Павел Корнев - Дивизионный комиссар
— Вы позволите? — повернулся советник к капитану.
— Разумеется! — разрешил шеф. — Разумеется! — Он отодвинул от себя пакет и отпустил нас: — Свободны, господа…
— Останьтесь! — попросил Гардин, листая записную книжку, и спросил: — Вы читали это?
— Нет, — качнул головой инспектор Крамер. — Просто сняли отпечатки — и все.
— А что такое? — заинтересовался капитан, поднялся из-за стола и склонился над плечом советника. Какое-то время они молча изучали рабочие пометки покойного профессора, а потом шеф с несчастным видом опустился в кресло.
— Черт побери! — выругался он, вытер выступивший на лбу пот и спросил: — Советник, и что теперь делать?
— Думаю, мэру будет любопытно на это взглянуть, — с деланым безразличием ответил Гардин, закрыл записную книжку и хозяйским движением спрятал ее в карман пиджака. — Считаю, ехать надо прямо сейчас.
— Он нас примет? — засомневался капитан.
— Разумеется, примет! — Советник поднялся из кресла и распорядился: — Господа, вы едете с нами!
— Стоит ли привлекать их к этому делу? — засомневался шеф.
— А кого еще? — удивился Гардин, после достал из шкафа плащ, надел его и, элегантным движением накинув на шею белый шарф, напомнил: — Только не забудьте получить у криминалистов сгоревший лист. И предупредите, чтобы не болтали. Все ясно?
— Так точно, — подтвердил Крамер, хотя понимал явно не больше моего.
Сборы много времени не заняли, только забрали фотокопию восстановленного текста и сразу на двух машинах выдвинулись в мэрию.
Мы с Крамером всю дорогу озадаченно поглядывали друг на друга и догадками делиться не спешили, а вот шеф и советник, похоже, за время поездки успели разругаться в пух и прах, поскольку спорить не прекратили даже в приемной мэра.
И пока они в ожидании аудиенции продолжали выяснять отношения, у меня в голове начала складываться кое-какая картина происходящего.
По всему выходило, что причиной переполоха послужила экспедиция четвертьвековой давности, точнее — найденная в ходе нее установка. Судя по рабочим записям профессора, установка эта предназначалась для генерации некоего подобия икс-лучей. Но не простых, а способных свободно проходить через безвременье. Проходить и возвращаться обратно, отразившись от какого-либо материального объекта.
Фактически профессор получил в свое распоряжение устройство, позволяющее заглянуть в Вечность и выяснить, нет ли поблизости неизведанных пока еще земель.
Реальную возможность перевернуть устоявшийся миропорядок с ног на голову.
Мифический философский камень, способный при некоторой деловой хватке превратить в золото даже грязь под ногами.
И пусть капитан твердил, что все это пустые выдумки и нелепые измышления, советник Гардин резонно апеллировал к опыту Дэвида Волина, который взялся реализовывать изначально обреченный на неудачу проект, словно загодя зная, что между городом Ангелов и Каньоном его дожидаются неизведанные земли.
— Не случайно же он магистраль не напрямую начал прокладывать! — доказывал свою правоту советник. — Простое совпадение, скажете?
— Совпадение, — набычился капитан.
— Понимаешь, о чем они спорят? — шепнул мне Крамер и поправил шляпу, которую не снял даже в приемной. Демонстрировать свой простреленный затылок кому-либо инспектор не любил.
— Нет, — качнул я головой, хотя кое-какие подозрения и появились.
Чует мое сердце, папенька не только убил профессора, но и установку распотрошил. Иначе как еще объяснить, что за всю свою жизнь Дэвид Волин больше никаких чудесных находок не совершил?
— Проходите, — разрешил нам референт мэра.
Капитан и советник поднялись на ноги; мы с инспектором решили, что к нам приглашение не относится, но ошиблись.
— Идемте! — распорядился Гардин, обернувшись на пороге. Пропустив нас вперед, он прикрыл за собой дверь и достал из кармана записную книжку профессора. — Господин мэр, ситуация не терпит отлагательств!
— Слушаю вас, советник, — вальяжно махнув рукой, разрешил хозяин кабинета.
— Уникальная возможность! — начал Гардин, и его понесло.
Поскольку большую часть этой истории я уже слышал, то скромненько присел на стул для посетителей и принялся разглядывать человека, управляющего городом уже второй срок подряд.
