Чемпион. Второй пояс - Михаил Павлович Игнатов
Пинок он отбил. Я согласился:
— Не совсем безнадёжен.
Реган хотел было что-то сказать, но я ещё был слишком зол для разговора.
Он не сумел отбить и половины ударов.
Упасть я так ему и не дал.
Ухватил за ворот халата, спросил:
— Такого доказательства силы достаточно?
Мгновение он прожигал меня злым взглядом, затем зажмурился и кивнул:
— Достаточно. Прошу простить меня, старший.
На этот раз тон был тот, что нужно.
Отпустив его, я устало поинтересовался:
— Что на тебя нашло?
Он ответил, не поднимая глаз:
— Простите, старший, я ещё никогда не терял столько подчинённых в один день.
— Подчинённых? Вы же вроде из разных отделений.
— Сегодня они все подчиняются мне, и я был в ответе за всех них.
— Ясно, — помедлив, я добавил. — Мне жаль.
Не то чтобы мне действительно было жаль этих глупых и безрассудных парней. Но они выполняли свой долг, пусть и делали это плохо. Вместо того чтобы закрыться в защите и засыпать коридор техниками, зачем-то полезли вперёд, сражаться сталью с тем, кого даже не видели. Но они ведь всё равно оставались послушниками моего Ордена, да и что такое потери я очень хорошо знал.
Вздохнув, я произнёс:
— Давай постараемся, чтобы они стали сегодня последними.
— Хорошо, старший.
Реган вырвал флаг из пола, снимая искажающий барьер. Один из стражников хрипло и недоумённо спросил:
— С-старшие?
Ну у них и лица у всех. Барьер-то искажал детали, не позволяя прочесть разговор по губам, но мы-то говорили кулаками.
Реган глянул на них так, что они невольно попятились:
— Забудьте о том, что видели и не распускайте языки.
— Д-да, старший, к-конечно.
— Возвращаемся, быстрей.
Там, где всё это началось, уже убрали тела и натоптали ещё сильней, но я уверенно зачерпнул второй след чашей у одного из оставленных мечей, быстро его отыскав.
Реган покосился на меня, но приказал тем, кто вернулся с нами:
— Ждать здесь, — а затем сорвался за мной.
На этот раз я, наученный опытом, шёл по следам быстрей, используя и Поступь, и Рывок. Дважды мы проходили через посты стражников. Живых, настороженно, с оружием в руках взирающих на следы. Им повезло, что убийца прошёл здесь до того, как я использовал чашу. Невидимый и незаметный, не знающий ещё, что его ищут и по его следу скоро пойдут.
Но время удачи остальных стражников истекало.
Реган за спиной закричал:
— Он идёт к десятой ложе шестого яруса. Быстрей, мы должны успеть!
Как будто мне что-то говорило это название. Но следы-то всё ещё горели передо мной.
Рывок.
Я буквально вбил себя под потолок коридора, в самый верх лестницы.
Поступью по ступеням, едва их касаясь.
Лестница завернула, выводя меня в квадратный зал с тремя проходами.
Влево Рывком, до поворота, на звук мечей и смерти.
Рявкнул, не разбираясь в том, что происходит впереди, накрывая весь зал Указом:
— Замрите.
Снова Рывок.
Оказываюсь прямо посреди застывшего сражения: тела, кровь, замершие на середине движения стражники.
И застывшие в пустоте печати. Пульсирующие, пылающие. Двухцветные.
— Сон!
Невидимка рухнул, засыпая и заставляя свои печати угаснуть.
Спустя мгновение рядом со мной уже стоял Реган. Выждав несколько вдохов, чтобы стражники сумели разглядеть его лицо, я снял свою печать с них, позволяя им шевелиться, а ему объясняться. Раненых ядом вроде нет, а мёртвым я помочь не в силах.
Поэтому вытащил Крушитель и осторожно попытался вспороть халат невидимке, а следом подцепить артефакты на его груди и разрезать их шнурки или цепочки, что там у него было?
Оказалось, и то, и то.
Невидимость спала, открывая обычного мужчину, лет тридцати, может быть, сорока на вид. Одет, как горожанин невысокого достатка, не любящий ярких красок, не запоминающееся лицо. Ни шрамов, ни цветных прядей в коротких волосах.
Рядом с ним присел Реган, пропустил его волосы сквозь пальцы и буркнул:
— Покрашены.
Я молча кивнул, а Реган потребовал:
— А что скажете вы, старший? Что говорит вам ваш талант? Кто его послал?
Справедливое требование. Я перевёл взгляд туда, где тлели Указы и занялся привычной работой. Нащупать что-то вроде единства от печати, влить в неё свою силу, подчиняя себе, и заставить развернуться символы Древнего языка.
Зачитал:
— Я, Туарук, клянусь своей жизнью держать в секрете тайны гильдии Теней.
— Ублюдки.
Я покосился на пышущего гневом Регана, подчинил себе второй Указ.
— Не дай себя поймать. Не дай себя пленить. Не дай себя разговорить. Убей себя, если окажешься в плену, — хмыкнул. — Бестолковый тип, не сумел.
Реган не согласился:
— Тебе просто повезло, старший. Я слышал, ты отдал два приказа один за одним, дал ему время. Ещё бы мгновение и он бы сжёг себе сердце.
— Может быть, — согласился я, но тут же добавил. — У него был вдох, он мог это сделать. Просто он слишком медленный.
— Как скажете, старший.
Я заметил, что Регана кидает от одного обращения к другому, но промолчал. Вместо этого раскрыл последний из чужих действующих Указов.
— Я, Туарук, клянусь своей жизнью выполнить приказ Глаза…
Запнулся, вспомнив, где уже видел подобное именование. У Зотара, который клялся Глазу Химари, что в течение двух месяцев убьёт какого-то Воина.
Сглотнув, подался вперёд, кладя пальцы на лицо убийцы и пытаясь отыскать линию границы маски. Если ты сам носишь её месяцами, то отлично знаешь, что именно искать. Почти неощутимую разницу между живой кожей шеи и подделки маски.
Нет. Ничего нет. Я вижу перед собой настоящее лицо. Это не Зотар, да и имя ведь в контрактах другое. С чего я вообще засомневался? Уж мне ли не знать Зотара? Этот убийца даже другого телосложения.
Реган настороженно спросил:
— Что?
Я не стал скрывать, но и всей правды, конечно же, не сказал:
— Проверял, нет ли на нём маски.
— К-хм, — Реган кашлянул, опустил руки к поясу, а спустя несколько вдохов уже сжимал в руке большой квадратный артефакт. Бляху толщиной в палец, с тремя крупными, разноцветными камнями. Или мелкими ядрами?
Миг и артефакт лёг на лоб спящего убийцы, а Реган опустил свою руку сверху.
Вдох и он убрал артефакт, лишь подтвердив то, что я понял сам:
— Нет, маски нет, старший.
Я кивнул, принимая даже не ответ, а знание о том, что есть артефакты проверки на маски.
Реган же потребовал:
—
