Андрей Ливадный - Смежный сектор
Что это, внедренная извне чуждая воля, навязанный путь, или закономерность развития искусственного разума?
Если нейроподобные системы двух цивилизаций подвержены одной и той же логике, то здесь можно говорить о закономерности, не оглядываясь при этом на аспекты теории вероятностей.
Импланты Логинова уже установили связь с комплексом тестирующей аппаратуры.
Блоки долгосрочной памяти. Подать питание, без активации нейросети, — сформулировал он мысленный приказ.
Два часа спустя Логинов устало откинулся в кресле.
Скрупулезный анализ «хода мыслей» нейросети, особенно в критические моменты функционирования, такие, например, как первый контакт с Астафьевым, не вызвали сомнения в логичности рассуждений ИПАМа и последовавших вслед за этим действий.
Дима закурил.
Итак, маленький кибернетический помощник действительно имел перед собой единственную цель — помогать людям, а если уточнить текущий приоритет, то конкретно взятой личности.
Он развивался, подчиняясь логике обстоятельств, и лишь одна ошибка, которую можно назвать недочетом разработчиков, прослеживалась в рассуждениях искусственной нейросети — стремясь во что бы то ни стало исполнить свой программный долг, о котором ему постоянно напоминали постулаты, поступающие из ПЗУ, он не имел запрета на совершение определенных действий, а именно — ИПАМу следовало запретить не только причинять вред человеку, но и видоизменять биологическую структуру живого существа.
Одна-единственная строка, добавленная в блок долгосрочной памяти, ежесекундно проверяющий логику нейросети, и ничего бы не произошло — Астафьев не подвергся бы процедуре принудительного имплантирования, а нейросеть ИПАМа не сформулировала бы в дальнейшем идею о полной замене биологических органов человека более прочными и совершенными, на его взгляд, конструкциями.
Введение такого запрета навсегда обезопасит людей от попыток искусственного рассудка «усовершенствовать» своих создателей.
Логинов устало усмехнулся.
Цель была достигнута, ответ получен: теперь, после незначительной коррекции базовой программы, контролирующей логику нейросети, можно реактивировать сотни автономных модулей, которые значительно облегчат и ускорят работы по окончательному восстановлению «Тандема».
Докурив, Дима быстро перепрограммировал модуль, запустив процесс «холодной» инициализации.
ИПАМ ожил.
В объеме виртуального монитора было отчетливо видно, как импульсы микротоков распространяются по искусственным нейронам, образуя характерный узор возбуждений.
Это визуальное отображение несло в себе мысли искусственного рассудка:
«Помогать людям, ни при каких обстоятельствах не изменяя их биологическую структуру».
Надо бы записать картинку, — подумал Логинов, глядя на пространственный узор прихотливо распределяющихся микротоков, передающих импульсы возбуждения от одной искусственной нервной клетки к другим.
Это было красиво, особенно при визуализации ауры микромагнитных полей, неизбежно сопутствующих каждому разряду.
Он еще не догадывался о грядущих последствиях только что проделанной работы.
* * *— Станция «Танаис» вызывает «Ио».
— «Ио» на связи. Слышу вас хорошо.
— Процедура расстыковки начата. Крепежные штанги отошли, электромагниты удержания понижают мощность. Приготовьтесь к импульсу.
— Вас понял, к импульсу готовы.
— Смена полярности через десять секунд… Девять… Восемь…
Мягкий толчок ускорения, и две исполинские конструкции отошли друг от друга.
Станция биологической ассимиляции, на борту которой имелись хранилища генофонда представителей флоры и фауны как земной, так и ксенобианской биосфер, по обоюдному согласию сторон, оставалась в системе Проксимы Центавра.
Пустынный Ксеноб отныне станет прибежищем двух островков жизни.
Последнее совместное совещание, в котором принимал участие Дрог, состоялось двое суток назад, после того как были обработаны все данные, собранные десантно-поисковыми группами.
В обширном конференц-зале крейсера «Ио» собрались все выжившие члены экипажа несуществующего теперь «Тандема».
Слово взял Логинов.
