Вадим Львов - Оперативное вмешательство

Ополчившиеся на Ливийскую Джамахирию шейхи не могли простить Муамару то, что он открыл арабской нации перспективу развития. Там, где веками процветала мгла и дикость феодализма, появились школы, больницы, институты. Там, где лежали пески, теперь благодаря Вождю, текла Рукотворная река, орошая сады и парки. Но Восток подл, мстителен и жесток. Те, кого, словно своих детей, воспитал Муамар, ударили ему в спину, польстившись на подачки врага и призрак «исламской свободы». Какая свобода может быть в обществе, ограниченном шариатом и Кораном? Свобода быть нищим, всю жизнь собирать дерьмо за верблюдами, жить в сакле и сдохнуть без лекарств или отсутствия водопровода?

Назир Аль-Кабир попал в элитную 32-ю бригаду специального назначения «Хамиса» не просто так. Его отец – председатель окружного народного комитета и инженер-энергетик. В семье пятеро детей – два сына, Назир и старший Халед, и три сестры.

Когда самая младшая сестренка Закийя тяжело заболела и врачи не могли ей помочь, отец написал письмо Вождю Джамахирии. Через неделю сестренку в сопровождении матери отправили лечиться в Швейцарию за счет государства. Закийю спасли, вернув ей здоровье, а Назир понял, что Вождь – самый мудрый и справедливый правитель на Земле. И отец одобрил его выбор, сказав, что Назир теперь принадлежит Джамахирии.

Потом была холодная Россия и четыре года учебы в Рязанском воздушно-десантном училище. По возвращении лейтенанта приписали к парашютно-десантному батальону «Хамисы». Еще через год он своим усердием и служебным рвением обратил на себя внимание командира бригады, полковника Саифа Хаттафи, одного из сыновей Вождя.

Назира вызвали в штаб бригады и вскоре снова отправили за границу, на сей раз в Северную Корею на специальные диверсионные курсы. Это было полтора года постоянного кошмара, изнуряющие марш-броски по заснеженным высотам, стояние часами по горло в ледяной воде, бесконечные тренировки по рукопашному бою и стрельба в тире по жестким нормативам. Но лейтенант Аль-Кабир все это выдержал в отличие от большинства своих земляков. Из семидесяти ливийцев курс спецподготовки окончили только шестнадцать, включая Назира.

Мятеж начался через месяц после возвращения Аль-Кабира домой. Сначала это были обычные демонстрации и мелкое хулиганство, легко локализуемое полицией и местным ополчением. Главарей быстро вычислили и захватили, сбив градус недовольства. Но за горластыми дармоедами стояли гораздо более серьезные силы, чем можно было подумать. Через неделю в спокойном ранее Бенгази восстали вожди племен и расквартированные в городе армейские части. В руки мятежников попали огромные запасы вооружения, и сразу начались бои с батальонами сил безопасности Kataeb al Amn, переброшенными в Киренаику из Триполи, Мисураты, Сирта.

Здесь Вождь совершил главную ошибку. Даже такие люди, как лидер Джамахирии, могут ошибаться. Вместо того чтобы навалиться на мятежников всеми силами и раздавить их в течение недели, Муамар сосредоточил основные силы вокруг столицы и попытался решить проблему с помощью переговоров со старейшинами мятежных кланов. Когда это не удалось, он отправил на восток войска, слишком малочисленные для решительных действий. Но было уже поздно. Большинство генералов либо струсили, либо открыто поддержали мятежников. В охваченный мятежом Бенгази бежал с семьей сам Абдель Фаттах Юнес, министр внутренних дел и правая рука Вождя. Вот куда добралась алчность и измена!

Но Вождь не собирался сдаваться, не собирался сдаваться и Назир, и тысячи верных Джамахирии воинов. Они гнали мятежных шакалов обратно в Бенгази, пока не вмешались иностранные интервенты и наемники. Белая шваль, заляпанная кровью мусульман Ирака и Афганистана по самые уши, пришла на их землю вместе с отрядами спецназа из ОАЭ, Саудовской Аравии, Марокко. С воздуха интервентов и предателей теперь прикрывали ВВС НАТО, эскадры кораблей блокировали побережье.

Устаревшие танки «Т-72» и самоходные гаубицы «Гвоздика» не могут тягаться с ракетами «Томагавк» и истребителями «Рафаль» и «Тайфун». Несмотря на дезертирство, царящий кругом хаос и измену, а также постоянные удары с моря и воздуха, бойцы «Хамиса», батальонов «Катеиб» и отряда «Тория» продолжали наносить сокрушительные удары по мятежникам.

Рота спецназа, где служил Назир, действовала по ночам, вырезая спящих мятежников сотнями и открывая дорогу основным силам. Лейтенант не ведал пощады, враги Вождя – его личные враги, и никто из них не заслуживает милосердия.

