Терентий Гравин - Азарт
— Слышь, Черев и к! А что же ты себя наверх левитацией не поднял, если ты такой крученый маг?
— Во — первых, такое под силу только архимагам высшего уровня, — объяснил бедняга, все больше и больше хмурясь. — А, во — вторых: чего это ты мое имя неправильно выговариваешь? Трудно запомнить, да?
Ха! Еще один отыскался борец за правильное произношение! Хотя я таких уважаю, сам такой, но в данном случае захотелось хоть немного пошутить и разрядить обстановку. Тем более что меня неприятно кольнуло, когда пет стал хвастаться, что он де, Великий Нагибатор. В гробу я таких "нагибаторов" видел, без тапочек и без кола в одном месте! Пусть знает свой шесток:
— Ну, ты ведь русский? Значит и украинский язык должен понимать. И вот на нем, черев и к — это такая очень крепкая обувь, ударом которой можно стены пробивать. Понял? — я правда не добавил, что стены картонные или из тонкого гипса, но, кажется, и это вогнало моего нового знакомого в раздумья. Чтобы он туда глубоко не проваливался, я резко сменил тему: — Ты ведь хочешь вступить в нашу команду? Вот и отлично! Поэтому получаешь от меня, как от лидера, новое имя Черев и к. Как говорится: добро пожаловать в новый мир, в земли Пурпурной Смерти! А сейчас, дружище, извини, мне надо тщательно вокруг осмотреться. Бродят тут всякие гули и гауланы…
И, уже не прислушиваясь к несущимся снизу вопросам и возмущениям, я бросился утаптывать тропу вокруг валунов. Пока бежал, окончательно продумал свои предстоящие действия, и вместо нашего третьего диалога состоялся монолог:
— Значит, слушай сюда, Черевик! Времени на болтовню нет! Сиди здесь тихо, как мышка! И не вздумай больше дудеть, придут гули и закидают тебя копьями. Потом спрыгнут вниз — и съедят. Мне понадобится часа два с половиной, три, чтобы смотаться на нашу временную базу, взять все нужное для твоего подъема и примчаться сюда вместе с напарником и запасной лошадью. Ты как, это время выдержишь?
Рыцарь просто кивнул и попросил одним словом:
— Пить!..
— Ах, да! — я снял фляги с пояса. — Кидаю тебе обе, одна с водой, другая с вином. Ничего иного больше с собой нет, ехал на разведку. Но ты фляги береги, как зеницу ока. Они у меня титановые, и д о роги, во всех смыслах этого слова. Потеряешь, там внизу и оставлю, пока не найдешь! Все, я уехал! Пожрать — тоже привезем тебе сразу. Так что терпи!
Отсалютовав Черевику сжатой в кулак ладонью, я поспешил к Гнедому, который уже давно выказывал признаки беспокойства. Застоялся, красавчик. Поэтому на обратном пути мы с ним солидно ускорились, а при пересечении долин — вообще ринулись галопом.
Глава 32. Удачная эвакуация
Мелкий индеец все-таки нарушил мои распоряжения, потому что, сидя верхом на Пелагее, поджидал меня на въезде в овраг. Еще и с нападками набросился, потрясая своим копьем:
— Ну, ты вообще совесть потерял! Я уже и не сомневался, что тебя гули схарчили! Собрался вот мстить за твое растерзанное тело…
Я промчался мимо него, крикнув за спину:
— Седлай еще двух коней, пойдут с нами пристяжными!.. А то и третьего!
Ну и сам, конечно же, как только привязал снаружи баррикады Гнедого, бросился организовывать спасательную операцию. Пока метались, укладывали, привязывали — пришлось попотеть. Хорошо, что на солевом прииске имелся достаточный брус со специальным колесом на конце, два упора к нему, длинные ремни упряжи и шлей для крепления этого простейшего устройства прямо к валуну. Я планировал соорудить над ямой кран — балку, заметно упрощая подъем тяжести. Это все мы увязали и прикрепили к двум заводным лошадям, ну а для рыцаря решили захватить еще и третью пристяжную.
Собираясь, я попутно успел пересказать Пятнице почти все о своей встрече с рыцарем — Паладином Чайр е виком. Как ни странно, но мой главный эксперт по Осколкам о таком мире как "Центр Вселенной" слышал первый раз. Хотя тут же попытался уточнить:
— А какие у этого Чайревика миры по соседству находились?
— Вот ты, как наш штатный старший следователь, эти шпионские детали и выведаешь, — проговаривал я на ходу. — Но учти, что Черев и к сильно зависает, когда его спрашивают о детстве…
— Потеряшка, скорей всего.
— …поэтому не введи его случайно в ступор своими вопросами. Так… ничего не забыли? — я еще раз осмотрелся вокруг, больше всего переживая об остающихся лошадках.
