Михаил Михеев - Адмирал галактической империи
– Не понимаю, – пожал плечами Ковалёв. – Ну, вот такой я недогадливый, и загадки разгадывать не люблю. Говорите уж всё и прямо.
– Хорошо. – Вартон чуть наклонился вперёд, глядя в глаза собеседнику. – Мы решили, что с вами можно иметь дело.
– Да? Замечательно. Так какие дела вы хотели бы со мной иметь? Если жаждете продать мне сепульку со свистком, то, право, не стоит напрягаться, меня колониальные товары не интересуют.
– Что? – Глаза пограничника от удивления полезли на лоб. – Какие колонии? Какие сепульки? Вы что несёте?
– Я? Да ничего. Я, если вы ещё не заметили, сижу здесь, а не перетаскиваю тяжести. А сепульки… Ну, будет время, объясню, или сами можете Лема почитать. Ладно, не будем терять зря время, играя в словесный пинг-понг. Что такое пинг-понг, вы не знаете, но суть, думаю, поняли. Давайте так. Я обрисую вам своё видение ситуации, а вы поправите меня, если я не прав. Договорились?
Вартон кивнул и с интересом посмотрел на Ковалёва. Адмирал вальяжно откинулся в кресле, сплёл пальцы на чуть выпирающем брюшке (отдохнул, отлежался и наел – у суперов это быстро) и начал:
– Итак, предысторию опустим, мы оба её знаем, и нам она не важна. Давайте ближе к нынешним реалиям. Вы сейчас оказались не в самой лучшей ситуации. Сидите на периферии, толкового флота уже нет, промышленности тоже нет, возможности уменьшаются прямо пропорционально износу техники. Тут являемся мы, все из себя крутые и наглые, но неопытные, аж жуть. Спорить будете? Нет? Ну и замечательно. Итак, как только мы появились, ваша разведка взяла нас в разработку. Нормальная ситуация, дело, можно сказать, житейское, никаких претензий я не имею. Сам бы поступил так же. Пока всё верно?
– Ну да. В принципе я это говорил вам в нашу прошлую встречу.
– Отлично! Итак, вернёмся к нашим баранам. Баран – это такое животное, местная идиома, так что не обращайте внимания. Итак, вы за нами наблюдали до тех пор, пока наши пути не пересеклись. И вот тогда начинается самое интересное. Сотрудничать напрямую вы с нами не захотели – и потому, что ваша верхушка, те, кто сидит на заседаниях рядом с вами, не хотела обострения и без того проблемной обстановки, и потому, что лично вы элементарно побрезговали иметь дело с наёмниками. Это не говорилось, разумеется, но имеющий мозги поймёт. Так было?
– Ну, так, – вынужден был после короткой паузы согласиться пограничник. Да и чего тут не соглашаться – этот момент, помнится, они в прошлую встречу уже обсуждали.
– Замечательно! Сотрудничать вы не захотели, но тем не менее воспользовались предложением и посетили нашу верфь, на которой, как я только что узнал, раньше, вы уж простите, не до того было, ваш линкор малость подрихтовали. Совершенно бесплатно, заметьте. И вот тут появляются адеры в таком количестве, что… – Ковалёв успокаивающим жестом остановил решившего было возмутиться Вартона. – Вы-то как раз мужик смелый, думаю, хотели идти к нам на помощь, но вам сказали «Сидеть!» – и вы, соответственно, как и положено дисциплинированному офицеру, взяли под козырёк. Пусть это останется на вашей совести, лично я претензий не имею.
– Ну, примерно так и было. И как вы правильно заметили, приказы нашего совета я исполнять обязан.
– Да бога ради, я ведь ничего против не имею. Просто вот какая незадача: мы вдребезги раскатали врагов, после чего – теперь переходим к самому главному, можно сказать, единственному, что в нашем разговоре действительно важно, – вы признали нас достойными и согласны с нами сотрудничать. В переводе на нормальный язык вы, как потомки истинных имперцев и хранители имперских культурных, нравственных и прочих ценностей, будете руководить, а мы от радости, что нас таки признали, должны, виляя хвостиком, вокруг вас бегать и выполнять любые ваши распоряжения. Так?
Вартон мрачно молчал. Ковалёв встал, подошёл к стене, включил обзорный экран и с минуту рассматривал космос, перемигивающийся бесчисленными огнями. Это маневрировали, спеша по своим делам, сотни кораблей. Его, Ковалёва, кораблей. Медленно повернувшись к пограничнику, он усмехнулся:
– Извините, дорогой мой КОНТР-адмирал, такого рода сотрудничество НАС не интересует. Больше того, скажу честно, вы нам не нужны. Что у вас есть – старый линкор и всякая мелочь на подхвате? Вы нам, будем говорить прямо, ничего не можете предложить. Нет уж, с таким активом вы можете рассчитывать в лучшем случае на то, что имеете сейчас. И потомки вы имперцев или не потомки… Извините, но все мы вышли в итоге из одних мест, так что все эти понты не стоят ничего. Может, мы все и наёмники, но у нас куда больше и кораблей, и пушек, и дел, которые мы совершили, пока вы сидели там, прикидываясь ветошью, так что командовать лучше будем сами. Короче говоря, МЫ с вами сотрудничать не желаем. Разговор окончен, я вас больше не задерживаю.
