Остаться собой - Леха Леха
В дверях мама столкнулась с Назаром Борисовичем, который отступил в сторону, пропуская ее вперед. Я бросил взгляд на книгу, которая так и осталась не открытой. Ну, не убежит же она от меня на самом деле? Позже прочитаю.
Назар Борисович сел в то же кресло, откуда недавно поднялся. Я осмотрел библиотеку. Паразита видно не было. Выполнив свою миссию, хоть я понятия не имею, какую именно, кот испарился.
— Я готов услышать самые жуткие тайны, самые извращенные подробности, и даже морально готов услышать, что ты, Назар Борисович, на самом деле, воротила преступного мира по прозвищу Ночной мотылек, о котором различные темные личности говорят с придыханием. — Я не убирал рук из-за головы, выбрав наиболее удобную для себя позу. Услышав про знаменитого вора, Назар Борисович совершенно неожиданно хмыкнул. Ух ты, неужели я попал в точку, и наш дворецкий если не сам Мотылек, то, по крайней мере, точно знает, кто этот неуловимый вор.
— Боюсь, что действительность все-таки может оказаться для вас чрезвычайно неожиданной. — Назар Борисович снова позволил себе улыбнуться. — Начну с небольшой предыстории. Как вам уже известно, я начал служить у Ушаковых, с тех пор, как мне исполнилось тринадцать лет. Это произошло примерно в то время, когда ваш дед начал ухаживать за вашей бабушкой. У семей не было договоренностей, это действительно был брак, основанный на взаимных чувствах.
— М-да, это встречается еще реже, чем дар смерти, — я слегка изменил позу. — Возможность узнать побольше о собственной семье, и также об Ушаковых, стоила многого.
— Да, наверное, вы правы. Это действительно редкость. — Назар Борисович посмотрел вниз и я увидел, что он сжимает небольшую фотокарточку. Грешным делом промелькнула в голове мысль, что он был влюблен в мою бабушку. Но дворецкий быстро прогнал эту мысль из моей головы. — Меня взял на обучение дворецкий Ушаковых. Ему показалось, что я вполне способный парень и смогу достойно исполнять эти довольно сложные и многочисленные обязанности даже в таком крупном клане, как клан Ушаковых.
— Не обидно, что в итоге пришлось перейти в менее знатный клан? — лениво спросил я, воспользовавшись небольшой паузой. Все-таки этот разговор давался Назару Борисовичу очень сложно.
— Нет, наверное, я даже рад, что так вышло. Ушаковы очень сложные люди, с ними всегда нелегко. — покачал головой дворецкий. — У вашей бабушке была чеширская кошечка Эсфирь. Очаровательная кошечка, просто украшение любой гостиной. И, как и все чеширы невероятно умная, она, казалось могла мысли читать.
— У меня с Паразитом часто такие же мысли возникают, — я поежился. Не хочу, чтобы мои мысли кто-то читал, пусть даже мой собственный кот.
— Так уж получилось, что мы с Эсфирь очень подружились, — продолжал Назар Борисович, не обращая внимание на мои реплики. — Тогда я узнал о чеширских котах, наверное, все, что о них вообще кому-то известно. Одной из особенностей молодых чеширов, именно молодых, когда они взрослеют, то, можно сказать, умнеют, является их почти непреодолимая склонность к различным вещам.
— Ты говорил про шерстяные вещи, — напомнил я Назару Борисовичу.
— Шерстяные вещи любят коллекционировать коты, у кошек несколько другие пристрастия, — он снова усмехнулся и протянул мне фотографию, которую держал в руке. На ней была запечатлена очень красивая молодая девушка, в вечернем платье, которая держала на руках довольно упитанную кошечку. На кошке был надет сверкающий драгоценностями ошейник, и по всей видимости он не доставлял ей никаких неудобств. А вот за ошейник был вставлен роскошный бутон одной весьма знакомой розы.
— О. Мой. Бог, — я уткнулся лицом в ладони и заржал. — Ночной мотылек — это Эсфирь?
— Да, — кивнул Назар Борисович. — Кошка была в молодости, что та сорока, обожала драгоценности, но не все подряд, она была очень привередлива.
— Где она их находила? — сквозь смех скорее всхлипнул, чем сказал я.
— Ее часто брали с собой на званные вечера. Я же уже сказал, что Эсфирь была украшение любой гостиной. А на званные вечера женщины стремятся надеть все самое лучшее. Это и драгоценностей касается. Вот она и присматривала себе очередную игрушку.
— Ну и то, что чеширы могут телепортироваться, делало все засовы и хитрые замки просто бесполезными. А розы теряла, когда добычу волокла? — я все никак не мог успокоиться.
— Иногда. Это не часто случалось, — Назар Борисович убрал во внутренний карман пиджака фото любимой кошки. — Представляете, насколько ограблений было больше на самом деле?
— Я плохо представляю состояние бабушки, когда она видела очередное ожерелье где-то в кошачьем схроне, — я сел, вытирая слезы, выступившие на глазах.
— На самом деле все далеко не смешно. Ваша бабушка была в жутком ужасе, когда это случилось в первый раз. Никто бы никогда не поверил, что это кошка хулиганит. Поползли бы слухи про то, что дочь Ушаковых клептоманка и ворует драгоценности. Это могло плохо отразиться на клане. Вот тогда ваш прадед и принял решение сбывать эти украшения. У него были люди с определенными связями. Но, чтобы сор из избы не выносить, он просто приказал этим людям свести меня с надежными перекупщиками. Вот так и получилось, что я таким образом начал скрывать следы преступлений кошки. И именно поэтому я перешел на службу к Кернам. Правда, вскоре после переезда в этот дом Эсфирь прекратила такое вытворять, но к Ушаковым я так и не вернулся.
— А не проще было, ну, не знаю, подкидывать драгоценности обратно? — спросил я, перебирая варианты.
— Нет, не проще. Все особняки под охраной, и кто-то что-то непременно бы заметил, — покачал головой Назар Борисович. — К тому же это были не последние крохи, у ограбленных кланов. Эсфирь брала только одну понравившуюся ей вещь, максимум две. Так что пропали цацки. Украли их. Супервор появился,
