Сергей Москвин - Метро 2033: Увидеть солнце
— Не удивляйтесь, — сказал ученый, перехватив его удивленный взгляд. — Окна, которые вы видели снаружи, только имитация. Здесь их вообще нет — это специальный бронированный вагон, так что можете опустить оружие. Монстрам сюда не прорваться.
Он прислушался к доносящемуся снаружи скрежету и добавил:
— Во всяком случае, я очень на это надеюсь.
— А как же дверь, опущенная лестница? — вернул его к реальности Сергей. — Кто-то явно побывал здесь до нас.
Вольтер глубоко вздохнул.
— Давайте осмотрим помещение, — предложил он и, не дожидаясь ответа, распахнул внутреннюю дверь, отделяющую тамбур от остальной части вагона.
За второй дверью оказался длинный и узкий коридор, где даже два человека смогли бы разойтись с большим трудом. С одной его стороны тянулась глухая стена — надо полагать, та самая, с внешними «слепыми» окнами, с другой располагались разделенные перегородками жилые и вспомогательные отсеки. Открыв дверь первого отсека, Сергей увидел установленный на полу необычный унитаз, широкую тумбу с раковиной и большое, во всю стену, зеркало. За первым отсеком оказался похожий на него второй, где место унитаза занимала небольшая квадратная ванна с душевой воронкой на потолке. Дальше следовали жилые отсеки с откидными койками и такими же откидными столиками между ними, однако никаких следов пребывания людей в них не обнаружилось. Только в одном отсеке на полу валялось несколько бумажных листов с какими-то записями. Касарин поднял один лист, но ничего не смог на нем разобрать — отпечатанные буквы выцвели и практически слились с потемневшей бумагой. Только в верхней строчке еще можно было прочитать единственное слово «распоряжение». Вряд ли это были те документы, которые они так искали. Да и Вольтер, шагавший впереди, не задерживаясь, прошел дальше, хотя не мог не заметить лежащие на полу бумаги.
Отсек, возле которого остановился ученый, отличался от всех прочих стальными переборками и такой же стальной дверью, снабженной цифровым электронным замком с узкой прорезью посередине. На стене над дверью был установлен красный сигнальный фонарь. Сейчас он не горел, как и все лампы внутреннего освещения, так как электричества в вагоне не было уже давно, возможно, с момента Катастрофы, — Сергей убедился в этом, когда на всякий случай пощелкал парой попавшихся ему на глаза выключателей. Вряд ли умения Полины хватило бы, чтобы справиться с электронным замком, но, к счастью, тот оказался открыт, и Вольтеру осталось только сдвинуть дверь в сторону.
Отсек был такого же размера, что и жилые помещения, но вместо коек и откидного столика вдоль стен тянулись металлические стеллажи, на которых стояли опечатанные железные ящики. Некоторые из них оказались взломаны. Внутри лежали папки с бумагами и какие-то круглые плоские блины — то ли металлические, то ли пластмассовые.
— Глянуть бы, что здесь, да нет компьютера. Придется вручную, — огорченно заметил Вольтер, перебирая их.
Яснее от этой фразы не стало.
Один из ящиков стоял на полу отдельно от остальных. Когда ученый откинул с него крышку, Сергей увидел, что ящик пуст. Только в специальном углублении, где могла храниться гильза крупнокалиберного артиллерийского снаряда или что-то другое такой же цилиндрической формы, лежал исписанный от руки бумажный листок. Вольтер жадно схватил его и начал читать. Дочитав лист до конца, он дернул головой, словно не понял или не поверил прочитанному, и начал читать заново.
— Что это за письмо? О чем? — не выдержал Сергей.
Вместо ответа Вольтер зачем-то оттянул край резиновой маски, как будто в противогазе стало трудно дышать, и молча протянул листок ему. Держащая бумагу рука ученого заметно дрожала.
Глава 15
Подняться в небо
Развивающиеся по принципу цепной реакции природные процессы, по-видимому, уже не остановить. Извращенная взбесившаяся эволюция зашла слишком далеко. Новые, все более и более ужасные виды живых существ появляются с невероятной, опровергающей все прежние научные представления быстротой. Но пока существует возможность уничтожить хотя бы часть из них, я должен это сделать.