В июле людям генерала Аль-Сенусси удалось прихлопнуть поганую тварь Юнеса прямо на пресс-конференции, «Хамиса» взял в кольцо оплот мятежников на западе – Мисурату. Город должен был пасть, если бы не постоянные удары НАТО по артиллерийским позициям и колоннам танков.

Под Мисуратой Аль-Кабир был тяжело ранен. Колонну правительственных пикапов, гнавшихся за разбитым отрядом мятежников по шоссе, накрыли французские «Рафали». Погибло почти полсотни бойцов «Хамисы», еще сотня была изувечена. Пока он лежал в госпитале, стало известно о гибели Саифа Хаттафи, командира его бригады.

В конце сентября, когда выздоровевшего Назира вызвали в район Баб-эль-Азизия, место, где находилась резиденция Вождя, его убежище и штаб борьбы с мятежом, его в отдельном затемненном кабинете ждали двое.

Полковник Усама Абуд, командир гвардии Хаттафи, со свежей повязкой на руке и штатский, незнакомый лейтенанту человек.

– Доктор Масуд, – представил полковник штатского, пожилого мужчину в безупречном европейском костюме и с темным европеоидным лицом.

Штатский откашлялся и тихим голосом спросил:

– Вы готовы пожертвовать жизнью, лейтенант, во имя Аллаха, своей страны и Вождя Революции?

– В любой момент, доктор. Дайте приказ…

Доктор посмотрел на полковника. Тот кивнул, делая знак, что Масуд может продолжить.

– Лейтенант, вам известно тяжелое положение на передовой. Мятежники и интервенты имеют подавляющее численное и техническое превосходство, и сражения складываются не в нашу пользу.

Назир открыл было рот, чтобы одернуть штатского паникера, но полковник буквально пригвоздил его взглядом, заставив стоять молча.

– В этой ситуации Вождь Ливийской Джамахирии, осознавая всю тяжесть положения в стране, принял решение о формировании «Секретной армии Джамахирии». Ее целью будет развертывание массового народного сопротивления в районах, которые временно контролируют мятежники. Вторая цель – уничтожение лидеров мятежников и сочувствующих им. Третья цель – развертывание ответной диверсионной деятельности в странах, поддержавших мятеж. Как говорится, кровь за кровь!

Лейтенант поклялся в верности Джамахирии на Коране и «Зеленой книге», поклялся выполнить любой приказ, даже если он будет самоубийственным.

Теперь, спустя год, лейтенант понял, чем пожертвовал Вождь, отправляя в критический момент тысячи преданных ему опытных воинов на юг, в безводные пустыни Нигера и Чада для создания опорных баз «секретной армии» вдоль границ с Ливией. Вождь пожертвовал собой, своей столицей, дабы дело Джамахирии не было забыто.

Столицу остался оборонять совсем небольшой отряд верных ему войск, этим обусловлен мгновенный захват мятежниками и наемниками Триполи. Даже умирая в руках нечестивцев, Вождь не сказал ни слова о своем плане.

Когда Хаттафи погиб, Аль-Кабир не мог найти себе места, расхаживая, словно заведенный, по своей убогой палатке в полевом лагере. Потом его вызвали в штаб, и тот же доктор Масуд, уже в одеянии старейшины туарегов, тогда указал ему цель.

Так Назир стал МСТИТЕЛЕМ. Наконечником кинжала, приставленного к горлу врага. Сейчас осталось сделать один шаг. И враг – подлый, лживый, коварный, рядящийся в одежды чести и ислама, будет уничтожен. Во имя Аллаха, во имя Вождя!

* * *

Полковник Рауф аль-Азизи, начальник штаба механизированной бригады национальной гвардии «Мухаммед бин Сауд», пребывал в отличном расположении духа. Вчера его вторая жена родила ему очередного сына. На днях ожидается визит в его бригаду принца Мутаиба, значит, будет выплачена внеочередная премия и будут сделаны дорогие подарки. Как всегда!

И еще одна причина прекрасного настроения: полковник мчался на встречу со своей любовницей, пышнотелой белокурой украинкой Оксаной. «Это не женщина, это халва. Почему наши женщины не такие?»

– Быстрей, Мавлют! Что ты ползешь, как черепаха! – прикрикнул полковник на своего водителя, сгорая от нетерпения. Он не видел Оксану уже две недели и основательно истомился по ее соблазнительному, словно слепленному из белого теста, телу. Шайтан, его служба в гвардии лишает такой услады… Скорее бы на пенсию, подальше от всех этих смут, мятежей, треклятого Йемена и вонючих шиитов…

Мавлют нажал на клаксон бронированного «Хаммера», разгоняя ревуном идущие впереди машины и вызвав улыбку у полковника. Как смешно разбегаются эти машины перед капотом его мощного вездехода.