Вадим Панов - Все оттенки черного

— Королева байкеров!

— Может, проверим документы? — лениво предложил полицейский. — Чего они здесь трутся?

— Да кому они мешают? — махнул рукой сержант. — Ночь на дворе.

На самом деле он опасался спугнуть байкеров: ему нравилось смотреть на их длинноволосую предводительницу.

Зал, скудно освещенный двумя факелами, был наполнен причудливыми тенями. Живыми, напоенными силой пылающего огня, пляшущими по стенам, скользящими по каменному полу, замершими широким полукругом.

На церемонию было приглашено немного гостей. Красноволосая Людочка беспрестанно потирала нос и жеманно улыбалась, переминаясь с ноги на ногу. Седой старик в испачканном кровью дорогом костюме тяжело опирался на трость. Куприянов задумчиво щурился на языки огня. Остальные фигуры терялись во мраке.

— Где Инга? — прошептал Зорич, склонившись к уху Пупырышкиной.

— Ушла, — так же тихо ответила девушка.

— Я же велел привести ее сюда!

— Зорич, миленький, я не виновата! — заныла Людочка. — Она не предупредила, что уйдет!

— Идиотка!

Пупырышкина закусила губу.

Массивная тень Зорича скользнула за спину длинноволосого старика:

— Господин Кагановский, как вам понравилось сегодня?

— Надеюсь, продолжение будет еще более приятным, — проскрипел тот.

— Уверен в этом, — усмехнулся Зорич. — Один вопрос: вы давно знаете Артема Головина?

По лицу старика скользнуло непонимание, но затем он припомнил:

— Достаточно, чтобы дать ему рекомендацию.

— Большое спасибо, господин Кагановский, извините, что спросил.

— Ничего страшного. — Старик покрутил головой. — Когда же мы начнем?

— С минуты на минуту.

Факелы неожиданно потухли, на мгновение погрузив зал в полную тьму, но затем вспыхнули с новой силой. Теперь их было не два, а больше, гораздо больше, и пламя ярко осветило появившийся трон.

— Встречайте королеву Луны!

Сидящая на троне Анна гордо вскинула голову.

— Дьявол говорит твоими устами! — хором произнесли собравшиеся.

Черные волосы Анны были перехвачены золотой диадемой, в центре которой усмехалась козлиная голова, а тело плотно облегало черное платье с большими разрезами.

— Что вы ищете здесь?

— Силу! — Людмила Пупырышкина жадно облизнула губы.

— Источник Дьявола переполнен ею. Но что есть сила?

— Жестокость! — Глаза Кагановского засверкали.

— Вы готовы быть беспощадными?

Куприянов впервые был на церемонии, но что-то внутри подсказывало ему правильные ответы:

— Мы хотим быть беспощадными!

— Дьявол любит вас!

В центре зала появился каменный алтарь, на котором была распята обнаженная девушка. Глаза ее были полны ужаса, а рот кривился в отчаянном крике. Безмолвном крике.

— Дьявол хочет поделиться с вами своей силой! Готовы ли вы поделиться с ним своей жестокостью?

— Мы готовы, королева Луны! — Участники церемонии приблизились к алтарю.

Анна медленно сошла с трона. В ее руке поблескивал волнистый меч, на который, не отрываясь, смотрели обезумевшие глаза жертвы.

«Почему она не кричит?»

— Так хочет Дьявол, — тихо ответил стоящий рядом Кагановский.

Куприянов с удивлением понял, что задал свой вопрос вслух.

— А потом, сейчас не время. Когда придет час, крика здесь будет достаточно. — Отвисшие губы старика растянулись в улыбке.

Константин перевел взгляд на Анну. Королева Луны подошла к толстой красноволосой девице. «Кажется, я ее знаю!»

— Чего ты хочешь? — осведомилась Анна.

— Я хочу крови! — громко ответила красноволосая.

— Чьей крови ты хочешь?

— Ее! — Палец девицы указал на жертву.

— Докажи это!

Толстуха приняла из рук Анны меч, поцеловала клинок и, подойдя к алтарю, уколола жертву в бедро. Клинок окрасился первой кровью.

— Дьявол любит тебя!

Анна забрала меч и подошла к Кагановскому.

— Чего хочешь ты?

— Я хочу крови! — Губы старика дрожали от нетерпения.

— Чьей крови ты хочешь?

— Ее! — Выцветшие глаза буквально пожирали тело жертвы.

— Докажи это!

Старик поранил жертву в плечо.

— Дьявол любит тебя!

Теперь Анна оказалась напротив Куприянова.

— Чего хочешь ты?

Теперь, когда Анна стояла совсем близко, Константин понял, что на ней не было платья, а ее обнаженное тело покрывал искусный черный рисунок.

