Людмила Белаш - Темные звезды
В приемной перед залом малых аудиенций толкалась обычная придворная публика — лазурные лейб-гвардейцы, юркие секретари… Проходя через коридор церемонных поклонов, Церес заметил гибкую фигуру в аспидно-сером сюртуке — головастый тип, остриженный как после тифа. Блеснули круглые очки в серебряной оправе — из-за них моложавый субъект выглядел старее своих лет и походил на сову.
— А, гере Второй!
— Рад приветствовать, Ваше Императорское…
— Оставьте, говорите проще, — соизволил Церес. — Какое щекотливое дельце вам поручено на сей раз?
Второй статс-секретарь Галарди, которого все звали кратко «Вторым», улаживал дела, не допускавшие огласки. Если государь-отец не желал во что-то вмешиваться лично, он приказывал: «Позовите Второго», и все само собой устраивалось.
— Ничего особенного, Ваше Высочество, — доклад и несколько бумаг на подпись.
Церес обратил внимание на паренька в парадной форме кадета-связиста — ладный, отутюженный, причесанный, хоть ставь манекеном в витрину военного платья. Малый держался скованно, дворцовая атмосфера явно не для него.
— Ваш протеже?
— Скорее подзащитный.
«Батальон 22», — прочел Церес по нашивкам. Медиум? Любопытно, чем он проштрафился, если его судьбу решают в высшей канцелярии?.. Лицо кадета показалось Цересу знакомым, но чтобы опознать парнишку, в облике чего-то не хватало.
«Узнает? не узнает? — трепетал Огонек, стараясь не встречаться взглядом с наследником. — Ой, мамочка, ведь я с ним целовался!»
Его терзали страх и озорство, раздирали противоречивые желания — удрать из приемной… сделать губки бантиком, состроить принцу глазки…
Победило, как по дьявольскому наущению, последнее.
Церес оцепенел.
«Невероятно… Это же…»
Заминку разрубил, как колуном, напористый штабс-генерал Купол — ворвавшись в приемную, он вклинился, по-военному поклонился принцу: «Ваше Императорское Высочество, нижайше прошу извинить, дела!» и властно повел глазами на дверь в золотых вензелях:
— Господа, прошу за мной!
Кадет и Второй, словно подхваченные ветром, сорвались с места и пропали за дверью.
«Девчонка из казарменной церкви! Пулеметчица с броневика!.. Я просил этого щенка о нежном свидании?!»
— Ожидаю Ваше Высочество. — Тут как тут оказался флотский офицер, готовый сопровождать принца в Курму.
Кроме строжайшего приказа «До прибытия на Кюн не отходить от наследника ни на шаг!» у моряка было секретное письмо Синего государя капитан-командору Барсету, где среди прочих инструкций говорилось:
«Если принц пожелает развлечься, по первому требованию обеспечьте ему вволю вина, дурмана, пригожих девиц. Женскую прислугу назначить из миловидных и юных персон, известных своим легким нравом. Нельзя допустить, чтобы принц заскучал, погрузился в чтение или задумался».
Яннар задержался по единственной причине — поглядеть, за кого так пылко просит его доченька.
Внешне — ничего особенного. Ушастый паренек с широким ртом. Физически развит, неплохо сложен, глаза быстрые и умные. Похоже, непоседа — видно, что ему трудно стоять навытяжку.
— Семеро убитых, дюжина раненых, — краем рта сообщил статс-секретарь Синему государю. Дангеро неодобрительно покачал головой.
— …предотвратил захват мятежниками высочайшей особы.
— Ваше мнение, друг мой? — обратился Дангеро к Яннару.
Красный царь спросил:
— Сколько ему лет?
— Хавер, отвечайте, — шепнул Купол.
— Пятнадцать, Ваше Императорское Величество! — гаркнул Огонек во все горло, заставив Яннара слегка поморщиться. Ох, эта строевая муштра!..
— …и неполный год, — добавил кадет севшим голосом. — Через один храмин-день будет шестнадцать.
— Чрезвычайное положение равно военному времени, — плавно заговорил Красный царь, глядя поверх шевелюры кадета. — Если дать ему звание прапорщика, придется дать и личное дворянство — несовершеннолетнему…
«Всего бы две недели мать не доносила — стал бы кавалером! — с тоской подумал Огонек. — Зачем я так поздно родился?»
— …но заслуга его велика и должна быть достойно отмечена.
— Несомненно. Кадет, подойдите.
