Коллекционер душ. Книга 4 - Михаил Липарк
— Электроники? — спросила Клаус.
— Да, — ответил я. — Это за мной.
Глава 24
Закон и порядок
— Костя!
В кабинет на урок Хиромантии, который должен вот-вот начаться, прихрамывая на одну ногу и стуча тростью по полу, входит глава лицея. Однако Глеб Ростиславович спешит вовсе не на занятие. Он берет меня за руку и уводит за собой. Мы идем по длинному школьному коридору.
— Аристократы приехали по мою душу? — спрашиваю я, понимая, что директор в курсе дела.
Он останавливается возле своего кабинета и берет меня за плечи.
— Главам всех городских кланов сегодня с утра пришли письма от Парфенова, — задыхаясь говорит он.
— Чего? — хмурюсь я.
— Он написал, что твоя мама стала жертвой Санитара. И похищения детей были осуществлены ее руками, хоть и спланированы не ей.
— Ну. Это же говорит о том, что она ни в чем не виновата.
— Потом он пишет, что именно ты снял с матери гипноз. И вместо того, чтобы заявить в милицию, позволил ей сбежать, а детям, запертым в подвале, умереть. Понимаешь?
— А на счет мамы больше ничего? — спрашиваю я в ответ.
— Что? — недоумевает директор.
— Что он еще пишет на счет моей матери?
Глеб Ростиславович встряхивает головой, хмурится и отвечает:
— Ничего, — хрипит его голос. — Ты меня вообще слышишь, Костя? Глава электроников объявил всем потерпевшим аристократам, что это ты виновен в гибели их детей.
Теперь все ясно. Шантажировать ребенка самосудом над его матерью выгодно было только Островскому. Перед кланом Парфенов выставил виноватым меня. Ему нужен был только повод вышвырнуть Константина Ракицкого из семьи. И у него это получилось.
— Но я не снимал гипноз с матери, — лгу я.
— У них есть какая-то цыганка, утверждающая, что именно ты это сделал.
Флорика! Черт! Как они вышли на нее? Н-е-е-е-т. Кажется, я все понял…
В этот самый момент директор открывает дверь в свой кабинет.
— Проходи, — говорит он и пропускает меня первым.
Я вхожу и вижу в кресле, сидящего там человека в черном. Он перекатывает зубочистку в другой уголок своего рта.
— Здравствуй, Константин. Не ожидал, что мы увидимся так скоро?
— Добрый день… — приветствую я и вопрошающим взглядом смотрю на главу лицея.
В это время в коридоре звенит звонок. Но Глеб Ростиславович и не думает поспешить на урок. Он закрывает дверь на ключ, накладывает на нее щит, затем проходит и садится за свой стол.
— Перейдем сразу к делу, — произносит директор, глядя на сидящего в тени Островского.
— Перейдем, — кивает тот и достает зубочистку изо рта. — Ты вляпался в большую историю, Костя. Но тебе повезло, что я оказался в вашем городе.
— О чем вы говорите? — выдыхаю я.
— Дело в том, что вчера я наведался в гости к Александру Николаевичу Парфенову…
— Это я уже понял. Судя по новостям о том, что меня выставили из клана.
— Да. Ты действительно сегодня должен был уехать на Казачью Заставу, Костя. Но я хочу тебя обрадовать. Ты снова получил отсрочку.
Я перевожу непонимающий взгляд с работника Бюро на директора и обратно.
— Сейчас все поймешь, — Лаврентий привстает с кресла, чтобы поправить свое пальто, затем садится обратно и продолжает: — Вчера, когда я отдал дело твоей матери Александру Николаевичу, меня приспичило. Знаешь, обычный поход в туалет. Наверняка, гостям нельзя просто так разгуливать по поместью электроников, но парнишка, который провожал меня, видимо, новичок.
— Переходите к сути, — поторопил Глеб Ростиславович, глядя, на мерцающую синим, дверь. — Нет времени.
Островский глянул на директора, но ничего не ответил. Продолжил свой рассказ:
— Когда я выходил, то столкнулся в коридоре с маленькой девочкой. Ей год. Может быть полтора. Кажется она племянница Парфенова. И скорее всего она искатель. Но суть не в этом.
— Искатель? — перебил я.
— Это дар одного рода. Но важно другое. Из рук девочки выпал до боли знакомый кулон. А когда Антонина Павловна, жена Александра Николаевича, накричала на нее за то, что та рылась в чужих вещах…это навело меня на мысль все-таки проверить, где я видел драгоценность.
— Я уже понял, что Санитар все это время работал на электроников, — я скрестил руки на груди и чертыхнулся. — Этим кулоном одаренный гипнотизировал мою мать в первый раз, так?
Лаврентий кивнул.
— Если прямо сейчас ты поможешь мне закрыть все дыры в этой истории, то я постараюсь выбить для тебя обещанную отсрочку.
— Хорошо. Если вы пообещаете, что Александр Николаевич понесет наказание за то, что он сделал моей семье.
— Времени у вас не так много, господа, — добавил Глеб Ростиславович, выглядывая из-за шторки на улицу. — Вряд ли не обнаружив тебя в классе, они просто рассядутся по машинам и уедут.
— Сделаю все возможное, — пообещал Островский.
Продолжая беседу с Лаврентием, мы раскрыли самую большую аферу, в центре которой оказался я и пришли к следующим выводам.
Оказывается после того, как Германн принял меня в свой клан и заблокировал отцу Кипятка все законные способы избавиться от меня, Александр Николаевич нашел человека с мотивом. Санитара. Одаренного, каким-то образом связанного с моим отцом и имеющего желание отомстить моей семье. Затем тот загипнотизировал мою мать. Спустя некоторое время я должен был сделать выбор — либо по своей воле уехать на север, либо смириться с тем, что матери больше нет.
Однако все пошло не так. А именно в тот день, когда я случайно увидел ее у собора. Посаженные ей на хвост менты теперь связывали руки аристократу. И тогда он опустился до того, чтобы сговориться с главой другого клана и запугать меня, подстрелив отчима в подъезде. Но и этот прием не сработал. Дядю Лешу увезли в больницу, а наша война с Кипятком продолжилась.
В следующий раз Парфенова заставил действовать арест его сына. В тоже утро, когда Кипятка увезли в Бюро по расследованию магических преступлений прямо с вокзала, откуда он должен был уехать в Питер, Александр Николаевич сказал Санитару отдать новый приказ моей матери. Чтобы она похищала детей влиятельных людей. И во всех этих сценариях ни одна ниточка не должна была вести к электронику.
В этой истории неясно только одно. В какой момент еще одним актером в этой драме стала Флорика? Тогда, когда она остановила меня у собора и некто узнал, что я ей доверяю. Или уже после того, как она встретилась со мной у Дворца Спорта и главной ее задачей стало всего лишь ввести меня в заблуждение, что все пропавшие дети мертвы.
В любом случае, все пошло не так, как планировал Парфенов,
