Василий Орехов - Зона поражения
Можно было, конечно, вернуться кружным путем в бар «Сталкер» за снаряжением – темные не посмели бы даже пальцем тронуть людей, прошедших Испытание. Однако, во-первых, хотя до бара «Сталкер» гораздо ближе, до него тоже еще надо ухитриться добраться без оружия, а во-вторых, мне совершенно не улыбается встретиться во дворе бара с группой Грека. Выйдет очень смешно, как говорит в таких случаях один страус.
Дорога, уходившая от задних ворот завода «Росток», была пробита в глиняном откосе. Она описывала внушительную дугу, прежде чем выбраться на холм и устремиться к горизонту через лесопосадки, и на протяжении всей дуги была с двух сторон ограничена высокими обрывистыми склонами. Выйдя из ворот, мы оказались словно в широком и глубоком желобе. Не нравится мне эта дорога: почти полкилометра невозможно свернуть ни влево, ни вправо. Ни один сталкер в здравом уме не полезет туда, где у него не будет никакого выбора. Однако у нас не было другой дороги.
Прежде чем двигаться дальше, я скупо, по-мужски похвалил своих охотников, а Мише молча пожал руку. Похоже, они уже начали притираться друг к другу, худо-бедно научились работать в команде и принимать внезапные нестандартные решения. Там, на крыше цеха, они вполне похвально сработали во внезапно изменившихся условиях схватки, а Миша практически спас нас всех.
Затем я сказал:
– Камачо первый, Галлахер приготовиться. Дистанция пять шагов. В оба смотрите…
К счастью, местные собаки, время от времени шуршавшие в кустах над нашими головами, уже привыкли, что к двуногим в камуфляже приближаться опасно, – темные отстреливали их за милую душу, – а более крупные твари нам пока не попадались. И все же идти было еще далеко; на такой дистанции может случиться все чго угодно.
Мы прошли уже половину пути по глиняному желобу, когда сверху посыпалась земля и прямо над нами показалась над краем доро1 и голова Припять-кабана. Мутные глаза мутанта бессмысленно уставились на нас. Огромные клыки числом шесть задвигались в пасти, издавая омерзительный хруст.
Тварь фыркнула, затем ступила на склон, чтобы спуститься к нам. Опоры массивному копыту не нашлось. Кабан недовольно хрюкнул и затрусил вдоль обрыва туда, где дорога описывала петлю и вырывалась на оперативный простор.
– Отступаем? – одними губами проговорил Сте-ценко.
Ага. Было бы куда. Обратно к Стронглаву, который вот-вот придет в себя? Наверх нам по мокрому глинистому склону не вскарабкаться, хоть тресни.
Но другого выхода нет. У меня даже зубы заныли от досады. Одного «калаша» с рожком патронов было бы достаточно, чтобы отпугнуть эту тварь. Нет, ну надо же, какая это все-таки подлость – Большое Испытание.
Кабан наконец добрался до поворота и, оскальзываясь, начал спускаться на дорогу. Его дразнил запах свежего мяса.
И тут из кустов с противоположной стороны дороги к нему метнулась огромная грязная лапа и ухватила за загривок.
Вздернутый в воздух кабан яростно заверещал и задергал ногами, пытаясь вонзить клыки в схватившую его лапу. Неведомый противник рывком подтащил его к кустам, в которых скрывался.
Это был старый псевдогигант. Твари на этом уровне в основном водились матерые и солидные. Его мускулистые руколапы были покрыты затянувшимися боевыми шрамами, а неровную голову украшали многочисленные вмятины и кратеры – следы каких-то мутационных процессов. Псевдогигант швырнул кабана на землю, и тот мгновенно кинулся в сторону, заскользил судорожно копытами по мокрой прошлогодней листве. Однако огромный мутант в два скачка настиг его и вдавил ногой в землю. Послышался треск костей. Изловчившись, кабан скользящим ударом пропорол ему лапу страшными клыками, вскочил на ноги-и тут же получил могучий удар сверху другой мускулистой лапой, сжатой в кулак. Оглушенный зверь рухнул на колени, и псевдогигант, взмахивая для равновесия куцыми псевдокрыльями, начал деловито ломать ему кости то одной, то другой лапой, замешивая тушу кабана рукола-пами, словно тесто для квашни.
– Вперед, вперед! – скомандовал я, судорожно озираясь в поисках аномалий. Пока охотник занят жертвой, у нас есть все шансы прошмыгнуть мимо.
Когда мы поравнялись с псевдогигантом, тот выпрямился над бездыханной тушей кабана во весь рост, злобно оскалился несоразмерно маленьким по отношению к телу ротиком и глухо зарычал. Несколько мгновений мне казалось, что он вот-вот бросится на нас, однако мутант вдруг ухватил мертвого кабана за ногу и потащил в чащу.
