Леонид Резник - Перешагнуть через смерть
– У меня есть вопрос, – сказал он. – Можно тебя отвлечь?
– Отвлекай. – Саманта снизила скорость тренажера.
– Ты знаешь, что Гарри Кейна уволили за его эксперименты с наркотиками?
– Что за чушь? – Саманта остановила беговую дорожку. Марк прекратил боксировать. Только Мелани продолжила свою деятельность, она, скорее всего, не знала, кто такой Гарри Кейн.
– Почему чушь? – Не то чтобы Алекс настолько верил Темному Монаху, да еще и приснившемуся. Но, не поспорив, не узнаешь версию Саманты. – Мне так сообщили.
– Кто?
– Обязательно расскажу, но сначала ты расскажи, что тебе известно.
И Алекс услышал самую банальную историю. Гарри Кейн (тогда у него было нормальное японское имя) занимался нанотехнологиями, работал в крупной корпорации. Получил патент на свое имя, очень выгодно продал. Его родная корпорация объявила его изменником, уволила и подала в суд. Гарри Кейн без труда выиграл процесс, так как его патент не имел ни малейшего отношения к темам, над которыми он работал в корпорации. Во второй раз бывшие работодатели подготовились к иску серьезней. Учитывая, что нанотехнологии – не та область, где кустарь может делать новые разработки «на коленке», они постарались засудить Гарри за незаконное использование оборудования фирмы. И тут облом: нанотехнолог сумел доказать, что все разработки были сделаны в его кустарной домашней лаборатории. Остальные баталии можно опустить как несущественные, хотя нервы они парню потрепали. Гарри Кейн решил плюнуть на науку, какой-то американский поклонник купил его картины, японец взял себе новое имя и решил заниматься искусством. А тут как раз община мусульман-реформистов предложила ему расписать их мечеть…
Алекса начал душить смех. Он ничего не мог с собой поделать. Трудно представить, как Гарри Кейн планировал украсить мечеть, но смеяться хотелось даже вслепую. Это надо же настолько быть реформистами…
Саманта подкинула своему собакоголовому ИскИну критерии поиска, и он нашел ей бывшего японского нанотехнолога, когда тот уже буквально садился за стол с мусульманами-реформистами, чтобы подписать контракт. Саманта, как всегда, была в ударе, сумев доказать, что, работая на нее, Гарри Кейн сможет совместить несовместимое: нанотехнологии и искусство.
– А теперь ты! Кто тебе рассказал эту сказку про наркотики? – спросила Саманта.
– Это был сон, – ответив, Алекс осознал, насколько глупо звучат его слова. По лицу Саманты он понял, что ему надо выкручиваться. И как можно быстрее! – Не торопись злиться. Выслушай меня, там, кроме истории с Гарри Кейном, есть и другие непонятные места.
Коротко, но образно Алекс пересказал сон. Про свое знакомство с Темным Монахом и прочие вампирские штучки промолчал, назвав собеседника «каким-то мужиком».
– Ну и сны у тебя… – сказала Саманта. – Поручить, что ли, Анубису, чтобы он рядом с тобой был, когда ты просыпаешься? Пусть записывает, на пару-тройку Нобелевских премий наберется.
– За что Нобелевская премия? – удивился Алекс.
– За источник вечного блаженства в каждом отдельно взятом человеческом организме, – сказал Марк. На памяти Алекса это был первый случай, когда муж Саманты вмешался в их разговор.
– Самое забавное, что даже старый «Коктейль» можно попробовать настроить для этого процесса, – задумчиво произнесла Саманта. – Но до Нобелевской премии ты не доживешь. Наркомафия уберет тебя намного раньше. Так что слова «Забудь, как страшный сон» – это про тебя сегодняшнего.
Возразить Алексу было нечего. Если даже представители самой гуманной профессии пачками рассылают наемных убийц, узнав, что кто-то решил поколебать их монополию в деле заботы о человеческом здоровье, то что уж говорить о наркобаронах, чей бизнес может превратиться в мираж?
– Мне кое-что непонятно, – сказал Алекс. – Ну, допустим, я такой умный, что переварил в своей голове объяснения Винченце и выдал новаторскую идею. Но ведь этот мужик рассказывал вещи, о которых я не имею понятия. Про какие-то опиатные нейтроны, рецепторы. Как такое может быть?
– Не нейтроны, а нейроны, – поправила Саманта. – И все-то ты знал, возможно, когда-то слышал краем уха. Вам в полиции разве не проводили какой-нибудь инструктаж о наркотиках? Тогда ты не обратил на эти слова внимания, но твое подсознание сработало, запомнило эти слова, а сегодня покопалось в твоем чердаке и вытащило на свет. Никакой мистики.
После завтрака Алекс попросил Саманту задержаться для короткой беседы.
– Почему не по дороге в офис? – удивилась Саманта. – Или в самом офисе?
– Извини, Саманта, сегодня ты поедешь без меня, – сказал Алекс. – После этого безумного сна я долго смотрел в зеркало. И пришел к выводу, что лицо Олега Ни полностью готово. Пора заниматься делами, ради которых я так кардинально изменился.
– Ты помнишь, почему я предложила тебе жить у меня? – поинтересовалась Саманта.
– Не предложила, а категорически потребовала, – поправил ее Алекс. – А остальное тоже помню. Мол, я слишком часто попадаю в неприятности, и ты не можешь допустить, чтобы уникальный подопытный объект был потерян до того, как разработка новой технологии будет закончена. Должен признать, что твое гостеприимство сработало. Впервые за последнее время меня никто не пытался убить. Приятная неожиданность. Хотя во взгляде Гарри Кейна читалось желание нарезать меня тонкими слоями, чтобы лучше изучить своих наноподопечных. Но это не считается.
– Невзлюбили вы бедолагу, что ты, что мой муж. – Саманта вздохнула. – Не могу понять почему. Но вернемся к нашим баранам. Я приложила все усилия, чтобы ты не ввязался во что-нибудь опасное. Почему ты считаешь, что теперь я могу тобой рисковать?
– Во-первых, риск заметно уменьшился. Меня намного сложнее опознать. Все охотники, пущенные по моему следу, выходят из игры. Во-вторых, риск не в том, что я собираюсь заняться своими опасными делами. Настоящий риск – сидеть сложа руки и ничего не предпринимать против злобных медиков из Европы. Я старался не развивать эту тему в прошлом, чтобы не отпугнуть тебя, но сейчас вынужден признаться: это страшные люди. Если они узнают, что к нам попали их технологии, у них не дрогнет рука перебить нас всех. Атлантический океан нас не защитит.
– Ты используешь информацию, чтобы мной манипулировать. – Саманта улыбнулась, словно Алекс рассказал что-то смешное. – Сначала ты ее придержал, теперь используешь для запугивания. Это основа для взаимного доверия?
– Доверять или не доверять – твое личное дело. – Алекс развел руками. – Но я улетаю из этого теплого гнездышка не для того, чтобы развлекаться или заработать на стороне. Я улетаю, чтобы подготовить базу для серьезного и очень рискованного дела (рискованного в первую очередь для меня). Это дело в случае успеха обезопасит наше будущее. Ну а заодно покарает кое-кого за злодейства, совершенные в недавнем прошлом.
– Ты умеешь быть убедительным, – Саманта поднялась со стула. – Пожелаю тебе удачи и…
– Подожди, – прервал ее Алекс. – Можешь еще присесть? Чтобы попрощаться, я не должен был просить о беседе. Осталось обсудить одну важную тему. Во-первых, я уже намекал тебе, что на время будущей операции я бы хотел использовать Николь Вэнс. Помнишь?
– Намек помню, – Саманта выглядела озадаченной, – но не уверена, что все тогда поняла. Николь Вэнс для операции… Это надо тебе сейчас?
– Нет, я должен еще слетать в Европу и переделать массу дел. А вот в свой следующий европейский вояж я бы ее взял.
– Неожиданное применение. – Саманта явно колебалась. – Ну… считай, что я согласна.
– Отлично! – Алекс с трудом верил, что Саманта сдалась так легко. – Со вторым немного запутанней, хотя оно и связано с первым.
– Пожалуйста, ближе к делу, у меня есть важные встречи утром.
– Хорошо. У тебя сохранились какие-то связи с фирмой, которая записывала программную оболочку для Николь Вэнс?
– Если ты имеешь в виду ежегодные поздравления к Рождеству и Пасхе, то нет, мы друг друга не поздравляем. И когда я бываю в Калифорнии, то не наношу им визит вежливости. Помню два имени и знаю название фирмы. Это можно считать связью?
– Хорошо, зайдем с другой стороны. Они хорошие специалисты?
– Судя по тому, что ты без ума от Николь, хорошие! – фыркнула Саманта. – Но что лучшие в своем деле – не скажу. Слабо разбираюсь в этом бизнесе.
– А как насчет конфиденциальности?
– Думаю, за приличную сумму они продадут что угодно и кому угодно. Это если им предложат. Но чтобы самим пытаться заработать на компромате, касающемся клиентов, практически исключено.
– Признаюсь честно, – сказал Алекс, – я еще не до конца знаю, как в предстоящей операции мне использовать Николь Вэнс. Возможно, как талисман? Но что я знаю точно, во время операции мне понадобится помощь сильного компьютерщика с большим опытом по взлому систем. Такой человек существует, это мой хороший приятель, вернее, он был моим другом до моей «смерти». Если я с ним встречусь, представлюсь другом покойного Алекса и предложу за приличное вознаграждение участвовать в операции возмездия, он мог бы согласиться. Но это нереально. Я не могу взять его с собой потому, что нас сразу раскусят, да он и не пойдет со мной, поскольку не самоубийца. Но!.. Я хочу сделать программную оболочку на основе его личности. А чтобы все выглядело так, будто речь идет о банальной секс-кукле, хочу совместить его личность с женской внешностью. Желательно азиатской, учитывая, как я выгляжу теперь. Можно будет заказать такую ювелирную работу, когда я прилечу в Калифорнию вместе с моим другом?
