Андрей Прудковский - Дхана и иные миры
— Но ведь и мёртвым никто не видел великого воина. Он наша последняя надежда в борьбе с императором Ку-У!
— Неужели ты думаешь, что, будучи живым, не сражался бы великий Йек-гуш на последней войне?! А в Хрониках об этом ни слова!
Тут я, что называется, навострил свои лисьи уши. Неужели судьба посылает мне соратников в борьбе со злом! Я побежал вдоль дороги вслед за странными кумцами.
Тут младший кумец ощутил моё присутствие.
— Мы не одни, брат!
— Не выдумывай, я бы давно почувствовал чужого!
— Эй! Кто там? Выходи! Мы не причиним тебе зла!
— Ой, брат, какой же ты глупый! Разве ты забыл, что здесь не понимают нашу речь! Незачем нарушать криком тишину этого прекрасного осеннего леса!
Тут я вышел из кустов… С изумлением путешественники воззрились на огромного чёрно-бурого лиса. Лиса величиной с человека. Оба упали передо мной на колени…
— О, волшебный лис! Повелитель всех лис! Укажи нам путь!
— Вы правильно идёте! Спросите у людей, как вам найти Деда-плюха. От него вы всё узнаете о великом воине, которого ищите!
Всё это передал я на мысленном канале, который един для всех языков человеческих и не требует перевода. Но услышал меня только младший из братьев.
— Ты слышал, что сказал этот волшебный лис?
— Ничего я не слышал.
— Нам надо найти Деда-плюха, — тот знает о великом воине.
— Спасибо волшебный лис. Помоги нам победить злого императора Ку-У!
— Помогу! — Сказал я и скользнул обратно в кусты.
На следующий день мама-Роза рассказала мне новость. К её безногому Петрухе пришли два монаха братья Ван Гэн и Ван Джен. Теперь он учит их секретным приёмам нашего спецназа.
— И знаешь, — добавила она, — эти несчастные собираются победить самого императора Ку-У!
— Это было бы неплохо, — ответил я, — от императора Ку-У одни неприятности, но я думал кумцы под его властью благоденствуют.
— Я тоже так думала, но монахи рассказали, что и кумцам приходится несладко. Объявил император Ку-У эпоху возрождения древнего величия империи. Возродил древние порядки, почерпнутые из старинных трактатов. А вместе с этими порядками и всю жестокость, свойственную древним кумцам. Так, доказательством в суде теперь является признание, выбитое пытками, а пыточные приспособления скопированы с древних образцов. В империи процветает взяточничество. Всё также преследует император цифру четыре во всех делах своих подданных. Так четвёртый ребёнок в семье обычно умерщвляется… Император Ку-У — это теперь всемирное зло, — сказала мама, — но победить его невозможно! Только зря погибнут несчастные монахи.
— Почему, мама? Говорят, что каждые семь лет устраивает император Ку-У смертельные бои в своём дворце, а с победителем сражается сам! Правда ли это?
— Это правда, сынок, но не в человеческих силах победить императора Ку-У!
— Как это может быть? Неужели он такой искусный воин?
— Дело не в этом. Многие воины убивали императора, но захватывал в момент смерти император Ку-У тело воина, победившего его, изгонял из тела душу того, и возрождался для новой жизни. Потому и бессмертен император Ку-У! И не Ку-У он вовсе, а злой колдун УЫЫ, прилетевший на нашу планету с моей родной Дханы.
— А есть ли способ убить злого колдуна? Наверняка мудрецы твоей Дханы знают это!
— Способ есть, и я его знаю! Боится колдун УЫЫ света ЧЕТЫРЁХ ИСТИН. Объединение четырёх вызывает у него головную боль. А если шестнадцать телепатов окружат его с четырёх сторон света и начнут все вместе мысленный концерт во славу ЧЕТЫРЁХ ИСТИН, то умрёт злой колдун УЫЫ и более не возродится! Поэтому-то запретил он по всей земле нашей объединения четырёх под страхом смерти мучительной в застенках императора. Да и не подпустит император Ку-У к себе шестнадцать телепатов, как бы они ни старались, поскольку читает колдун УЫЫ мысли людей, как раскрытую книгу!
Я, конечно, понимал, что не смогу применить к колдуну УЫЫ смертельную для него магию ЧЕТЫРЁХ ИСТИН. И в магии числа два соревноваться с ним было бесполезно. Я был один на всей Земле, один против ужасного колдовства УЫЫ. Следовательно, применить против него я мог только магию числа один. Веря в свои силы, я сказал:
— Мама, благослови меня в дальнюю дорогу! Я поклялся, что помогу этим монахам убить императора Ку-У!
Заплакала мама.
