Виктор Бурцев - Охота на НЛО

Сержант соврал. Наверху, в кабинете, сидел полуночник-холостяк старший лейтенант Дутов, дописывал какие-то бумаги относительно факта вандализма над памятником Александру Сергеевичу Пушкину в одноименном сквере — учащийся железнодорожного колледжа написал на постаменте: «ниггер».

Сержант был неглупым человеком. Три месяца он провел в Шатое, был под обстрелом, сам немало пострелял и прекрасно понимал, что его песенка спета. Он не думал, как пишется в книгах, о детских годах, о любимых людях и о том, что не успел сделать в жизни. Он думал о том, как подхватить неудобно подвернувшийся под локоть автомат, как снять его с предохранителя, как положить хотя бы одного, а там, если повезет…

Больше ничего он подумать не успел.

— Четыре, — подытожил тот, что убил лейтенанта. Он, видимо, был за старшего. — В камеру. Ты останься здесь, мало ли что… Этих — в дежурку.

— Чего орешь? — спросил Сергей, откладывая гитару.

Эстонец посмотрел на него дурными глазами и ничего не ответил, только качался взад-вперед, обхватив руками голову. «Кого-то он мне напоминает, — подумал Сергей. — Ах да, Лобановский, тренер киевского „Динамо“. Тот тоже так качался, когда волновался. А вот Романцев курит все время. А Семин по краю поля бегает…»

— Ты за кого болеешь? — спросил он.

Эстонец посмотрел на него, как на сумасшедшего.

— Болеешь за кого? — продолжал Сергей. — Футбол, ну? Соккер. Мячик, одиннадцать бугаев, ворота стоят. Ногой — бац! Марадона. Пеле.

— Футбол? — переспросил Хейти, словно слышал это слово впервые. — Я…

— Я — за «Локомотив».

— Я не болею. Не люблю футбол.

— Зря, батенька. Хотя какой там у вас футбол. «Сконто» только и есть, и то в Риге.

— Рига — это не у нас, — возразил Хейти.

— Это тебе так кажется. По мне, у вас там вся Прибалтика — Рига да Юрмала. Еще этот… «Шилялис». Телевизоры такие были цветные, поганые.

Сергей специально раздраконивал эстонца, чтобы привести того в чувство. И кажется, удалось. Хейти опустил руки, выпрямился и хотел сказать что-то напыщенно-националистическое, кажется, сочинял фразу, но Сергей поднял палец:

— Тихо!

В замке кто-то возился, не попадая ключом.

— Лейтенант, ты? — окликнул Сергей.

Из-за двери неразборчиво пробормотали. Капитан мягко вскочил с лежанки, подхватил за гриф гитару и по-кошачьи, в два прыжка, оказался у двери.

Хейти наблюдал за его передвижениями с выражением дикого восторга на лице.

Дверь отворилась.

В камеру вдвинулась рука с пистолетом, потом — ее обладатель.

Й-эх!

Только в кино такое и видел Сергей. Гитара с хрустом опустилась на голову вошедшего, взвизгнули струны, полетели в стороны мелкие щепки. Визитер отшатнулся, ударом ноги Сергей захлопнул дверь и рванул из-под одежды автомат. Сколько патронов там оставалось и оставалось ли вообще, он не знал, но заорал:

— По одному, господа! Кто на новенького?

Старший лейтенант Дутов засунул папку в сейф и выключил радио.

Домой?

Или придремнуть тут, на составленных стульях? Это умнее, нежели тащиться домой за тридевять земель, пока дежурная машина на выезде… А с утра добежать до столовой мелькомбината, она с семи работает, перекусить блинчиками с творогом, выпить кофейку, а то и яичницу заказать у девчонок…

«Останусь», — решил капитан и отправился на сон грядущий в клозет.

На лестнице он отметил тишину и спокойствие внизу. Спят, наверное. А что ж, правильно: если кто-то кое-где у нас порой честно жить не хочет… А пока и вздремнуть необходимо. Вот только курить, курить надо стрельнуть.

Дутов спустился по лестнице и пошел к дежурке, где взору его открылась жуткая картина: неопознанный тип тащил за ноги тело мертвого милиционера. По полу была размазана кровь, еще один милиционер лежал возле скамьи.

Дутова тип не заметил — милиционер был тяжелый, к тому же бронежилет зацепился за угол двери. Старший лейтенант повернулся и на цыпочках взбежал наверх. Там он заметался по кабинету, не зная, что же предпринять.

Пистолет был в оружейке. Без него соваться вниз не было смысла. Ага… Телефон…

Дутов набрал «02».

— Алло! — зашипел он в трубку. — Старший лейтенант Дутов! Третье… Да, на Толстого… Нападение! Двое убитых. Нет, я без оружия, на втором этаже. Да, жду.

Повесив трубку, Дутов постоял немного в растерянности, потом хлопнул себя по лбу.

В шкафу стояло ружье. Вещдок, само собой, с ним один мужик средь бела дня бегал по гастроному «Звездочка». Конечно, ружье должно было храниться в ином месте, но, поскольку это была редкая зауэровская модель довоенного выпуска, Дутов припрятал его в шкаф, чтобы показать капитану Клименко, большому ценителю охотничьих ружей, который вот-вот должен был вернуться из Грозного.

В стволах было два патрона. Дробь или что еще — Дутов не разбирался, но решил, что до появления милиции продержится.

Вытащив ружье, старший лейтенант взвел курки и, несколько раз глубоко вдохнув, словно перед нырком, стал пробираться вниз.

В дежурке закипел чайник, заплескался кипятком, задребезжал крышкой. Серый цокнул языком, выдернул вилку из розетки. Мимоходом взглянул на валявшуюся на полу книгу, улыбнулся.

— Руки вверх! — сказал тихонько Дутов.

Против охотничьего ружья, да еще с двух шагов, рыпаться станет только идиот. Серый идиотом не был, потому поднял руки.

— Успокойтесь, товарищ старший лейтенант, — примирительно сказал он. — Я свой.

— Что значит свой?

— Удостоверение в кармане… Позвольте, я осторожно достану.

Не опуская правой руки, он двумя пальцами левой полез в карман и достал книжечку.

— Раскройте, — велел Дутов.

— Вот.

Федеральная служба безопасности РФ. Лейтенант Трапезников Валентин Григорьевич. Все бы хорошо, но видел Дутов и не такие удостоверения. И ситуация…

— Не верю, — сказал старший лейтенант.

— У вас будут неприятности, — пообещал изменившимся голосом Трапезников.

— На пол ложись, — велел старший лейтенант. Если что, решил он, стреляю. Отмажемся потом.

— Как хотите, — сказал Трапезников и лег возле мертвого дежурного, стараясь не влезть рукавом в лужу крови. Наверное, он не ожидал, что Дутов ударит его прикладом по голове, но Дутов ударил. Ударил, потому что никаким другим образом не мог нейтрализовать сомнительного фээсбэшника.

Убедившись, что лейтенант потерял сознание, он быстренько связал ему руки за спиной шнуром от чайника и обыскал. Удостоверение и пистолет — к чему бы ему с глушителем? — забрал себе. Потом решительно нажал кнопку тревоги. Больше он ничего не успел.

Господа в КПЗ ломиться не хотели. То ли увидели в глазок автомат, то ли у них появились какие другие дела. А через пару минут обстановка изменилась кардинальным образом: взвыла сирена, снаружи грохнул выстрел.

— Что такое?

— Не лезь, — отстранил эстонца Сергей и осторожно выглянул в коридор.

Никого.

Вернее, не было никого в течение секунды. С криком в коридор ввалился человек в плаще, зажимая окровавленными руками лицо. Сергей отбросил его ударом ноги и проскочил мимо, попутно убедившись, что эстонец следует за ним.

В дежурке творилось что-то несусветное. Незнакомый Сергею пухлощекий старший лейтенант лет сорока, лысенький, без фуражки, стоял с огромным охотничьим ружьем, держа его в левой руке, словно персонаж боевика. Другая рука болталась вдоль тела, как плеть, а голубой рукав рубашки быстро пропитывался кровью. Перед ним, вжавшись в стену, стоял один из серых плащей, выставив вперед пистолет с глушителем, тускло-черный, с длинным стволом.

Старлей затравленно посмотрел на Сергея, но ствол от серого не отвел.

— Капитан Слесарев! — крикнул Сергей. — Что тут творится?

— Пошел на хер, — прохрипел старлей. — Все вы тут…

— Бросьте оружие, старший лейтенант, — ледяным голосом сказал серый. — Вы не понимаете, что натворили.

— А вот сейчас опергруппа приедет, тогда и разберемся. — Старлей покривился, знать, напомнила о себе простреленная рука.

Они продолжали держать друг друга на мушке. Кажется, это называется мексиканская дуэль. В фильмах Джона By такое было, вспомнил Сергей некстати.

Из-за спины замычал раненый серый, потом последовал звук пинка и падение чего-то мягкого — Хейти потрудился.

— Капитан, сделайте что-нибудь! — сказал серый. — Мы от Бельского, а он палить начал…

— ФСБ? От Бельского? — Старлей, тяжело дыша, покачал головой. — Кого лечишь, а? А ты, капитан, или как тебя там, стой тихо, а то я его грохну. Бля буду, грохну!

— На здоровье, старшой, — сказал Сергей, опуская автомат. Лысенький и потешный с первого взгляда старший лейтенант был на его стороне. А серый — явно из приятелей Хейти.

ХЕЙТИ!

Он развернулся — эстонец спокойно стоял, держа за ствол пистолет, видимо, отобранный у валяющегося серого.