Путь Чести (СИ) - Щукин Иван

— Ваша красота ничуть не преувеличена, Саблеслава Мечеславовна, — задумчиво произнёс князь Балховский, нагло её разглядывая.

После такого сомнительного комплимента щёчки княгини покраснели. Но не от смущения, как могло показаться со стороны, а от гнева. Отвыкла она от такой наглости. Но виду решила не показывать.

— Благодарю вас, князь, — благосклонно кивнула Сабля. — И всё же хочу получить ответ на свой вопрос.

— Конечно же я объясню, — холодно, одними губами улыбнулся Балховский. — Ведь именно за этим и приехал. Скажи, княгиня, ты уже подумывала над тем, за кого выйдешь замуж?

— Замуж? — растерялась Саблеслава. Не то, чтобы эта тема была такой уж неожиданной… Рано или поздно охотники за её княжеством должны были объявиться. Но она всё же надеялась, что ещё какое-то время к ней будут присматриваться. — Уж не за тебя ли, княже?

— Нет! — на этот раз искренне рассмеялся Ростислав Юрьевич. — У меня уже есть две жены. И в третий раз я такого счастья просто не перенесу.

— Тогда за кого? — не приняла шутливого тона Сабля.

— Не так давно, — начал князь, — неизвестные убили моего байстрюка…

— Я слышала об этом. Сожалею о твоём горе, Ростислав Юрьевич.

— Благодарю. Горе действительно имело место быть. И я пошёл к Великому князю. За справедливостью.

— Вот как… — тихо произнесла Саблеслава, внутренне холодея. Тягаться с Рюриковичами она была ещё не готова. И вряд ли когда-нибудь будет.

— Да. И Великий князь охотно пошёл мне на встречу. Но с условием! Я должен устроить с тобой небольшую войну. Не на уничтожение, конечно. Просто, чтобы как можно сильнее ослабить твою власть.

— Откровенно, — признала Ульчинская.

— Да, — кивнул князь. — Я много думал, и пришёл к выводу, что воевать не обязательно.

— Зачем Рюриковичу эта война?

— О, тут всё просто. Он хочет, что бы ты вышла замуж за его младшенького.

— А у тебя, княже, как я понимаю, другие планы?

— Именно, — вновь улыбнулся Балховский. — Дело в том, что я не хочу воевать. Тем более так — без прибыли. Потому что такая война ослабит не только тебя, но и меня. И мне подумалось: а почему бы тебе не выйти замуж за моего сына? Без крови и боли, к всеобщей радости?

— Амбициозно, князь, — улыбнулась Саблеслава. — Решил переиграть Рюриковича?

— А почему бы и нет? Он может стравить нас друг с другом сейчас. Но не сможет ничего сделать в том случае, если мы породнимся. Другие князья такого не поймут. А смуты он не допустит.

— Это всё, конечно прекрасно и заманчиво. Но почему ты думаешь, что партия с твоим сыном будет для меня выгоднее, чем родство с Рюриковичем?

— Потому что если ты, княгиня, выйдешь замуж за моего сына, то твоё княжество так и останется твоим. Он просто войдёт в твой род. Станет князем Ульчинским. А вот в случае с Рюриковичами такое вряд ли произойдёт. Невместно им.

— Допустим, — немного подумав, кивнула Сабля. — Но?

— Ты права, есть и «но». К сожалению, недалече чем вчера, один юноша стал твоим боярином. Очень не вовремя стал…

— Маркус?

— Да, Маркус Дёмин.

— Теперь Маркус Северский.

— В этом и проблема, княгиня. Будь он Дёминым, и мои люди уже сдирали бы с него живьём кожу. Ведь именно он повинен в смерти моего внебрачного сына!

— Ты в этом уверен? — прищурилась княгиня. И поняла, что отчего-то даже не удивлена. В последнее время практически отовсюду торчат уши Маркуса.

— У меня его человек. И он в итоге всё рассказал.

— Под пытками? — скептически хмыкнула Саблеслава.

— Под пытками он, к сожалению, молчал. Но среди моих людей есть менталист… — многозначительно произнёс князь.

А вот княгиня Ульчинская с трудом сдержалась, чтобы не зашипеть. Лишь острые когти пробили подушечки её пальцев и на всю длину воткнулись в подлокотники кресла.

Практически никто не знал, но в смерти её семьи, как и в смерти многих Дёминых, определённо был задействован менталист. А этот дар, как известно, просто невероятно редок. Найти такого человека очень сложно. И вот перед ней сидит князь, у которого менталист есть. Совпадение? Возможно. Даже, скорее всего. Но ничего поделать с поглотившей её ненавистью она не могла. И Саблеславе стоило огромных усилий не обратиться рысью и не наброситься на Балховского. Иногда инстинкты её второй половины бывают сильнее человеческой природы.

— Значит, Маркус? — кое-как совладав с чувствами, спросила княгиня.

— Да. Отдай мне его!

— Я подумаю, князь. Я подумаю…

Конец третьей книги