Сергей Волк - Наследие Древних
В воздухе расплескалось волнение, почти ощутимое пальцами.
Грег сжимал и разжимал кулаки. Перед мысленным взором маячил исполинский камень. Его черная поверхность искрилась серебристыми молниями, чьи всполохи выхватывали из мрака лицо Зага. Перекошенное от боли лицо…
Изображение на мониторе сменилось: там появился молодой белобрысый военный.
— Что такое, лейтенант?! — пробасил маршал.
Подчиненный прошептал:
— Крайты. — И добавил громче: — Посмотрите.
На экране появились десятки точек. И вспышки между ними. Грег вздрогнул. Корабли крайтов выходили из гиперпространства!
— Где они?! — закричал главнокомандующий.
— Прямо возле нас, — прозвучал немощный голос белобрысого лейтенанта.
— Проворонили!!! — Маршал саданул кулаком по стене, и монитор дернулся. — Сколько?
— Боюсь, весь Звездный Флот крайтов прибывает к Каллордангу.
Капитан принюхался. Пахло смертью…
42
ХЛОК-ТУ-РИИН
Это нечто среднее между сном и бодрствованием. В небольшой, слабо освещенной комнатушке со столом, без окон и с голыми стенами сидит на койке Хаос. Глаза закрыты. Руки лежат на коленях. Перед мысленным взором мелькают картины. Пестрые краски моментально выгорают. В тусклых тонах есть своя красота. Вот только мало кому дано это осмыслить и почувствовать. Тело оннока не движется, тогда как душа посещает миры, куда не добраться ни на одном звездолете. Путешествие изматывает. По липу стекает пот. Иногда рот приоткрывается, и из груди вырывается стон. Просветленный умеет «дышать» воздухом иных реальностей. Хаос проникает глубоко, и в мешанине красок, не имеющих аналогов в его мире, видит угольно-черные силуэты. Они движутся — движутся с завораживающей губительной грацией. Шесть — или восемь? — острых лап. Массивные шипастые головы, суженные книзу. Выпирающие из-под кожи позвоночники. Огромных усилий стоит онноку удерживать свой страх. Жуткие существа покачивают головами, скалятся, режут лапами сизоватую дымку. И пробираются к незваному гостю. Они все ближе и ближе. По затылку Хаоса бегут мурашки. Прямо перед онноком широко раскрывается смердящая пасть. Бежать некуда.
— Ы-ы-ы-ым… — Крайт повалился на кровать и широко раскрыл глаза.
Несколько минут он жадно глотал воздух. Никак не мог насытиться.
Хаос вновь сел на кровати. У него дрожали руки. Во рту ощущался соленый привкус. Оннок сплюнул на ладонь. Зеленая кровь. Задрав полу белого плаща, Хаос вытер руку о черную штанину. С каждым разом Погружение становилось сложнее и опаснее. И никто — никто! — не знал, что ждет в конце Пути.
Легкое покалывание в ладонях.
«Я сейчас», — мысленно послал ответ Хаос.
Встал с кровати. Высоченный, почти под потолок. Глубокого вздохнул. Жажда уже давно не беспокоила Просветленного. Ей на смену пришла усталость. Она утомляла не только тело, но и разум, душу. Отдых здесь, глубоко под землей, в Обители, — вот единственное средство борьбы с усталостью.
Оннок вытащил из-под койки невысокий ящик и осторожно достал из него пояс с двумя саблями. Вот его лучшие и единственные подруги. Они забрали десятки жизней — десятки никчемных жизней. Одни прилетали на Дегуристан заработать, другие жаждали славы. Ни в деньгах, ни в почитании толпы Хаос не видел смысла и без зазрения совести убивал противников. Были среди них закоренелые преступники, которым не обелиться десятками лет в тюрьме Отца Лио. Самыми сильными оказывались те, кто сидел на харпе. Но даже их оннок убивал с легкостью. Они — наркоманы, не желающие добиваться всего сами. Им нужны «костыли», чтобы идти. Причем дорога ведет их вниз.
И вновь легкое покалывание в ладонях.
«Иду», — мысленно ответил Хаос.
Он быстро опоясался саблями и вышел в узкий коридор.
Тусклые лампы на стенах и под потолком. Лишь шаги оннока нарушали тишь подземелья. Слева и справа деревянные двери. За некоторыми из них Хаос чувствовал своих товарищей. Сознание некоторых было далеко от Хлок-Ту-Риина. Никому, однако, не удавалось Погрузиться так глубоко, как ему.
Он дошел до двери в конце коридора и отворил ее.
Просторная комната с арочным сводом освещалась поярче. Стены были покрыты желтой плиткой. На невысоких табуретах сидели полукругом двенадцать онноков в белых плащах. Макушки такого же цвета говорили о преклонном возрасте крайтов. У некоторых лица были густо испещрены морщинами. Хаос знал, что трое из двенадцати родились еще до того, как их соплеменники построили первый космический корабль.