— Мы возвращаемся в Солнечную систему, — без долгих вступлений произнес он. — Анализ собранных обломков прямо свидетельствует, что на орбитах Ксеноба сошлись, как я и полагал, не два, а три противоборствующих флота. ИНЫЕ не только испепелили планету, они вступили в схватку друг с другом. Инволюционировавшие формы кибернетических механизмов одержали верх над своими создателями. Таков, к сожалению, печальный итог тысячелетнего прогресса, который превратил некогда разумную расу в колонии простейших микромодулей, не осознающих факта собственного существования, подчиняющихся лишь логике заложенных в них программ.
Построенные для эффективного ведения боевых действий, они представляют собой угрозу всему живому, так как будут размножаться и постепенно прочесывать космическое пространство, совершая перелеты от одной звездной системы к другой.
Мы не знаем, устояла ли оборона Земли под напором вторгшихся сфер: последние данные о пограничном конфликте в районе Плутона устарели, как минимум, на два десятилетия. Поэтому, по согласованию с разумными представителями Ксеноба, мы приняли решение оставить станцию «Танаис» в системе Проксимы Центавра для организации колонии людей на малом материке планеты.
Крейсер «Ио» возвращается на Землю с разведывательно-спасательной миссией.
На данный момент это все, что мы можем сделать для возрождения двух наших цивилизаций.
* * *Капитан Логинов и Андрей Лозин сидели за терминалами исследовательского центра.
Оба сосредоточенно работали, лишь изредка обмениваясь короткими замечаниями по существу исследуемого вопроса.
На лабораторном столе в силовых захватах покоился микромодуль ИНЫХ — октаэдр, размером чуть меньше человеческого кулака.
С момента старта прошло уже два месяца, и звезда Проксимы давно превратилась из яркого шарика в маленькую серебристую точку.
— Я не могу понять, почему они избрали именно такую форму? — произнес Андрей, посмотрев на модуль ИНЫХ.
— Геометрическая целесообразность, — ответил ему Логинов. — Октаэдры плотно смыкаются между собой, образуя сферические слои.
— Только это? — настойчиво переспросил Андрей. — Неужели они так сильно опасались остатков ксенобианского флота, что стали строить принципиально новые корабли буквально накануне победы?
— Ты подозреваешь другие пели?
— Мне кажется, сферы были спроектированы не для последнего удара по Ксенобу. Посмотри, — Андрей указал на укрупненную схему внутренней структуры модуля. — Мы отсканировали десятки октаэдров, имеющих различную специализацию, но везде присутствует вот это, — он указал на тонкие нити проводников, идущие от вершин геометрической фигуры к ее центру. — Тебе ничего не напоминает подобное образование?
Логинов долго смотрел на изображение.
— Неужели искусственный нейрон? — наконец потрясенно произнес он. — Но мы считали, что это всего лишь сопрягаемые энерговоды…
— Да, если подать на них одинаковое, постоянное напряжение, эти нити будут играть роль энерговодов. А что, если использовать микротоки и просмотреть, будут ли они реагировать на броски напряжения?
— Давай попробуем.
* * *После сотен опытов стало ясно: перед ними искусственный нейрон, который начинает работать лишь при строго определенных условиях.
Атаковавшие Солнечную систему сферы обладали нейросетями, но последние оставались невостребованными.
— Здесь может быть только одно объяснение. — Логинов в который раз посмотрел на послойную проекцию сферы. — ИНЫЕ создали для себя новые носители, их разум должен был размести гься в управляющих слоях, образующих нейросеть, сравнимую по объему с мозгом разумного существа, но уже несущую в каждой «нервной клетке» программные расширители.
— Они создавали сверхразум, — согласился с ним Андрей, — но затянувшееся столкновение с ксенобианами заставило их использовать сферы в боевых целях, поэтому ИНЫЕ не успели завершить проект и скопировать свои личности в управляющие слои сферических кораблей.
— Интересно, что, на твой взгляд, им помешало?
— Активные боевые программы. Сферы не вышли из режима ведения боевых действий, а когда их творцы попытались дезактивировать собственные создания, то примитивные исполнительные механизмы восприняли это как прямую агрессию.
Логинов с сомнением посмотрел на проекцию сферического корабля.
— Нет, Андрей, они должны были предположить возможный сбой. Элементарно застраховаться.
