Я стану императором - Юрий Винокуров
— Это не про меня, сержант. — усмехнулся Эрик, посмотрел на меня и добавил. — И точно не про него.
— Да я без обид, Картер. Просто жалко смотреть, как такой перспективный кандидат пропадает.
— Ну, не всем так везёт, как вам, сержант. Кстати, я первый раз вижу космодеса в отставке. Обычно, они…эээ…редко увольняются. — замялся Эрик.
— Дерзишь? — широко улыбнулся Пейн безо всякой злости в голосе.
Я ткнул Тень в бок локтём.
— Ну что вы, сержант, просто завидую! — отчеканил Картер.
По пути сюда Алексей кратко рассказал историю майора Пейна. Да, когда-то он был начальником штаба 134-го гвардейского Императорского пехотного полка, полка покойного барона фон Шагера. Бенсон Унифред Пейн Манделла был из Линии Манделла. Неодарённый, но перспективный военный, за карьерой которого Патриархи Линии следили и даже несколько способствовали.
Когда молодой лейтенант Тарнавский пришёл на должность командира первого взвода первой роты первого батальона, в командирах роты у него был прайм-лейтенант МакАрен, а командиром батальона как раз капитан Пейн.
Так получилось, что у зрелого капитана и молодого лейтенанта была одна общая мечта — стать космодесантниками. Она была настолько сильной и искренней, что они сдружились на этой почве, и капитан стал оказывать своего рода «протекцию» Алексею. «Протекция» заключалась в том, что молодому лейтёхе выпадали самые сложные задания, его взвод в составе роты и без посылали затыкать самые критические направления и выполнять практически неосуществимые задания.
Так вырабатывался, по словам капитана, характер и убивался страх. Как говорил капитан, посылая взвод Тарнавского в очередную «жопу»: «Или ты убьёшь страх, или страх убьёт тебя». Лейтенант справился. Первая рота получила звание «самой отмороженной» в полку, даже Одарённый командир полка выделил молодого взводного и вручил ему парочку имперских наград.
Через несколько лет они все поднялись на ступеньку вверх, получив очередные воинские звания. Майор Пейн занял должность начштаба полка, капитан МакАрен взял на себя командование первым батальоном, ну а прайм-лейтенант Тарнавский, соответственно, получил первую роту.
Ещё через три года майор Пейн всё-таки добился своего и попал в космодесант.
Тепло попрощавшись с сослуживцами, а в особенности с прайм-лейтенантом Тарнавским, Майор отбыл на новое место службы, пообещав Алексею напоследок придержать для него местечко и не убивать всех врагов Императора в одиночку.
Два года на «перестройку» тела с помощью Эссенса под надзором костоправов с одним шансом из четырёх не пережить процесс. Пять лет дополнительной подготовки, в основном потраченной на то, чтобы научится заново обращаться со своим новым телом, и вот новый космодесантник — «пониженный» в рамках космодесовских традиций и правил, новоиспеченный сержант Пейн готов к несению службы.
Два года. Ровно два года успел послужить сержант в войсках своей мечты. А потом у него открылась Астральная Течь или «недодар». Редкое, даже не заболевание, это была своего рода особенность, свойственная только космодесантникам. Это была такая себе возможность, которая стоила слишком дорого.
После перестройки тела Эссенс космодесантнику не был нужен на протяжении всей его, обычно не очень долгой, но очень насыщенной жизни. Но у некоторых из них, по статистике таких было меньше одного процента, возникала эта самая Астральная Течь. Для продолжения нормального функционирования космодесу нужен был Эссенс. Немного, количество варьировалось от случая к случаю, но, в среднем, две-три порции в месяц. Иначе боеспособность космодеса резко падала.
Это было сопоставимо с потребностью навигатора при выполнении одного не очень далёкого межзвёздного перелёта, но был один нюанс. Если навигатор не мог путешествовать без Эссенса, то космодеснтник без него существовать мог. Другой космодесантник. Не этот «ущербный», который занимает место нормального бойца. Более того, со временем количество Эссенса увеличивалось. Да, космодес «на Эссенсе» становился настоящей «машиной смерти», но это было слишком расточительно.
Эссенс расходовался экономно во все времена, а надобности в сверх-космодесах не было. Точнее, некоторое их количество было в элитных подразделениях, но их было слишком мало, и конкурс туда был слишком нереальным, чтобы попасть «молодому» (по сроку изготовления) сержанту.
А ещё, космодес «на Эссенсе» — это потенциальная угроза «обращения». Если разум обычного космодесантника взаимодействовал с Подпространством только во время «перестройки» организма под наблюдением специалистов, в том числе и инквизиторов, то на передовой иногда рядом могло не оказаться брата-инквизитора. А с «обернувшимся» космодесом справиться было в разы сложней, чем с обычным человеком. Это были риски. Очень большие риски. Которые трудно просчитать и избежать. А в армии всё должно быть просто и максимально эффективно.
У Пейна был выбор вернуться в пехоту или уйти в отставку. Он выбрал второе. Его поставили на учёт в местную СИБ, и он подписал отказ от сотрудничества с Линиями, чтобы не нарушать «монополию» Империи на космодесант.
И вот он уже несколько лет тут на Нобеле исполняет свою вторую детскую мечту: разводит скот, купив на выходное имперское пособие небольшую ферму.
— Пойдёмте в дом, что ли? — прогудел здоровяк, махнув в сторону большого строения, выполненного в традициях ранчо старой Земли.
Мы направились ко входу, когда из-за угла дома выкатилась стайка ребятишек. Четверо темнокожих пацанов от четырёх до двенадцати лет приходились, по-видимому, сыновьями Пейну. А вот светлокожие пацан и девочка, одетая как мальчик, являлись моими подопечными, переправленными Тарнавским контрабандой на ферму в первый же день нашего прилёта.
— Дядя Антон, дядя Антон! А вы корову когда-нибудь видели? — подбежала Катрин, протягивая ручки для объятий. Я подхватил её на руки и закружил, вызвав счастливый смех. Рядом Эрик проделал то же самое с её братом Кевином.
— Нет, не видел, покажешь? — подмигнул я девочке.
— Конечно. — с энтузиазмом сказала она, но потом прервалась и посмотрела на Пейна. — Можно же, дядя Бен?
— Можно, пигалица, можно. — улыбнулся отставной сержант «минус» майор.
— Вас дядя Бен не обижал? — подмигнул мне Эрик и дружелюбно улыбнулся нахмурившемуся Пейну. Нет, Эрик своей смертью точно не умрёт. Вот зачем космодеса провоцировать, даже немного «поломанного»?
— Нет, что ты, он нам даже сказку на ночь рассказывал.
— Сказку? — удивился я, недоверчиво оглядывая здоровенную машину для убийства.
— Да, сказку про паровозик, который смог. — подтвердил Кевин.
— Ну ничего себе! — засмеялся Алексей. — А нам, дружище, расскажешь?
— Я вам её даже покажу. В лицах. — усмехнулся гигант, и мы всё-таки направились в дом. Было, что обсудить.
Мы уселись на веранде большого дома, где уже был накрыт стол. Жена Пейна, чернокожая женщина в два раза меньше его ростом и в несколько раз весом, с широкой и дружелюбной улыбкой накрывала на стол. После армейской бурды свежие «фермерские» продукты выглядели восхитительно.
— Ну, за встречу! — космодес поднял большой
