Последний Паладин. Том 7 - Роман Саваровский
Едва я постучал, как тяжело дышащий вояка подскочил и встал рядом, хмуро озираясь. Ну да, время поджимало, и шел я быстро, а мой сопровождающий слегка за мной не поспевал. Хотя надо признать, остановить он меня пытался как мог.
Пытался и угрожать, и торговаться, и просить. Видно было, что бедолага очень переживал и был на грани отчаяния, но физическую силу применять не стал.
— Я же говорю вам, ваше благородие, — с трудом восстановив дыхание, произнес мой сопровождающий, — товарищ подполковник отсутствует…
На стук в дверь действительно никакого эффекта не было, и вместо того, чтобы стучать еще раз, я прислушался и убедился, что за дверью никого нет.
Все-таки Горемыка от меня не гасится, а реально уехал.
А то закрались у меня мыслишки некоторые. Ведь вчера я весь день пытался назначить подполковнику встречу, и все мои попытки были проигнорированы.
Нет, с одной стороны, это, конечно, похвально, что Горемыка так вовлечен в дела Империи, но с другой, он все-таки исполняющий обязанности Наместника!
Важная шишка, а не пожарник, чтобы бегать и тушить пожары.
Вздохнув, я раскрыл коммуникатор и попытался выйти на связь с Горемыкой еще раз, но трубку опять никто не взял.
— Ладно, время еще есть, — глянув на часы, хмыкнул я и направился к лестнице.
Увидев, что я пошел вниз, а не наверх к своему Кайману, мой сопровождающий обреченно вздохнул и побрел за мной.
Остановить меня он уже не пытался, но старался хотя бы держаться рядом и присматривать.
Местные коридоры я уже давно изучил за свои прошлые визиты и, спустившись по лестнице, прошел пару поворотов и без труда нашел нужный кабинет, в котором я не так уж давно получал коммуникатор.
Мой сопровождающий опять что-то говорил про «запрещено», «запись», «проблемы», но я его не особенно слушал и, предварительно постучав, дернул дверь на себя. Со второго раза она поддалась и, быстро нырнув внутрь, я захлопнул ее перед носом попытавшегося втиснуться за мной сопровождающего и перевел взгляд вперед.
— Обустраиваетесь, капитан? — весело спросил я, глядя на крупного загорелого мужика, который с усердием молотил грушу.
Помимо одиноко висящего по центру инструмента для тренировки, в кабинете нового Главы Рекрутского Корпуса был только полный бумаг рабочий стол без стульев и куча не распакованных картонных коробок для переезда.
— Вообще-то, не капитан, а уже майор, — без особого энтузиазма хмыкнул Таранов, отвлекшись от тренировки, и окинул меня хмурым взглядом, — а ты как вошел?
— Было не заперто, — пожал я плечами.
— Вообще-то, было заперто, — сильнее прежнего нахмурился Таранов, начав разматывать местами кровавые эластичные бинты с перебитых костяшек, — так чего хотел?
— Какой вы неприветливый, — укорил я бывшего капитана с улыбкой, — просто проходил мимо, решил зайти к своему наставнику.
— Наставнику? — усмехнулся Таранов.
— Ну… первый Портал я закрыл под вашим чутким руководством, — напомнил я.
— Не ерничай, Маркус, — хмыкнул новый Глава Рекрутского Корпуса, — сам ты его закрыл и был тот Портал для тебя явно не первый.
— Тем не менее, — пожал я плечами и плюхнулся на свободную картонную коробку, — зайти и поздравить с повышением в звании коллегу Стража я разве не могу?
— Ага… с повышением, о которым ты и знать не знал, — заметил Таранов.
— А вы, я смотрю, тоже ему не особо рады, да майор? — сощурился я.
— Тоже? — громко хмыкнул загорелый вояка, — а… Никитич, будь он неладен. Да, есть такое. Потянул меня за собой этот старый гад, вот сюда засунул, сиди, говорит, бумаги разбирай. А в гробу я видал эти бумаги… инструкторов и так толковых не хватает… так ты Никитича ищешь?
— Ага, — не стал врать я.
— Нет его в столице, отбыл по делам важным. Куда, сказать не могу, но сегодня его точно не жди, — пояснил Таранов.
Я про себя хмыкнул, что Горемыка-то оказывается не так прост. Есть фокусы в рукаве у имперцев и его Корпуса Координации, чтобы уйти от взора Лексы. Ведь моя помощница так и не смогла определить, где именно Горемыка находится, а только подтвердила, что мои запросы на разговор он получал, просто игнорил.
— Проблемы? — кивнул я на окровавленные бинты.
Таранов выглядел подавленным и слишком задумчивым. Этакой мини-версией Горемыки, но только если Горемыка принял свою должность и свою роль «штабника», то более молодой Таранов, оказавшись запертым с бумагами наедине, бунтовал как подросток, вымещая скопившуюся бурю эмоций так, как умел.
На боксерской груше, которая по составу больше напоминала кусок стихийной скалы.
— Можно и так сказать, — вздохнул Таранов и устало привалился к стене, — Кланы в последнее время активизировали набор рекрутов. Берут всех подряд. Воодушевленные рекруты бросают обучение и в итоге идут в Порталы неготовыми и дохнут пачками. Раньше бы это была головная боль Никитича, но теперь мне решать проблему… Там же многие зеленые совсем, Маркус, но поделать мы ничего не можем. Доучивать ребят там в Кланах никто не стремится… ими просто затыкают дыры и в нынешней ситуации их проще взять количеством. Так, смертность среди молодых Стражей за последние две недели возросла более чем на сто процентов. А соглашаются повременить и нормально доучиться хотя бы основам немногие… вот и сейчас новая группа из двадцати рекрутов подвисла. Их по-хорошему еще месяц по полигону гонять, и основы в горячие головы вдалбливать… но каждый из них уже получил приглашение в Клан, — хмуро кивнул Таранов на крайнюю стопку красивеньких бумаг с сургучными печатями, — и к утру я обязан уведомить каждого рекрута про полученное приглашение…
— Так переубедите их, майор. Объясните, что для аристо они лишь мясо, и если подождать и доучиться нормально, никуда приглашения не денутся.
— В том то и проблема, что приглашения эти высокородные уроды высылают со сроком действия в три дня и с формулировками либо сейчас, либо никогда. Да и оратор из меня, Маркус, как из коряги ракета. Я знаю, как научить рекрута выживать, но задушевные беседы — это не про меня. Не говоря уж о том, что большинство новобранцев меня ненавидит за методы обучения и слушать не станут. Так выходит, чем сильнее я хочу их подготовить к суровости жизни, тем жестче обращаюсь, зараза! — в сердцах саданул по тренировочной груше Таранов и тяжело выдохнул.
— Думаете, многие из двадцати