Если с нами что случится, они бедняжки так и умрут здесь в мучениях. Но если выпустим — могут откочевать в неведомые дали, где мы их уже точно не отыщем никогда. Да и вообще, думать о предстоящих несчастьях, табу! Надо смотреть в будущее с оптимизмом. Поэтому, уже усаживаясь в седло, я крикнул в сторону остающихся девятки парнокопытных:
— Не скучайте без нас! Мы постараемся вернуться как можно быстрей!
Овса мы им в бурты вывалили много, воду к поилке Санек тоже подвел, так что не пропадут коняги. Тех, что с нами, мы пустили легким аллюром, по пути даже умудряясь разговаривать и набрасывать план предстоящей беседы с залетевшим в наш мир Паладином. Разные варианты успели обсудить, вплоть до того, чтобы отправить его с миссией переговоров к гулям и посмотреть: применят ли они против него свою магическую ракету.
Мою идею напарник воспринял в штыки, так что пришлось признаваться, что это шутка:
— Я ведь обещал защитникам башни, что в покое их не оставлю. Вот как раз представитель клана "Призрачных инквизиторов" и просветит их заблудшие души.
Кажется, поверил. А вот я колебался с окончательным определением статуса новичка. Ибо в моей душе давно велась война между противоречивыми эмоциями. Одна, возглавляемая рассудительностью и здравым смыслом, настаивала как можно быстрей бросать здесь все, грузить легкой мелочью караван и убираться в тихий, благословенный хутор на границе с "Тетрисом". Там спешно делать переправу и уматывать в Сияющий мир. А вот вторая сторона требовала заглянуть в башню, настаивая, что оставлять у себя за спиной врагов недобитыми нельзя категорически. Причем единым фронтом с ней выступали: природная запасливость, любопытство, мальчишеский максимализм и жажда приключений. Та еще бригада!
Но пока меня больше всего радовал тот факт, что ни Поедатель, ни гули не обращали на наши участившиеся перемещения по околице ни малейшего внимания. Похоже, мы умудрялись оставаться вне зоны их нынешних интересов. Удачно складывается, так всем караваном и уйдем, никого не побеспокоив.
Пленник магической ловушки не просто терпеливо ждал нас, но даже умудрился вздремнуть. А когда услышал мой голос, несколько несуразно и глупо замахал руками в ответ:
— Привет, привет! И утром два привета… А меня тут немного в сон потянуло…
И по его голосу я понял, что флягу с вином я ему зря сбрасывал. На пустой желудок она пошла словно по маслу, но слишком при этом шибанула в голову. И это в тот момент, когда внизу нужен трезвый помощник, а не пьяный забулдыга. Ведь мы не Буратино деревянного вытаскивать собрались, а эту рыцарскую подраненную тушку! Затянется слишком петля на груди, неправильно надетая, и мы вытащим труп. Зачем, тогда спрашивается, старались?
В общем, увидев такое дело, я немало разозлился, и, не стесняясь Санька, обрушил на голову рыцаря кучу строгих упреков и угроз. Кажется, это подействовало лучше холодного душа. Раненый опять вскочил и стал довольно грамотно готовить для поднятия первый узел со своими личными вещами. Подозрения в том, что оружие мы вытащим, а его так и оставим внизу, у него даже не возникли. Что, кстати, характеризует человека только с положительной стороны.
Пока мы поднимали первый тюк, он довольно ловко стянул руками следующий. Ну и прокомментировал:
— Вначале, пока у меня сил еще много оставалось, среди костей покопался. Довольно много занятных вещичек попалось, в том числе магические. Есть даже несколько ценных артефактов… и усиленное магией оружие… да чуть шмота…
Тюк получился раза в три громадней первого, а по весу чуть ли не превышающий самого рыцаря. Когда я его сбрасывал с наружной стороны от валунов, то в сердцах ругнулся и пригрозил:
— Ну, Черевик! Если ты туда камней напихал, то я за себя не ручаюсь…
Затем долго и терпеливо объяснял страдальцу, как надо четко усесться в сделанное мною плетение и как при подъеме помогать одной рукой и ногой (у паладина оказалось ранено плечо и сильно прорезано бедро). Убедившись в полной безопасности пострадавшего, я дал отмашку Александру, чтобы он уводил Гнедого вдаль от ловушки. Все-таки прочный капроновый линь имел сотню метров длины, и мы, благодаря лошади, могли сами сильно не корячиться.
Вот только в финале пришлось действовать предельно аккуратно, подтягивая раненого на внутренний выступ стены за валунами, а потом, помогая ему выбраться (честно говоря, мы довольно бесцеремонно вытащили мужика по камням) наружу. И только там уже, не обращая внимания на радостные причитания воина, я принялся за его раны, а ушлый Александр Пятница, представившись, приступил к настойчивому и скрупулезному допросу. И начал он, казалось бы, с самого простого:
