Экзотеррика. Прорыв - Василий Головачёв
Самым же интересным для незримых наблюдателей на борту Вестника было поведение археологов.
Российский фрегат для них не существовал принципиально. Они его словно вообще не замечали. Но и чужие корабли не производили на команды драккаров никакого впечатления. Даже Диана, переживающая за судьбу своего любимого человека, не преминула заметить:
– Сговорились они, что ли?
– Археологи с тартарианцами? – догадливо откликнулся Голубев. – Возможен и такой вариант. Хотя мне кажется, они просто под кайфом.
Вскочившая при появлении Копуна Диана – глаза на пол-лица – прижала руку к груди, осела на стул на подгибающихся ногах.
– Говори!
Этот Копун был «взрослый», поэтому знал, как успокоить собеседницу.
– Не могу похвастаться, что мы подняли Славу на ноги, однако, по отзывам врачей, у него наметилась положительная динамика.
– Подробнее!
Копун пристроился рядом.
– Всеволод не подвёл. Он даже не удивился, что мы уже в Пузыре и предлагаем помощь. Только посмотрел подозрительно.
– Подозрительно?
Копун улыбнулся:
– Я мог бы прочитать его мысли, но это нечестно по отношению к друзьям. Теперь главное: Дарислав вышел из комы, и мы с ним поговорили по менару.
Диана судорожно вздохнула.
– Ты и Сева?
– Так точно, Всеволод и я. Он рассказал, что произошло на самом деле в камере с засыпающим джинном. Слава винит в этом себя, но на самом деле он не виноват, бо́льшую часть упрёков заслуживает начальник ксенологической группы Голенго.
– Как он?
– С ним сложнее, поражён гиппокамп, и выживет ли этот человек, даже если удастся переправить его на Землю, неизвестно.
– Ты ни с кем больше не контактировал? – вмешался в беседу Голубев.
– Ни с кем. Экипаж «Великолепного» в неведении, что мы в Пузыре.
– Это хорошо.
Копун продолжал смотреть на него с неопределённым интересом, и Виктор добавил:
– Пока ты лечил полковника, в Пузырь прибыли ещё два ящера.
– Уже заметил, но не два, а больше.
Голубев и Ведерников обменялись озабоченными взглядами.
– Больше?
Картина тёмного космоса в поясном виоме, где одиноко сияло око местного светила, оживилась: к семи звёздочкам тартарианских кораблей добавились два туманных пятнышка, пульсирующие призрачным «кометным» свечением.
– Покажи ближе.
– Они прячутся за полевой завесой. Но это не ящеры.
– «Еловые сучья»?
– Вы имеете в виду, что новые машины похожи на…
– Самые натуральные еловые суки.
– Нет, новые два – натуральные облака из псевдонасекомых. Вся эта армада опять-таки послана негуманоидным разумом, о чём я уже предупреждал.
– Живые искины?
– Это разум небиологического типа, поэтому не совсем верно называть его живым. В данном случае носителем разума являются экзотические виды небиологического формата. Мыслить может и галактика, сотканная из сотен миллиардов звёзд и триллионов планет и овладевшая мгновенной пространственной связью.
– Подождите со своими экзотами, – взмолилась Диана. – Расскажи что-нибудь о Славе. Ты ему говорил, что я здесь?
– Конечно.
– Что он ответил?
Копун засмеялся.
– Вряд ли я смогу выразить его эмоции.
– А обо мне он не спрашивал? – прищурился Виктор.
– Не было времени, – усмехнулся Вестник, зная, какие отношения связывают двух полковников.
Впрочем, виновница этих отношений не обратила внимания на слова спутников.
– Что ещё?
– Слава предупредил, что пока не нужно объявлять на весь Пузырь о нашем прибытии. Угроза нападения со стороны эскадры тартарианцев растёт с каждой минутой, и желательно иметь, как он выразился, – Копун показал беглую улыбку, – туз в рукаве. Перед схваткой с ожившим джинном он доложил в ЦЭОК о положении дел, и ваше начальство пообещало прислать подмогу.
Голубев нахмурился. Лишние деятели с Земли были ему в Пузыре не нужны, так как могли помешать исполнению замысла.
– Какую подмогу?
– Я понял так, что к нам присоединятся три экспедиции, отправленные к другим экзотам.
– Отлично! – простодушно обрадовалась Диана. – Может быть, удастся обойтись без драк за «испанское наследство».
– Что ты сказала? – не понял Голубев. – Какое наследство?
– Судя по вопросу, старинные фильмы с участием живых актёров ты не смотришь?
– Я и новое кино не смотрю. О каком наследстве идёт речь?
– В двадцатом веке в России было создано немало прекрасных фильмов с великолепными актёрами. Я вспомнила один из них – «Стакан воды» по пьесе Эжена Скриба. Шедевр о войне шестнадцатого века… если я верно помню, между Францией и Англией за то самое «испанское наследство».
– Они что же, бились за обладание боевыми роботами? – поинтересовался Ведерников.
Диана отмахнулась. Глаза женщины сияли, и было видно, что она в хорошем настроении.
– Ни о каких боевых роботах тогда не знали, тем более что временем действия романа был семнадцатый век. Но вернёмся к Пузырю. Предлагаю дождаться прибытия нашего флота и, если ничего форс-мажорного не случится, принудить эскадру тартарианцев к мирному решению проблемы.
– Принудить к миру? – озадаченно проговорил Копун. – Звучит необычно.
– В истории моей Родины было немало моментов, когда ей приходилось принуждать агрессора жить мирно.
– Что ж, верю. – Копун посмотрел на сгорбившегося в кресле Голубева: – Согласны с предложением?
– Не понимаю, почему ЦЭОК не пошлёт сюда военный флот, а шлёт исследовательские корабли.
– В связи с до сих пор продолжающимися санкциями, – поморщилась Диана, – у нас нет чисто исследовательских кораблей. Как контрразведчик ты должен знать, сколько мы натерпелись за сто лет провокаций и атак со стороны разных шакалов вроде поляков и прибалтов.
– Вы не согласны? – вежливо спросил Копун.
– С чем?
– С тем, что нам придётся ждать?
– Придётся согласиться, – встряхнулся Виктор. – Хотя никогда не любил ждать. А так как от ожидания всё равно не избавиться, предлагаю применить старинные приятные рецепты.
Диана с подозрением оглядела его нарочито бесстрастное лицо:
– Что ты имеешь в виду?
– У меня в палатке дожидается бутылочка хорошего марочного вина.
Женщина поморщилась:
– Оставь!
– Зря! Ты такого не пробовала. – Виктор глянул на хозяина кают-компании. – Ты ведь тоже не потребляешь?
– Боюсь спиться, – серьёзно ответил Копун.
– У меня всего две бутылочки, не сопьёмся. Однако шутки в сторону. Я хотел бы взяться за выполнение задания моего руководства. Поможешь?
– О чём речь?
– В моём багаже упакован двойной спасательный модуль.
– Что, простите?
– Спасательный модуль «одуванчик», новая разработка российских конструкторов. Защищён не хуже «голема», но представляет собой не шлюп, а кокон-костюм. Сможешь забросить меня с капитаном невидимыми к башням?
– Могу без всякого «одуванчика», мои беспилотники не хуже.
– Не хочу зависеть от машин.
Копун покосился на Диану.
В глазах женщины отразился тревожный блеск.
– Зачем это тебе?
– Ты же сама сказала, что я контрразведчик. – Голубев пожал плечами. – И должен выполнять приказы командования. В конце концов «одуванчик» имеет свою систему хамелеон-камуфляжа, но не мешало бы подстраховаться. Так поможешь или нет?
– В принципе… могу, – кивнул Копун.
Виктор встал и жестом предложил Ведерникову следовать за собой.
– Переоденемся, и я тебя позову.
– Подожди, – остановила контрразведчика Диана, на лице которой отразилась борьба чувств. – Мне тоже не хочется сидеть сложа руки. Ты сказал, твой модуль рассчитан на две персоны?
– Правильно.
– Я пойду с тобой! Вместо капитана.
– Упс! – вырвалось у Голубева. – Леди не боится пойти в разведку?
– Леди не боится! – с вызовом проговорила Диана.
Глава 23
Будьте благоразумны
Боли не было: он плыл по какому-то озеру, то погружаясь в тёплую воду с головой, почему-то не теряя дыхания, то выныривая, и лишь тихие «загробные» голоса, прилетавшие из глубин