Невысокий, атлетично сложенный, со светлыми волосами и проницательными серыми глазами, он в своем пошитом на заказ костюме и ручной работы галстуке смотрелся настоящим светским львом, и лишь лицо, осунувшееся и усталое, несколько выбивалось из общей картины.
Ну да, предвыборная кампания в самом разгаре. Это не шутка.
— Советник! — минут через пять перебил мэр всерьез разошедшегося Гардина, и тот послушно замолчал.
И хоть по слухам общество юных дам интересовало главу мэрии куда больше политических интриг, в то время как Гардина газетчики всерьез полагали серым кардиналом городского совета, на деле все оказалось несколько иначе.
Когда мэр говорил, советник слушал.
— Не понимаю, из-за чего весь этот шум, — поморщился хозяин кабинета. — Что такого экстраординарного случилось, раз вы так всполошились?
— Одна-единственная железнодорожная магистраль в обход Осени уже нанесла экономике города колоссальный урон! — нахмурился Гардин. — Если же установка попадет не в те руки, нам и вовсе грозит катастрофа!
— Если попадет? — флегматично хмыкнул глава города и покачал головой. — Лично мне это представляется маловероятным.
— Господин мэр, вот посмотрите. — И капитан выложил на стол фотокопию восстановленного текста. — Это письмо убийцы профессора Шмидта, адресованное Дэвиду Волину. Грабители взломали его банковскую ячейку и получили информацию о том, кому были переданы на хранение осколки излучателя, — пояснил шеф. — Так, «Если Вы читаете это письмо, значит, я стал богаче на четверть миллиона», нет дальше, «создать консорциум», «в Ваших интересах договориться»… Ага, вот! Излучатель был разделен на шесть частей: по одному осколку получили ваш предшественник, судья Бадин, гангстер Адам Марон, советник Соркин и здесь… Нет, дальше текст пока не восстановили. Но очевидно, что одну часть похититель оставил себе.
— Ну и что? — катая по столу золотую ручку, спросил мэр.
У капитана чуть глаза от удивления на лоб не полезли.
— Судья Бадин убит и ограблен, склеп бывшего мэра взломан, Томас Соркин отдал доставшуюся ему от отца часть излучателя в качестве выкупа за дочь. Это уже три части из шести!
— По нашей информации, Леопольд Марон после смерти деда передал осколок некоему Аарону Малою, который работает на Романа Волина, — вставил я, решив в случае расспросов ссылаться на Генри Путеля. — И, скорее всего, преступники завладели и той частью, которую оставил себе убийца профессора. Они подняли из могилы его тело…
— Получается, пять частей из шести, — подвел итог советник Гардин. — Кому достался последний кусок, мы не знаем, но стоит исходить из того, что теперь он у подельников Волина.
— Я уже распорядился взять под охрану дом-музей, в котором хранится установка, — отрапортовал капитан. — Улики против Волина у нас только косвенные, адвокаты корпорации, несомненно, добьются его освобождения под залог, и если он скроется…
— Могли бы и не суетиться, — усмехнулся мэр с нескрываемым пренебрежением. — Видите ли, господа, мой предшественник не стал забирать осколок в могилу. После отставки он передал камень мне. А я поместил его в хранилище мэрии.
Все просто онемели от удивления.
— Получается, ситуация под контролем? — обрадовался капитан. — Я немедленно отзову людей от дома-музея…
— Напротив, надо усилить его охрану, — посоветовал Гардин. — Когда бандиты явятся туда, вы возьмете их с поличным. А лучше — перестреляйте без всякой жалости.
— И я вам для этого совершенно не нужен, — улыбнулся хозяин кабинета. — Так?
— У меня есть предложение, господин мэр, — и не подумал успокоиться советник. — Считаю целесообразным после того, как все части установки окажутся в наших руках, отправить ее на хранение в Святой Кейн. Такую вещь слишком опасно держать в городе, а уничтожать неразумно. Ведь подумайте только, какие перспективы нам сулит это открытие! Если строить новые железнодорожные магистрали исключительно через Осень…
— Так и поступим, — перебил его глава города. — А после выборов уже решим, как с ней поступить. И теперь…
— Не будем больше вас отвлекать…
Мы вышли в приемную, и капитан, не теряя времени, заявил:
— Специальный дивизион переводится на казарменное положение. Будете караулить дом-музей Дэвида Волина!
— Хорошо, — вздохнул я.
— Бандиты точно явятся за установкой, — решил советник Гардин. — Предлагаю, как только они подъедут, расстрелять этих подонков без всякой жалости.
