Дэвид Дрейк - Флот
Флот конвоировал так много кораблей через сектор по соседству с контролируемой халианами областью, по нескольким причинам. Во-первых, было необходимо расширить и укрепить колонию на Персвазии 836/934 и, во-вторых, усилить оборону двух ближайших планет Альянса — водного мира Персеполиса, океаны которого кишели съедобными морскими формами, источником позарез необходимого как гуманоидам, так и хорькоподобным халианам протеина, а также сказочных лесов Пуанцетти, более великолепных и бесценных, чем земные массивы секвойи, тиковых и красных деревьев. В секторе ASD у Халии имелось только три планеты, абсолютно никчемных, которыми можно было воспользоваться только как плацдармами для вторжения на более богатые миры под эгидой Альянса. Стараясь уменьшить эту вероятность, Альянс и послал войска и вооружение в этом конвое. И против него выступала Цель, главная халианская база в пространстве Альянса, великое наступление на которую составляло генеральный план Альянса.
Потеряв свою громадную скорость, конвой стал уязвимым для любого халианского мародера на протяжении целых шести месяцев, необходимых для маневра. Прыжок в гиперсвет, конечно, самый быстрый способ передвижения, но торможение занимает слишком много времени (ныряем и выныриваем, туда — обратно, и так всю жизнь). Поэтому Высшее Командование Альянса и провернуло несколько диверсий в секторах BRE и BSD, атаковав две достаточно важные планеты Халии и бросило огромные силы Флота в отвлекающий маневр в секторе KSD — стратегия, по-видимому сработавшая, судя по отсутствию поблизости видимых признаков активизации халианских сил. В гиперпространстве все смутно — где свои, где чужие? Но в обычном пространстве корабли очень легко обнаружить по этим расширяющимся конусам, создаваемым их излучением. Вдобавок ко всему, большое число кораблей в нашем конвое увеличивало опасность обнаружения любым судном, пересекающим этот остающийся хвост. К счастью, подобные конусы невозможно засечь с поверхности планеты, чего не скажешь о вспышках плазмы — в случае, конечно, если на Вифезде установлены нужные приборы.
Если бы мы смогли избежать дальнейших непредвиденных инцидентов, конвой имел бы хороший шанс выручить Персвазию и другие миры до того, как эти проклятые хорьки стянут ударные силы в область ASD.
Если честно, я никогда близко не сталкивался с халианами. Может быть, это удалось моему декоративному компаньону. Мне хотелось расспросить ее как можно быстрее, едва только мы ляжем на курс. Кончик ее хвоста продолжал едва заметно подрагивать даже когда мы достигли предельной скорости «Оцелот». Запрограммировав данные полета к Вифезде, я снова появился в нормальном пространстве с темной стороны в трех планетарных радиусах от нее. Проверил вычисления, а затем, предупредив Гра, снова запустил гиперпространственные двигатели — и мы исчезли из этого мира!
Отстегнув ремень, Гра с наслаждением потянулась, гордо задрав свой шикарный хвост. Слава Богу, она не видит, как я смотрю на нее. Заявлю без ложной скромности, что если на корабле-разведчике такой классный пилот, он в состоянии использовать гиперзвуковые двигатели и между планетными системами, там где огромному Флоту, если он хочет удержать свои многочисленные суда в каком-то подобии порядка, не стоит и пытаться.
— Билл, если вы выведете на экран область космопорта Вифезды, я расскажу вам о задании, — предложила она, наклонившись к терминалу. Я вызвал соответствующую карту. Она протянула когтистую лапу, отметив место посадки. — Мы сейчас движемся к северу от космопорта, ниже, там, где за нами не следят. Прямо под нами множество каньонов и ущелий, и беспорядочное нагромождение вулканических осколков, некоторые из которых превосходят Вашу «Оцелот». Прикиньтесь старым обломком, а я в это время быстро проберусь в поселок повидаться с нашим энэм.
— А когда высоко поднимется солнце и осветит мой, с позволения сказать, холмик, я окажусь тут, как на ладони.
Ее ответное хихиканье больше напоминало счастливое рычание.
— Солнце-то поднимется, ну так вы же будете замаскированы, — ответила она, указывая левой ручкой под кресло, туда, где валялся ее сверток.
— Замаскирован? — Вновь закудахтав, приоткрыла нижние зубы в своей невозможной рабенианской улыбке. — Как и я.
— Да ну? Вы бы уж полегче.