В этом контейнере находится экспериментальный образец генномодифицированного вида Aspergillus niger — черной плесени, который я планирую высеять возле гнезда гарпий. При наличии достаточного количества питательной основы растущая колония должна поглотить гнездо в течение одной ночи. Способность данного вида черной плесени в отсутствие прямого солнечного света поглощать и перерабатывать органические вещества, а также сложные биологические организмы подтверждена на практике в ходе подавляющего большинства проведенных в лабораторных условиях экспериментов. Последний эксперимент пришлось прервать из-за выброса исследуемым образцом большого количества неоплодотворенных плесневых спор и образования пылевого облака микрочастиц, затрудняющего визуальный контроль за ходом исследуемого процесса.
Надеюсь, что моя теория верна, и до восхода солнца, когда ультрафиолетовое излучение убьет плесневую колонию, вся популяция гарпий, погубивших мою жену, дочь и внука (мир их праху), будет уничтожена.
Бывший старший научный сотрудник
бывшего НИИ биотехнологии
бывшего ГНЦ вирусологии и биотехнологии,
бывший доцент,
бывший кандидат биологических наук,
бывший муж, отец, дед
Стер...
P.S. Пожалуй я знаю, что предложить плесени в качестве питательного субстрата, — самого себя. Я все равно уже не живу. Моя жизнь закончилась, когда эти мерзкие крылатые твари растерзали моих родных. А я, старый дурак, только сейчас это понял...
* * *На этом рукопись обрывалась. Ни фамилии — только четыре первые буквы, ни имени. Сергей поднял глаза на Вольтера.
— Вы знали этого человека?
Ученый скорбно кивнул:
— Да. Его я и встретил на Сибирской, пока жил там.
— Значит, это он выпустил дракона. Почему же плесневая колония не погибла, как это должно было случиться?
— Вы не поняли?! — воскликнул Вольтер. — Пока исследователи экспериментировали с плесенью, она эволюционировала и училась выживать в неблагоприятных для себя условиях. Мы сами научили ее этому! В ходе серии опытов у нее выработался механизм защиты от губительного солнечного света. Споры! Как и во время последнего эксперимента, выпущенная на свободу плесень высеяла неоплодотворенные споры, целое облако спор, которое надежно укрыло колонию от солнца.
— Так та черная туча над городом — это споры, которые выбросила плесень? — сообразил Сергей.
— Не выбросила, а выбрасывает! Каждый день и каждую ночь, — поправил его Вольтер.
Ученый тяжело вздохнул и опустился на ящик, в котором хранился контейнер с экспериментальным образцом.
— Вы могли бы стать неплохим теоретиком, Сергей, — добавил он, глядя в пол. — А вы, Полина... Эх, что теперь говорить.
Вольтер снова вздохнул и замолчал. Его последние слова, даже не слова, а тон насторожили Сергея. Он сказал это так, будто прощался с жизнью. Полина тоже это почувствовала. Нащупав ладонь Сергея, она крепко сжала ее своими тонкими пальцами.
— Что вы имеете в виду?
— Человечество доживает последние дни, — не глядя на молодых людей, ответил Вольтер. — Да и не только человечество. Все живое на земле обречено. Постепенно плесневая колония покроет весь земной шар. Настанет момент, когда на нашей планете останется только одно существо, Черный дракон. Только это будет уже не наша, а его планета.
— Не может быть! — воскликнула Полина. Слова Вольтера не на шутку напугали ее. Да и Сергей почувствовал, как у него подкашиваются ноги.
— А что ему помешает? — по-прежнему не поднимая головы, ответил Вольтер. — Лишь солнечный свет способен убить дракона. А облако из спор надежно защищает колонию от солнца. И судя по тому, что оно уже накрыло всю правобережную часть города, колония продолжает стремительно разрастаться. Опустошив городские кварталы на поверхности, она неминуемо прорастет под землю, потом перекинется на левый берег и так расползется по всей планете, уничтожая все живое на своем пути. Мне даже кажется, что она обладает собственным разумом, только этот разум настолько далек от человеческого, что недоступен нашему пониманию. Иначе как объяснить, что плесневые отростки целенаправленно расползаются по городу в поисках пищи, а при ее отсутствии отмирают, как это произошло на опустошенной и покинутой плесенью Маршальской и, вероятно, в Роще. «Обглоданные» станции, где уже нечем поживиться, колонию не интересуют. В отличие от жилых. Но, опустошив городские кварталы на поверхности, она неминуемо прорастет под землю, потом перекинется на левый берег и так расползется по всей планете, уничтожая все живое на своем пути. Ничто ее не остановит. Ничто, — убежденно повторил он.
