.
— Войдите, — сказал он.
Дверной звонок снова дёрнули с той стороны. Князь поднялся и подошёл к двери, открыл её и пропустил внутрь невысокую фигуру в капюшоне, склонившись в почтительном поклоне. Ему показалось, что вместе с человеком в комнату щупальцами просачивается тьма.
— Прошу, присаживайтесь, господин Тарантиус, — князь подвинул кресло для гостя, но тот остался стоять.
— Я хочу знать, как продвигаются наши дела.
— Всё идёт, как мы задумывали. Скоро…
— Как мы задумывали? Мы задумывали, что к этому моменту от Империи уже ничего не останется. Но барон Дубов остановил наступление. А теперь у его сына пробудился Инсект. Он единственное препятствие на пути к нашей цели.
Голос говорившего был тихим и сочился смертельным холодом.
— Но, господин Тарантиус…
— Вы действовали слишком нерешительно всё это время… — фигура в чёрном коснулась лица князя, и кожа начала будто плавиться. Князь закричал от боли. — Я беру дело в свои руки.
— Дайте мне ещё один шанс, господин Тарантиус! — прокричал князь, в глубине души надеясь, что никто из слуг его не слышал. Хотя… Если Тарантиус стоит сейчас перед ним, значит, большинство из них просто мертвы.
— Хм… Почему же я должен это сделать?
— Сегодня! Сегодня мы подберёмся к Дубову. Он будет мёртв, господин, я обещаю! Мой сын позаботится об этом.
— Твой сын? Он умрёт, если ты не справишься.
Оставив князя стонать от боли на полу собственного кабинета, человек в капюшоне вышел и растворился в темноте за дверьми.
* * *
Три часа ночи.
Двор Академии.
Дерево открыло глаза и закричало так неожиданно, что я рефлекторно стиснул руки. Что-то хрустнуло, полилась кровь, а глаза дерева лопнули.
Странное какое-то дерево. Новый вид?