Адъютант с поклоном подал Дангеро открытую бархатную коробочку. Огонек набрал полную грудь воздуха и благоговейно задержал дыхание, пока руки Синего государя прикрепляли к мундиру «Молот битвы» с двумя стальными драконами.
— Благодарю, Ваше Императорское Величество!
— Примите и от моей половины. — Яннар принял у секретаря-хламидия плоский ларец красного дерева.
Вот это дар! Подняв крышку, онемевший от восторга Огонек пожирал глазами царскую награду. Правду говорят — на Востоке умеют дарить! поднесут такое, о чем можно только мечтать. А что снится младшим офицерам? Девчонки и оружие!
Такие штуки лишь недавно начали изготовлять у красных — личная пушка без привычного барабана, патроны в магазине перед спусковой скобой. Двенадцать зарядов, как папиросы в пачке, прицел на треть мили, просто сказка! А самое сладкое — на магазине гравированная надпись: «Ринтону Хаверу за храбрость от Пурпурной Воинской Комиции, 1843 год Э. Г».
Не каждый кадет владеет именным пистолем!
— Я верю — вас ждет славный путь воинской службы, — напутствовал Красный царь; на губах его играла тонкая усмешка. — Будьте осторожнее в своих знакомствах, и да сопутствуют вам чистота и сила молнии.
«Мамочка, неужто Эри проболталась?! Нет, не могла! У нас ничего не было, все так, чисто случайно».
— Кадет, если имеете какие-нибудь пожелания, время их высказать, — намекнул статс-секретарь. — Аудиенция завершается.
— Ваши Императорские Величества!.. — Огонек смутился, прижимая к боку ларец. — Вместе со мной были… другие люди, они тоже… заслужили… я надеюсь!
— Этим займется Галарди. — Дангеро взглянул на статс-секретаря.
«Опять все взвалили на меня. — Второй не изменился в лице, но предчувствие сложной и деликатной работы легло ему на плечи как грузный солдатский ранец. — Извольте, гере Галарди, угодить всем ведомствам и генералам, да чтобы закон не нарушить!..»
Как следовало ожидать, Купол вцепился во Второго, едва они оказались в приемной:
— Гере Галарди, пора решить насчет пришельцев. Надеюсь, ваши «аспидные сюртуки» уже вынюхали, что хотели.
— Граф Тор-Майда требует всех себе.
— Мне плевать на дирекцию медиа-связи! Это штатское ведомство. На войне первыми исполняются запросы армии, а уж потом…
— …и разведка тоже настаивает. Кого прикажете слушать, гере штабс-генерал? Когда государь начертает «Исполнить», тогда приходите. Не раньше.
— Вы не барышня, а я не ухажер, чтоб вокруг увиваться и ваш порог обивать. Давайте по-дружески — я перечислю… сто тысяч унций из своего фонда, а вы отдадите мне дьяволов.
— Не могу. И денег не приму. Кадет, что вы рот разеваете, как рыба на крючке?
— Позвольте сказать!..
— Вас-то это как касается?! — пролаял Купол, обернувшись к Огоньку. — Шагом марш в казармы! С вами кончено, кадет, — радуйтесь, что без ареста обошлось.
— Я про Хайту и животное.
— Не ваше дело. Еще слово пререканий — и на гауптвахту.
— Как прикажете, гере штабс-генерал, — вытянулся Огонек; глаза его смотрели смело, не сказать — дерзко. — Только я им обязан, а значит, мой долг — за них вступиться.
Купол грозно засопел, а Второй насмешливо скривился:
— Кадет, как вы с таким нежным сердцем стреляли в людей?
— Война, гере статс-секретарь.
— Мне бы ваши годы. Я бы убивал и миловал направо и налево, через раз… — Взгляд за круглыми очками стал тяжелым и усталым.
— Я вас в покое не оставлю, — пообещал Купол. — Если мне ничего не достанется, буду рапортовать герцогу Лебену. Сейчас, когда падают звезды, я должен иметь образцы новых дьявольских пород! Милейший, вы рискуете карьерой — поставить под угрозу всю цивилизацию…
Сто тысяч унций — не пустяк для маленького ведомства, которым заправлял Второй. Глаза машинально отмечали, на что потратить деньги в сумрачном доме, где располагалась штаб-квартира «аспидных сюртуков». Оштукатурить потолки, заменить двери. Сделать новую электропроводку. Покрасить чугунную решетку, отделяющую передний двор от улицы.
Двое клерков без устали строчили документы на оплату — отправка срочных телеграмм, завтраки и обеды из кухмистерской, винные и кофейные порции, свертки хлопковой ваты, папиросы…
— Позвольте, кому папиросы?
