Бен Бова - Орион
"Почему?" – мелькнула у меня тревожная мысль.
Ответ на мой немой вопрос последовал незамедлительно.
– Они атакуют, – раздался голос часового, стоявшего у входа в пещеру.
В то же мгновение оглушительный взрыв едва не разорвал наши барабанные перепонки. Каменная стена рухнула, и примерно полсотни тварей бросилось на нас. В рукопашной схватке все преимущества были на их стороне. Я успел выстрелить пару раз и уложить первых нападавших, благо даже целиться не пришлось. Огуну повезло меньше. Удар копья сорвал его шлем и отбросил уже бездыханное тело к противоположной стене. Лиза, занявшая позицию в нескольких шагах от меня, стреляла не переставая, и через пару минут перед нами выросла баррикада из волосатых тел. Улучив момент, она отложила ружье в сторону и швырнула связку гранат в гущу наседавших на нас противников.
Мощный взрыв едва не похоронил нас вместе с врагами, но положил конец беспощадной бойне. Мы поспешили на выручку своим товарищам, с трудом отбивавшимся от лавины животных, успевших прорваться к самому входу в пещеру. Гигантский серый медведь, поднявшись на задние лапы, едва не снес мне голову. Выстрелы, прозвучавшие одновременно с разных сторон, остановили его в нескольких футах от меня.
Адене наконец удалось привести в действие свой лазер, и воздух мгновенно наполнился запахом горелого мяса. Несколько саблезубых тигров были застигнуты в момент их последнего прыжка. Если бы им удалось ворваться в пещеру, исход битвы решился бы сразу же. Воспользовавшись секундной передышкой, я обернулся к Лизе, сидевшей на полу спиной к груде еще не успевших остыть трупов. Заметив мой взгляд, она указала рукой на две последние связки гранат, лежавшие у ее ног.
– Надо обрушить туннель, – крикнула она, – пока они еще не опомнились.
План был рискованным, но выбора мы не имели. Два взрыва потрясли пещеру, но наше убежище устояло. Об атаке с тыла уже не стоило беспокоиться. Завалы каменных глыб надежно защитили нас.
Присоединившись к нашим товарищам у входа в пещеру, мы вместе с ними встретили новую атаку обезумевших от ярости животных. Мы уже устали убивать, но битва еще продолжалась. Сами твари больше не показывались, предоставив право умирать своим бессловесным и безропотным союзникам. Лазер уже не извергал свое смертоносное пламя (энергия батарей давно иссякла), постепенно смолкли и залпы ружей, и только вспышки пистолетов время от времени еще разрывали темноту ночи.
К утру исход сражения был ясен. Мы потеряли пятерых товарищей, еще трое получили серьезные ранения. В строю оставалось одиннадцать смертельно усталых людей.
– Они бегут, – сообщила Адена, протягивая мне бинокль.
– Следовательно, мы победили?
– Мы победим тогда, когда убьем последнего из них, – жестко сказала она.
Подняв бинокль к глазам, я взглянул в указанном направлении. Восемь оставшихся в живых тварей поспешно отходили в южном направлении. При них не осталось ни одного животного. Даже собак.
– Думаю, мы навсегда отбили у них желание сражаться, – заметил я. – Почему не предоставить их своей судьбе?
– Нет, Орион. Мы выиграли сражение, но война еще не закончилась. Наша задача уничтожить всех до единого.
– Но их всего восемь!
– Тем не менее мы должны последовать за ними и убить их.
– Таков приказ Ормузда? – спросил я презрительно.
Адена окинула меня холодным взглядом с ног до головы. Уголки ее губ скривились в недоброй гримасе.
– Это мой приказ, Орион, – произнесла она твердо.
39
Адена быстро отдала необходимые распоряжения. Кедар и два других солдата должны были остаться в пещере с ранеными. Всем остальным предстояло преследовать отступавших, не думая об отдыхе. Торопливо проглотив несколько таблеток пищевых концентратов, мы двинулись через ледяную пустыню.
– Восемь против восьми, – произнес я горько. – Ормузду не откажешь в справедливости.
Адена бросила на меня сердитый взгляд.
– Не надо думать, что Ормузд поступает так для своего удовольствия, – резко возразила она. – Речь идет о судьбе мироздания, о судьбе твоего собственного народа, наконец.
– Но не устраивать же ради этого охоту на восьмерых обессиленных людей?
– Это люди Аримана, – поправила она меня строго. – Наши смертельные враги.
– Враги, вынужденные сражаться копьями против лазерных ружей.
– Ты предпочел бы схватиться с ними врукопашную? – усмехнулась она. – Не исключено, что у тебя еще появится такая возможность. Наши батареи вот-вот иссякнут. А энергетическая установка, оставшаяся в пещере, и без того на нуле. Ты доволен?
