Гепан - Анатолий Громов
Финал
Аня медленно открыла глаза, чувствуя, как её сознание возвращается в тело. Вокруг стояла абсолютная тьма. Она не видела даже собственных рук. Ни одного звука — только оглушающая пустота, словно мир перестал существовать. «Это смерть?» — пронеслось у неё в голове, но она не могла ощутить ни страха, ни боли. Ничего. Казалось, что время замерло.
И вдруг, в этой бездне появилась одинокая звезда — маленькая, но яркая точка света над её головой. За ней вспыхнула ещё одна, и ещё. Звёзды выстраивались в узор, образуя созвездия, каждое мерцание словно обжигало взгляд, наполняя пространство светом и странным ощущением величия и беспомощности одновременно.
Аня моргнула и заметила Мака рядом с собой. Он стоял неподвижно, ошарашенно оглядываясь, его рука, раньше державшая пусковой механизм, теперь была пуста. Тишина стала ещё более давящей. Она медленно обернулась и увидела Быкова, лежащего на носилках, с Доком, склонившимся над ним. Призрак двигался осторожно, как будто проверял границы этого странного пространства. Когда он повернулся, его взгляд пересёкся с её. Чуть дальше она увидела свою мать. Её глаза расширились, когда она заметила Аню, и побежала к ней.
Но прежде чем Аня смогла двинуться или что-то сказать, звёзды начали множиться, загораться всё ярче, будто кто-то зажигал целые созвездия одним движением. Небо, казавшееся бескрайним, стало наполняться галактиками, их спирали кружились, расширялись, пока пространство вокруг не вспыхнуло светом. Стало ясно, что они больше не на корабле и не в своём мире.
Почувствовав нечто странное за спиной, Аня повернулась и застыла. Перед ней стояли Хозяева, сотни, тысячи их. Они выстроились в бесконечные ряды, их лица оставались безразличными, но в глазах было что-то неуловимо пугающее, словно они не просто были здесь — они принадлежали этому месту. Все их взгляды были устремлены вверх. Аня медленно подняла голову.
Над ней, нависая, как гигантский безликий монстр, парил Сверхразум. Его форма была непостижимо огромной, он затмевал галактики, как будто сам был частью космоса, бесконечно древний и ужасающий. Свет от звёзд усилился, но вместо того, чтобы разогнать тьму, он лишь подчеркивал её безграничность, делая всё вокруг ещё более чуждым и неестественным.
От Сверхразума исходила давящая энергия, словно само пространство вокруг него деформировалось. Его силуэт постоянно менялся, непостижимый разум проникал в каждую мысль, каждую клетку, заставляя дрожать от непонятного ужаса. Аня почувствовала, как этот древний разум пронизывает её сознание, как его присутствие накатывает, сминая волю, словно цунами.
И тут загремел его голос, древний, как сам космос. Он не был громким, но его вибрации эхом отдавались в самой сути их существования, заставляя сердце замирать:
— Глупцы… — звук этого слова перекатывался по их телам, заставляя колени дрожать. — Вы надеялись уничтожить меня своим примитивным оружием? — в этом вопросе не было ни гнева, ни эмоций, лишь холодное, всеобъемлющее презрение. — За это вы все поплатитесь…
Мир вокруг дрожал. Каждая звезда, казалось, отзывалась на этот ужас, медленно мерцая.
Сверхразум снова заговорил:
— Вы, люди, презренные существа. — Его голос звучал, как эхо самого космоса, вибрируя в душах каждого, кто осмелился слушать. — Вы осмелились бросить мне вызов? Мне, тому, чье существование охватывает миллиарды лет и измерений, чья мысль пронзает ткань времени и пространства. Вы — мимолётные искры в океане вечности, ничтожные песчинки в бесконечности, не заслуживающие даже взора моего сознания.
Он сделал паузу, наполняя пустоту своим подавляющим присутствием.
— Вы загрязняете эту галактику своей жалкой борьбой, своими примитивными страстями. Вы, которые едва понимают самих себя, осмеливаетесь лезть в дела высших сил. Смешно. Я видел тысячи миров, и ни один из них не падал так низко, как ваш. Даже ваши так называемые «великие достижения» — ничто перед моим величием. Вы — жалкий вид, который не в силах контролировать даже собственные эмоции, и теперь вы бросаете вызов тому, что находится за пределами вашего понимания?
Его тон становился более холодным, словно сама тьма галактик сгущалась вокруг его слов.
— Вам не суждено быть даже рабами, потому что вы не заслуживаете этого. Вы — грубый материал, слишком слабый и несовершенный для любой роли в моем грандиозном замысле. Ваше место — в пепле и забвении. Единственное, чего вы достойны, — это полного и окончательного уничтожения.
От Сверхразума внезапно полетела волна фиолетового хаоса, словно сама ткань реальности разрывалась под напором его ненависти. Колоссальная энергия хлынула, превращая пространство в мрачную симфонию разрушения. Фиолетовые всполохи хаотично танцевали в воздухе, оставляя за собой разрывы, от которых всё вокруг начинало разрушаться.
Волна приближалась с невообразимой скоростью, заполняя горизонт, поглощая всё на своём пути. Аня почувствовала, как её сердце замерло — не от страха, но от осознания того, что это действительно конец. В этот момент время, казалось, остановилось. Она не боялась боли, но мысль о неизбежной смерти поразила её своей окончательностью.
Мак, сработав инстинктивно, решительно схватил её за талию и прижал к себе, его объятия были крепкими и незыблемыми, как скала перед лицом урагана. В его глазах, полных решимости, читалась любовь и нежелание отпустить её в последний момент. Он чувствовал, что это не просто конец битвы, а последняя черта, за которой их судьба перестанет принадлежать им самим.
— Возможно, и так. — Голос Мака прозвучал тихо, но твёрдо, в гуще хаоса и надвигающейся гибели. Его слова проникли в сознание Ани, словно обещание. — Но мы не доставим ему последней радости. Он не увидит страх на наших лицах.
Эти слова были больше, чем простой вызов Сверхразуму. Они знали, что уже ничего не смогут изменить, но они могли выбрать, как встретить свой конец — не в страхе, а с чувством достоинства.
Их взгляды встретились, и мир вокруг, полный ярости и разрушения, перестал иметь значение. Оставались только они — две души, связанные неразрывной нитью, и любовь, которую никакая сила не могла разрушить. В этом мгновении, перед лицом вселенской мощи, они выбрали друг друга.
Мак, всё ещё крепко держа её, приблизился, и их губы встретились в поцелуе, полном нежности и страсти. Это был не просто жест — это было воплощение их веры друг в друга, сопротивление всему, что мир мог бросить им в лицо. Их сердца бились как одно, их дыхание