«Как же она прекрасна!»

— Я хочу крови! — твердо проговорил Куприянов.

— Чьей крови ты хочешь?

Ему показалось, или интонация ее чарующего хрипловатого голоса действительно слегка изменилась?

Константин помолчал, глядя в огромные, пронзительно-черные глаза королевы Луны, и громко ответил:

— Ее здесь нет!

В глазах Анны запылало торжество.

— Дьявол знает, чьей крови ты хочешь, и поможет тебе получить ее! — Куприянов чувствовал, как сумрак зала, холод каменного алтаря и жар факелов вползают в его душу, охватывая ее страшным и беспощадным вихрем. — Но ты должен доказать Дьяволу, что хочешь крови!

Константин принял меч, подошел к алтарю и с силой вдавил клинок в бедро жертвы.

И в этот миг она закричала!

Это произошло неожиданно, словно кто-то включил громкость и отчаянный, полный леденящего ужаса вой окутал зал.

Но Куприянов даже не вздрогнул.

— Дьявол любит тебя!

За его спиной бешено хохотал седовласый Кагановский.

— Кровь девственницы должна окропить алтарь Дьявола! Не заставляй ждать повелителя Тьмы! — Анна взяла меч из рук Константина, обожгла его огромными черными глазами. — Дьявол ждет крови девственницы. Сделай это!

— Я?

— Все остальные прошли через это. Теперь твоя очередь!

Глаза переливались, полные губы шептали что-то нежное.

«Она хочет! Дьявол хочет!»

Куприянов склонился над алтарем.

Под сводами сумрачного зала хохот Кагановского перекликался с дикими криками окровавленной жертвы.

Светало. Ночь уходила, небо серело, скоро выглянет солнце, вампиры отправятся в убежища, и Анна будет в его полном распоряжении. Артем потянулся, вытащил из бумажной коробочки малюсенький шприц со стимулятором и ловко вогнал дозу в мышцу. Снова потянулся, чувствуя, как исчезает усталость, но все равно зевнул.

Отправив Ингу домой, наемник отогнал «Круизер» за один дом от «Заведения Мрака», подальше от следящих видеокамер, но по-прежнему держал под контролем подъезд к клубу. Все было тихо. Масаны шлялись где-то на стороне, не мешая гостям «Заведения» переживать маленькие радости. Ни Анна, ни Зорич так и не покинули клуб, но это их дело. Теперь Артем знал, где их искать. Можно ехать домой и готовиться к операции. Первый луч солнца скользнул по улице.

Наемник завел двигатель, снова потянулся, прислушиваясь к его мягкому урчанию, и замер: из клуба вышел носатый старик с длинными седыми волосами.

«А ведь я почти забыл о тебе. — Неприязнь, испытанная им в „Заведении“, нахлынула вновь. — Едешь домой к внукам? А как быть с испачканным кровью костюмчиком? Неужели выбросишь?»

Горилла-швейцар услужливо распахнул перед старым извращенцем дверцу роскошного «Линкольна» и радостно принял купюру.

Решение Артем принял мгновенно. Выезжать следом за «Линкольном» нельзя: телохранитель старика наверняка заметил его ночные перемещения и может заподозрить неладное. Тем более нельзя садиться ему на «хвост»: на пустынных утренних улицах нет шанса остаться незамеченным. Оставалось одно. Наемник торопливо достал из перчаточного бокса гипсовую фигурку голубя и прошептал активизирующее заклинание. Боевой артефакт «Крылья возмездия» идеально подходил для данных обстоятельств. В зависимости от пристрастий владельца он мог окутать жертву облаком ядовитого газа или высыпать на голову цели острые, как иглы, сосульки, или… Да мало ли что можно заложить в «Крылья возмездия»? Сейчас же Артем выбрал самый простой вариант: артефакт, отмеченный красным кругом — «Шаровая молния». Голубь ожил, его маленькие глазки моргнули. Артем показал птичке удаляющийся лимузин и подбросил ее в воздух. Голубь взмахнул крыльями.

Через двадцать минут на утреннем шоссе прогремел мощный взрыв, разметавший по асфальту иномарку представительского класса и ее пассажира, господина Кагановского, президента крупного финансового общества.

Артем в это время был на противоположном конце города и весело посвистывал, слушая сообщения на полицейской волне.

Мальчишество, конечно, зато на душе стало как-то спокойнее.

— Частота пульса соответствует. — Комиссар Темного Двора отпустил руку куклы и придирчиво обошел ее вокруг.

— Вы же сами говорили, что мои творения самые лучшие! — немного обиженно заметил Алир Кумар, наблюдающий за действиями Сантьяги из глубокого кресла.