— Ничуть. Вам известно, почему многие создания развили столь необычный внешний вид и расцветку? Пестрота и цвет помогают стать невидимыми как для естественных врагов, так и для естественных жертв. Кстати, прекрасный пример, в вашем собственном мире я вполне сойду за кошку. — Она вздернула свои утонченные усики, снисходительно удивляясь бедным обделенным умом недорослям. — Тигры полосаты, потому что они обитают в джунглях, у львов испещренный мех, скрывающий их в степи или в саванне, пантеры черны и поэтому незаметны в ветвях деревьев или в полутени зарослей. Окраска их жертв также служит выживанию рода, отводя глаза хищнику, если они не делают никаких движений. В самом конце мы прихватим нескольких пленников. Биологические исследования халиан показали, что они, предположительно, не видят некоторых цветов и оттенков. — Она указала на свою пятнистую шкурку: — То, что сейчас на мне, позволит мне стать совершенно невидимой для врага.
— Ах, продолжайте, Гра, я не слышал ничего подобного!
— Выслушайте меня. — Ее рука поднялась вверх, а большие блестящие глаза сверкнули искоркой изумления, определенно вызванного моей покорностью. — Кроме того, мы определили, что, хотя халиане превосходно видят ночью, на рассвете и при заходе солнца они страдают куриной слепотой. Мой теперешний камуфляж идеально подходит для этой планеты. Я могу без всякого вреда для себя передвигаться на рассвете и в сумерках, оставаясь невидимой в течение всего светового дня, даже если халианин выйдет прямо на меня. Несомненно, мой внешний наряд абсолютно подходящ, а между тем, это только часть, и самая первая, тренировки рабениан. А мы, рабениане, умеем еще и совершенно неподвижно и тихо лежать в течение долгих и долгих часов. — Она ухмыльнулась на мое скептическое фырканье.
— Добавлю к этой врожденной способности и то, что Халия потеряла большую часть своего изначального чутья, когда стала все больше и больше полагаться на технологию, и я сомневаюсь, что они вообще заметят меня. — Ее ноздри раздувались, а усы слегка топорщились, подрагивая от отвращения. — Я могу унюхать халиан более чем за пять кликов. А они и у себя под носом не обнаружат мой след, бестолочи. Не используют, либо совсем потеряли почти все свои бесценные естественные способности. Не могут даже бегать на четвереньках. Нам хватило мудрости сохранить и отточить наши природные данные. И этот-то примитивизм, отказ от технических новшеств и даст перевес в этой войне. Мы уже доказали, что древние возможности сделали из нас незаменимых бойцов.
— У вас, рабениан, черт возьми, хорошая репутация, — великодушно согласился я. — Вы уже побывали в сражении? — тактично осведомился я так, для поддержания беседы, — новобранцы, как правило, избегают столь бурных излияний. Гра не казалась совсем взрослой и, скорее всего, впервые позволила себе впасть в такой экстаз.
— Часто, — сухая краткость одного этого слова убедила меня, что она, действительно, была временным бойцом. Гра быстро забарабанила «пальчиками» своей левой руки. — Халия, несомненно, грозный противник. Очень. — Она вытянула руку, на минуту выставив свои опасные коготки. — Встретиться нос к носу с этими недомерками опасная затея. Совершенно взрослый халианин размером мне по грудь — а эти их жутко мощные руки-обрубки, не хотелось бы увидеть их снова.
— Эти «короткопалые» шуточки по всем стандартам вызывают ужас — вот уж действительно юмор чокнутых! И между тем, вопреки отвращению, вы вдруг обнаруживаете, что жадно повторяете самый свежий анекдот.
— Халия, по-видимому, предпочитает использовать преимущества своей техники в воздухе, — продолжала Гра. — Но они не любители встречаться лицом к лицу. Я как-то раз видела, как халианин сграбастал одного нашего прямо под коленки и, подставив подножку, в три секунды порвал сухожилия. Иногда они бросаются на грудь, жуткими тисками сдавливая легкие, и перегрызают яремную вену. Однако, — добавила Гра с понятным высокомерием, — мы уловили весьма примечательную тенденцию в их войсках избегать встречи с рабенианами. К счастью, мы не возражаем против смешанных компаний.
Я выслушал несколько невероятных побасенок о похождениях смешанных компаний, вызвавших у меня даже некоторую гордость за то, что так много непохожих особей Альянса могли забыть ничтожность своих различий во имя великой Цели. А вдобавок к этому и несколько ужасных историй о том, что проделывает Халия с пленниками из этих смешанных компаний — у нас быстро вошло в привычку не оставлять своих тяжелораненных на милость врага. Конечно, подобные истории всегда ходят в войсках. Мне иногда кажется, что наших доблестных воинов поощряет к жестким мерам желание притупить этот ужас, заранее пережив его.