Вартон ушёл, прямой, как будто палку проглотил, и очень спокойный внешне. Ковалёв посмотрел ему вслед, пожал плечами и вернулся к прерванному обеду. В этот момент в кабинет вошла Дайяна:
– Не жестковато ты с ним?
– Слушала нас?
– Ну да. – Дайяна ничуть не смутилась. – Тебя ведь одного оставишь – жуть что наворотишь.
– Сейчас не наворотил вроде бы.
– Наворотить-то не наворотил, но всё равно жёстко.
– Ты знаешь, думаю, нет. Всё честно. Больше того, подозреваю, что довольно скоро он прибежит уже не предлагать, а проситься, так как он всё же профессионал и хорошо понимает, что почём. Скорее всего, вероятность того, что я его пошлю, он наверняка предусмотрел, ибо не дурак.
– Да, дипломат из тебя…
– Никакой из меня дипломат, – согласно кивнул адмирал. – Ну и что? Дипломатию пушек я, поверь, за это время изучил на отлично, а в такие времена она куда важнее.
– Но всё же стоило быть с ним повежливее.
– Может, и стоило, но… Милая, понимаешь, когда на нас напали, отбивались всем миром. Вон нашим соседям по идее вообще наплевать было, но они тем не менее пришли, а эти даже не почесались. Нет уж, я просто не хочу иметь дело с теми, кто готов вот так, запросто, предать.
– Ну, у нас вроде договора с ними не было.
– А они не нас предали – они свою расу предали и дело своих предков. – Ковалёв зло потёр щеки. – Когда на людей напала враждебно настроенная иная раса, эти хреновы потомки имперцев не захотели помочь, не захотели просто потому, что испугались. При этом от нас помощь в ремонте своей развалюхи приняли как должное. И если уж говорить начистоту, когда они были в глухой заднице, я в драку полез не задумываясь, просто потому, что они люди. Так что раз они хотят простить всем, кому должны, то пускай не удивляются, что их не считают серьёзными партнёрами.
– И что теперь? Ведь их предки действительно сделали очень много и долг свой выполнили.
– А ничего. Честно, ничего. Понимаешь, мы отвечаем не за предков, а за себя. Предки – это прошлое. Честь им и хвала, но ведь их уже нет. А потомки, если они выродились, прости, уважения моего не заслуживают. Хоть ты тресни, не заслуживают.
– Выродились?
– Ну да, а как это ещё называть? Сама подумай. Вот мы, пускай волею случая, получили шанс – и что? Жилы рвали, гибли, но до звёзд дотянулись. А у них была масса времени и возможностей, во всяком случае не меньше, и что? Нет уж, они получат то, что заслуживают. Фигу с маслом.
Дайяна вздохнула:
– Злой ты…
– Есть малость. Понимаешь, устал я. Ну да ничего, сейчас мы тылы обезопасили, флот у нас есть. В общем, полгода отдыха – и мы будем готовы идти к центру империи. И хочешь или не хочешь, но ты у меня будешь императрицей.
– Нет…
– Да! И не спорь с мужчиной.
Ковалёв улыбнулся, шутя щёлкнул девушку по носу и, подойдя к экрану, вновь посмотрел на развернувшуюся перед ним панораму Млечного Пути. Галактики, принадлежащей человечеству.
Примечания
1
К примерам такого рода можно отнести Израиль.
2
Идёт женщина ночью мимо кладбища. Ей страшно. Видит мужчину, подходит к нему и просит:
– Проводите меня, пожалуйста, я покойников боюсь.
Мужчина её проводил. Она ему:
– Спасибо, вы такой джентльмен.
– Ну да, я и при жизни такой был.
3
Справедливо и для СССР, и для США, да и для многих других стран тоже. Неоднократно доказывалось историей.
4
При Сталине, например, проблема уголовной преступности решалась быстро и качественно. Выжившие после этого уголовники зачастую зарекались совершать преступления.
5
Ultima ratio regum (лат.) – иносказательно: последний, решающий, «королевский» (иногда с позиции силы) довод, аргумент (шутл.-ирон.). Французский кардинал и первый министр короля Франции Людовика XIII Жан Арман Ришелье (1585—1642) распорядился на всех отливаемых во Франции пушках чеканить эту латинскую надпись. Позже его примеру решил последовать и прусский король Фридрих II Великий (1712—1786): он приказал на своих пушках отливать те же слова, но с поправкой, подчеркивающей их непосредственную принадлежность королю: Ultima ratio regis – «Последний довод короля».