Я вынужден был признать, что перспектива драться с тварями мало обрадовала меня.
– Мы должны истребить их, – без устали повторяла Адена. – Всех до единого, включая Аримана. Его следует уничтожить в первую очередь. Надеюсь, ты это понимаешь.
Я рассеянно кивнул головой.
– Мне известна воля Ормузда. Понимаю, что и Ариман не пощадит нас. Но мне не нравится наше задание.
– Орион, – возразила она, – мы находимся здесь не для развлечения. Мы должны это сделать. У нас нет выбора.
Я не нашел ответа и счел за благо прекратить бесполезный спор. В течение всего дня мы шли по следам врагов. Адена возглавляла нашу небольшую колонну. Я старался держаться недалеко от нее. Ближе к вечеру на горизонте появились первые деревья – гигантские сосны. Вид их густых крон порадовал наши утомленные глаза.
– Удобное место для внезапного нападения, – заметил я. – Нам следует быть поосторожнее.
– Ты прав, но пока у нас есть пистолеты. Нападение станет для них самоубийством.
– В лесу у них достаточно союзников. Они могут прибегнуть к старой тактике и бросить в атаку животных.
– Что же ты предлагаешь?
– Обойти лес. Если они устроили нам засаду, а я в этом не сомневаюсь, мы вынудим их выйти на открытое место.
– Но в таком случае мы потеряем половину дня. Может быть, даже больше.
– Зато сохраним людей.
– Мы не можем позволить им уйти от нас.
– Если мы пойдем через лес, то почти наверняка нарвемся на засаду и скорее всего погибнем.
– Какое это имеет значение?
– Для тебя никакого, да и для меня тоже. Но подумай о них, – я указал через плечо на шагавших следом солдат. – Они-то уже не воскреснут.
– Я не подумала об этом, – согласилась она.
– Если уж мы обречены перебить людей Аримана, то попытаемся хотя бы спасти жизни наших товарищей.
– Ты не хочешь понять меня, Орион.
– А ты меня. Вы оторвали этих людей от их близких, забросили в другую эпоху, обрекли на смерть, чтобы потешить тщеславие Ормузда. Отнеситесь, по крайней мере, к ним как к людям, а не как к пешкам.
– Но они и есть пешки, Орион. Иногда приходится жертвовать пешками, чтобы выиграть партию.
– Они люди, которые имеют право на жизнь.
– Нет, Орион, ты ошибаешься, – возразила Адена печально.
– Тогда объясни, в чем моя ошибка.
Несколько минут она молчала.
– Я боюсь, – прошептала она, – что ты возненавидишь меня, если узнаешь всю правду.
– Возненавижу тебя? – повторил я, не веря своим ушам. – Да как ты могла даже подумать об этом?
Она опустила глаза.
– Орион, мы все только шахматные фигуры в этой игре. У каждого из нас своя судьба.
– А Ормузд шахматист?
– Нет. Все гораздо сложнее. У Ормузда тоже есть своя роль. Как у тебя, у меня и у них. – Она указала в сторону солдат.
– Ты не пешка, – заметил я.
– Так же, как и ты, – ответила она с печальной улыбкой. – Если хочешь, можешь сравнить себя с офицером, а меня с ладьей.
– Почему же не с королевой?
– Я недостаточно могущественна для этого.
– Следовательно, Ормузд – король, – догадался я, – и если он получит мат…
– Мы все умрем. Навсегда. Игра закончится.
– Но мы можем хотя бы попытаться спасти этих людей.
– Как я сказала, все они только пешки. У них никогда не было семей или друзей, равно как и другой жизни. Ормузд создал их с единственной целью: уничтожить Аримана и его народ.
Я не был даже удивлен ее словами, словно не узнал ничего нового. Я чувствовал только глубокую печаль и страшную пустоту внутри. Обернувшись, я через плечо взглянул на наших солдат. Они безропотно шли за командиром, с каждым шагом приближаясь к своей смерти. Лиза брела следом за мной с тяжелым рюкзаком за плечами, доверху набитым взрывчаткой. Уловив мой взгляд, она улыбнулась в ответ. Я припомнил, с какой безумной отвагой она сражалась бок о бок со мной в темноте пещеры. Невольно мои мысли обратились в прошлое. Я вспомнил жажду убийства, сверкавшую в глазах людей племени Дала в ночь большой охоты; кровожадность монголов, безжалостно вырезавших воинов короля Белы, и даже агрессивность молодых демонстрантов перед воротами лаборатории в Мичигане.
– Ты прав, – подтвердила Адена, словно прочитав мои мысли. – Жестокость была изначально заложена в их сознание.