— Так я и знала, что уйдёшь ты от меня, мой сыночек! Снился мне на днях страшный сон, что идёшь ты через пустыню безводную, без воды там погибаешь! А сны мои, сынок, бывают вещими! Не увижу я тебя больше, сынок!
Долго плакала мама, затем сказала:
— Раз уж суждено нам с тобою расстаться, сделаю я тебе свой прощальный подарок, — научу тебя летать.
И мама-Роза научила меня этому. И оказалось это очень просто, лишь в мыслях не должно быть зла, чтобы поняла тебя Земля-матушка и отпустила поводья. А там уж лети, махай ручками-крылышками…
— Почему же раньше ты меня этому не учила?
— Был у меня, сынок, сон такой грустный о том, что все дети мои, что летать умеют, покинут меня, и не увижу я их более. До Раечки, жены твоей, были у меня ещё две дочки Полина и Валя. Обе улетели семнадцать лет назад вместе с малым народцем (эльфами да лешими), и нет с тех пор от них вестей.
— Мама, я встретил этих монахов в образе лиса, ещё когда они подходили к нашему посёлку. В образе лиса я и хочу их сопровождать на родину. Пусть они считают меня волшебным лисом, а не человеком, это придаст им силы.
— Будущим летом в день солнцестояния состоятся очередные смертельные бои во дворце императора, — сказала мама, — вы должны успеть на них… Времени мало! Впрочем, у нас есть самолёт отца Иоанна… Горючего мало, но часть дороги он осилит…
Тем временем монахи усердно постигали науку спецназа, которую передавал им Петр. Занятия проходили в лесу на ближайшей полянке. Пётр сидел под деревом и смотрел, как монахи по очереди нападают и защищаются. Зрелище было просто волшебное, а Пётр ворчал:
— Ну, разве ж это удары! Вам бы ещё набрать каждому килограммов по пятьдесят, а то вы оба лёгкие, как пух, только что не летаете!
Тут я понял, что могу внести вклад в подготовку наших воинов. Так, однажды ночью, я разбудил Ван Джена и мысленно позвал его в лес. Старший монах не слышал моих мыслей, и ему я ничем не мог помочь. В лесу я передал Ван Джену своё умение летать. Но предупредил, чтобы держал он это умение в секрете до решающего момента в бою с самим императором.
Наконец, монахи постигли азы науки великого воина Йек-гуша, как они называли нашего Петра, и засобирались домой. И я попрощался со своей женой Раей, сказав, что уезжаю по секретному делу и надолго. Отслужили молебен за успех нашего благого дела, связались мысленно с отцом Иоанном, и он разрешил монахам взять его самолёт.
И вот момент отлёта, толпа народа собралась поглядеть на невиданное зрелище — взлёт железного чудища в небо. Ведь уже десять лет пылился самолёт в ангаре из-за отсутствия бензина. Вести самолёт взялся Александр, бывший космонавт-первооткрыватель Дханы. Заработал мотор, монахи заняли свои места. Тут только появился из леса гигантский лис и вспрыгнул в открытую дверцу самолёта. Толпа провожающих просто онемела от такого чуда.
Закатное солнце бросило свой последний луч на землю. С рёвом, вырулил самолёт на взлётную полосу и исчез на востоке в свете полной луны.
Я устроился в проходе у ног монахов. Они смотрели на меня с величайшим благоговением. Тихо гудел мотор, и я задремал, изгоняя из себя любые человеческие мысли. Снилась мне погоня за зайцем, снились хрустящие на зубах мыши… Снился испуганный монах, подглядывающий во сне в мои лисьи мысли.
Восток-юго-восток, всё дальше и дальше от дома… Час, другой, третий… Мотор закашлял и встал. Самолёт пошёл вниз… Под нами ровная, как стол, пустыня. Александр мастерски посадил самолёт на брюхо.
— Чтобы не скапотировал, — загадочно объяснил он. — Теперь, — сказал он, — вам на восток, а мне к северу. — И он указал на далёкие горы. — Там мне помогут добраться до дома. Но до дома он так и не добрался, больше Александра мы так никогда и не видели.
К востоку простиралась однообразная серая, ровная, как стол, пустыня, покрытая редкими зелёными колючками. По этой пустыне мы и двинулись в путь… День, другой, третий… Жара днём и холод ночью. На третий день кончилась вода. На пятый день начал падать Ван Джен, на шестой мы осознали всё наше легкомыслие. Мысленно я связался с мамой-Розой.
— Мама! Мы в пустыне умираем от жажды! Всё так, как ты видела во сне.
— Сынок! — ответила мама-Роза, — к нам прибыл сам Радогаст. Я попрошу его. Быть может, он поможет.
— Если я погибну, не говори мама ничего моей жене Рае. Пусть думает, что я где-то далеко, иду к ней.
Жара иссушила мой мозг, рядом с хрипом дышали Ван Гэн и Ван Джен. И не было нам спасения.