Видимо, он просто припугнул нас, чтобы мы не претендовали на его добычу. Псевдогигант – не кровосос, он никогда не убивает больше, чем может съесть. А кабана ему на сегодня хватит с избытком.
У меня отлегло от сердца, но не прошли мы по дороге и ста шагов, как душа снова ушла в пятки. Псевдогигант снова рычал, но теперь в его рыке слышались трусливые, истерические нотки.
Вы спрашиваете, кого может бояться тупой и массивный, как бульдозер, псевдогигант в Зоне? Вот и я хотел бы это знать, ребята, как говорит в таких случаях один страус. Зверей тут, на верхних уровнях, море, и все они непрерывно убивают друг друга, пожирают трупы, крадут друг у друга добычу и бьются за нее насмерть. Тут только и гляди в оба да не забывай менять магазины в автомате. Однако псевдогигант – вершина пищевой цепочки, один на один с ним не выстоит никто, да и не всякая стая решится загнать этот живой танк.
Вскинув руку, чтобы туристы не хлюпали свежей грязью, я напряженно вслушивался в пространство. И почти сразу различил доносящиеся сверху тяжелые бухающие шаги – псевдогигант поспешно удалялся в сторону Янтарного озера, бросив тушу кабана. И вот это мне уже совсем не понравилось. Что может заставить псевдогиганта оставить недоеденную кучу мяса? Ребята, на свете не существует таких вещей.
Текли секунды. Больше ничто не нарушало тишину, кроме легкого шепота ветра и потрескивания высохшего древесного ствола на склоне у нас над головой, выгнутого в направлении невидимого отсюда гравиконцентрата. Со стороны покинутого нами завода донеслись отголоски жалобного воя Стронглава – он уже забрался в цех, и теперь его пронзительный вопль метался по всему помещению, отражаясь от стен и потолка. Кровососа тоже что-то обеспокоило.
– Вперед, – наконец проронил я. От того, что мы стоим на месте, неведомая угроза никак не уменьшится, скорее даже наоборот. – Понемногу. Миша, приготовиться.
Мы успели преодолеть еще метров двадцать, когда я краем глаза уловил впереди скользящее движение в том месте, где дорога описывала петлю. Я немедленно остановил охотников и до боли в глазах принялся всматриваться в придорожные кусты, уже догадываясь, что сейчас увижу. И когда сгусток черноты, который я вначале принял за бесформенную тень от кустов, пришел в движение, а в его верхней части вспыхнули два пылающих холодной ненавистью угля глаз, моя догадка блестяще подтвердилась.
Химеры – наиболее опасные животные Зоны. Размером они лишь чуть больше чернобыльских псов, но псы – младенцы по сравнению с этими непревзойденными убийцами-ниндзя Зоны. Химеры без разбору убивают все живое, что попадается им на глаза, хотя я ни разу не видел, чтобы они пожирали свою добычу. Никто не знает, чем они питаются. За химерой всегда следует большая стая слепых собак – на почтительном расстоянии, чтобы самим не попасть под удар, – и подбирает останки растерзанных ею жертв. Химеру очень сложно убить, и в один ствол на моей памяти это не удавалось практически никому. Это сгусток первобытного страха, черная клякса паники, бесшумно передвигающаяся на мягких кошачьих лапах. На нижних уровнях они не водятся, да и на Милитари и «Росток» приходят откуда-то из глубины Зоны, с четвертого энергоблока. Зачем приходят – никто не знает. Где неизвестность, гам и слухи: поговаривают, что химеры – личные посланцы Хозяев Зоны, исполняющие их волю и приводящие в исполнение смертные приговоры.
В общем, я бы лучше сейчас схватился врукопашную с кабаном или псевдогигантом. Шансов было бы немного, но против химеры шансов у нас не было вовсе. И если бы кабан и псевдогигант ограничились одним-двумя трупами, то химера не успокоится, пока не уничтожит нас всех.
Охотнички мои озадаченно вертели головами, пытаясь определить, что меня насторожило. Движений химеры они просто не воспринимали – двигается эта тварь молниеносно, порывисто, текуче, словно порхнула на другом конце поляны огромная черная бабочка, словно на мгновение упала на землю тень от набежавшего облака, словно скользнула по ресницам капля пота, а когда сморгнул – уже и нет ничего, как и не было. После каждого внезапного перемещения химера ненадолго замирает в полной неподвижности, растворяется в окружающем пейзаже, и пойди пойми – то ли померещилось что, то ли ветер колыхнул кусты… Если не знать, что именно искать, что высматривать, рискуешь обнаружить химеру в тот момент, когда она, подобравшись к тебе на минимальное расстояние, припадет к земле для последнего прыжка.