Чемпион Дегуристана сделал несколько шагов вперед и замер. К нему прилипли взгляды немолодых Просветленных.
Один из двенадцати — на вид самый старший — заговорил:
— Высший, нареченный Аскетом, был прав. Они вернулись.
Хаос кивнул и сообщил:
— Я видел их.
Двенадцать Просветленных обменялись взорами. Самый старший произнес:
— Мироздание меняется. Нам неведомо, зачем они ушли и почему возвращаются. Но мы больше не можем оставаться в стороне. Прарожденные ведут наших сородичей ложной тропой. Если мы не вмешаемся, то станем последними крайтами, кои идут по Пути.
Все собравшиеся закивали.
— Звездный Флот уже там. — Самый старший Просветленный показал вверх. Узловатый морщинистый палец опустился. — Но это ложная тропа. Они, как и люди, ищут не там. Они слепы и глухи. Бороздят окраины Галактики, не разумея, что Истина здесь. — Просветленный коснулся груди. — Сейчас они далеко от дома. И им уже никто не поможет.
— За ошибки нужно платить, — твердо сказал Хаос. Сердце сжалось. Перед глазами возник лежащий окровавленный Заг. — Нужно…
В подземной комнате стало тихо, как в склепе.
Вскоре чемпион почувствовал, что сердцебиение участилось. По спине потек липкий пот.
Самый старший Просветленный встал и промолвил скрипуче:
— Ты знаешь, что делать.
Нахмурившийся Хаос кивнул и удалился.
43
ГАЛАКТИКА
Вслед за маршалом в коридор выскочили младшие по званию и побежали, громко топая. На удивление Грега, даже располневший генерал Бокк проявлял завидную расторопность.
Одиннадцать человек влетели в центральную рубку крейсера, просторную, с высоким потолком. За широченными мигающими пультами в креслах с высокими спинками сидели три пилота. Перед ними за стеклом раскинулся космос. Вблизи зависли «Манты» и «Гепарды». А вдали, словно из морских глубин, выныривали вражьи «Крабы».
«Один, два, три, четыре… пятнадцать… двадцать…» — Грег сбился со счета на третьем десятке.
Что-то приказал маршал. Капитан не расслышал. Наверное, из-за волнения. Один за другим «Манты» метнулись на неприятеля. Замелькали красные лучи. Остроносые золотистые штурмовики крайтов ответили зелеными, как и кровь пилотов. Поначалу буромордые били гораздо точнее. Одну «Манту» рассекло надвое. Другая хаотично завращалась, оставляя черно-красный шлейф.
— «Гепардов» в бой!!! — заорал маршал.
— «Гепарды» в атаку! — приказал в микрофон наушников средний пилот.
Серебристые челноки сорвались с места и бросились туда, где мельтешили корабли и скрещивались смертоносные лучи. «Гепарды» и быстрее, и маневреннее других, но восьми кораблей было явно недостаточно, чтобы отразить нападение крайтов. Далекие вспышки озаряли тьму космоса — все новые и новые «Штурмовики» выходили из гиперпространства. Они спешно выстраивались клиньями и набрасывались, будто стая хищных птиц. В мигающей, хаотичной сетке лучей бластеров вертелись массивные обломки, погнутые листы обшивки. Рыжие и оранжевые всполохи подбитых кораблей отражались на боках еще целых челноков. Уродливого вида «Крабы» были не такими проворными, как «Штурмовики», зато атаковали не только бластерами, но и ракетами, причем по две сразу!
Один из клиньев буромордых — пять кораблей — прорвал оборону и понесся на маршальский крейсер. По пути крайты подстрелили «Муравья». Транспортник накренился, искрясь и выпуская дым из бока. Теперь уже мало кто думал о дорогущем оборудовании на его борту.
Генерал Бокк не отрывал глаз от приближающихся врагов и шептал что-то себе под нос.
«Молится, что ли?» — подумал Грег.
Две «Манты» кинулись наперерез передовому клину. Пара «Штурмовиков» отклонилась и ввязалась в бой. Замелькали лучи.
У Грега сжались кулаки. Три «Штурмовика» были совсем близко. Пилоты флагмана переговаривались с кем-то в микрофоны на наушниках. Капитан вспомнил об одноногом Куххе с Дегуристана, у того крайта были похожие наушники. Сердце Грега сдавило. Перед мысленным взором появился Заг. Молодой гладиатор умирал на руках капитана.
Космическая схватка закипала. Здоровенный крейсер был в силах постоять за себя. По краям платформы поднялись башенки со сдвоенными дулами. Лишь один «Штурмовик» пережил первый залп. Второй погубил и его. А к флагману уже несся новый клин вражьих истребителей.
