Сергей Коротков - Стражи Армады. Тропою избранных

– Да так… непривычно, когда нашедший меня взрослый сын называет «батя». Аж слух режет. У нас разница в возрасте всего лет тринадцать. Уловил, почему? Наша группа, засланная через портал в Зону, оказалась сначала в две тысячи семнадцатом году, а потом и вовсе на десять лет позже. Еще бы один такой скачок, мы с тобой стали ровесниками. И сейчас мне интересно и трогательно общаться с родным человеком, похожим по духу и внешности. У меня тоже был отец, твой дед, и, наверное, он также ловил удовольствие от общения с сыном. Но вот в такой ситуации он точно не оказывался, когда потомок – едва ли не ровесник… Хех-х… Спрашиваешь, что там? Так… миры. И другие, и наш. В будущее Армада не засылает, только в прошлое. Но и там, скажу, немало удивительного! Сколько тайн нераскрытых, и мы с Орком кое-какие уже знаем.

– Че, прям про гибель «Титаника» в курсе? И жив ли остался Гитлер?

– Ну-у… про это еще не ведаем, а кое-что другое познали. И причину смерти Есенина выяснили, побывав прямо в том злосчастном номере гостиницы, и библиотеку Ивана Грозного отыскали, и место погребения Чингисхана. Да много чего, аж голова пухнет. Нельзя столько инфы получать одному человеку, а еще и когда сам все это видишь, принимаешь невольное участие и никак не можешь повлиять на конечный исход. Но кое-что сделать или слегка подправить все-таки получается. Или, к примеру, запомнить место, что я и сделал в последней вахте. После Восточного форта, Треш, двинешь ровно на восток, в Зауралье, через час ходьбы вдоль тракта свернешь направо, там и ищи схрон с очень необычным хабаром Армады. И помни, это принадлежит только ЕЙ, и доставить найденное нужно в полной сохранности и скорее.

– Э-э, а более точной наводки не дашь? – изумился сталкер, нахмурив лоб. – Как-то не очень четкая инфа. По таким приметам можно годами рыскать там в поисках тайника.

– Не дам. Нельзя. Ни по карте, ни по планшету, ни рисунком набросать. Сердце и смекалка сами приведут тебя в нужное место.

– Мда-а уж-ж! Лады, секретик, так секретик. Не привыкать. Только, батя, там уже Рубеж Пустошей начинается. Бывшие военные базы и РЛС. С ними как быть?

– Никак. Это уже не в твоем ведении.

– Хм. Понял. Соваться никуда не буду. – Треш почесал висок, провел ладонями по лицу, снимая усталость и наваждение. – Поскорее бы Стражем стать, тоже хотца понырять в прошлое, поразгадывать секретики времени.

– А это не обязательно секреты Армады, – пояснил Никита, бросая то на сына, то на Орка мимолетные взгляды, – это история, которую исказили очень сильно слухами, не ведая всей правды. А реальность порою тяжела и больна, но бывают и интересные, удивительные моменты. И еще, сын… Армада – это не турфирма и не машинка. Это, не побоюсь слова, живой организм, мыслящий и всевидящий. Шаг влево, вправо – и она сама исправит косяк твой или мой, но уже возврата не будет. Поэтому строгое подчинение и выполнение. Дисциплина и преданность общему делу. Итак, Треш, ты с нами?

– О как! Конечно, с тобой, батя! Навсегда. Хрен-то теперь я тебя отпущу или потеряю.

– И я аналогично, сын! Теперь мы будем вместе, как только ты вернешься и как верну дочу, благо хоть в Западном форте она, а не шлендрает, как ты, по Пади.

Затем Истребитель подбросил ветку в костер, весело трещавший между тремя людьми, вздохнул, принимая какое-то решение, и тяжело произнес:

– А теперь, Данила, расскажи, как… как ушла мама.

Проснулся Треш от легкого прикосновения тяжелой отцовской руки. Резко уселся, протер глаза, снимая сонливость и убеждаясь, что видение перед ним совсем не сон. Это был настоящий живой отец, хоть и грустно, но улыбающийся своему не по годам взрослому чаду.

– Сынок, пора в путь. Собирайся.

– А… а Орк где? – еще спросонья ляпнул Треш, но тут же вспомнил, как друг отца ночью ушел в Армаду.

– Потопали, сын, – сказал Никита, уже переодетый в старую потертую «горку», – на сборы десять минут.

Собравшись, Треш последовал за отцом, выглянул из большой военной палатки и очутился на свежем воздухе. Его встретило прекрасное утро: легкая прохлада, первый луч солнца, пение одинокого жаворонка, стрекот кузнечика в траве. Теперь он слышал и видел живность параллельного мира Армады. Он потянулся, но тут же напряженно уставился на стену леса вдоль кромки болота, откуда в любой момент мог залепить свинец злой стрелок. Отец поймал взгляд сына:

– Расслабься, Данила, они не видят нас, а энергетическая защита Армады не пропустит даже авиабомбу или ракету. Иди, умойся, я уже готовлю тебе завтрак, БК под твои стволы подобрал. Через час выступать. Орк еще не вернулся, будет позже. Давай, жду.

Все было сказано так емко и понятно, что вопросов не возникло. Треш кивнул и направился выполнять ЦУ.

Умылся в том же водоеме, с теми же квадратными волнами, сел есть разогретое консервированное мясо у бездымного костра. Отец уже спозаранку обошел владения сеней Армады, из тайника-арсенала принес пару рюкзаков и оружие сына. Долго любовался бумерангом и даже запустил его в сторону болота. Оружие, витиевато мелькнув в небе, вернулось почти на то же место и упало к ногам Стража.

– Не лови только, пальцы враз срежет, – заранее преду-предил Треш, выскребая банку тушенки отцовской ложкой, – я-то наловчился уже. Дичь сбивает неплохо, если мажу, бум возвращается, ловлю перчаткой вон той, от «Ратника». Трофей.

– Молодец ты, штука в бою неэффективная, но специфичная, а потому в умелых руках грозная. – Никита поднял бумеранг, отряхивая его от песка.

– Ну… как сказать, четверых уродов на тот свет уже отправил им. И в рукопашной нехило заменяет нож.

– О, уважаю, твоя снаряга – это твой выбор. Уверен, закаленная в бою достаточно давно. Держи.

Он протянул бумеранг сыну, присел рядом, сморщил лоб, силился что-то спросить.

– Слушаю, батя.

– Хм… – Никита криво усмехнулся, взглянул на отпрыска. – Злату, поматросив, не бросай.

– Ч-что? – Треш поперхнулся.

– Говорю, Златку не обижай, сын. Она хороший человек. И как женщина, и как… гм… Короче, будь с ней всегда рядом. Может быть, она твоя судьба, а если больше, то и судьба Армады.

– Даже так?! Ты серьезно? – Треш, набив рот едой, перестал жевать.

Никита кивнул. Бросил сучок в угли, проследил за искрами, взлетевшими ввысь:

– Она – важное звено в цепи между нами и Армадой. И на поверку дочь того, кто нам сейчас нужен более всего. Мы ищем одного человека, профессора Синцова, внесшего приличную лепту в работу Армады, появление Пади, судьбу Анклава. Очень сложного, неординарного человека, который запутался, совершил много ошибок, наделал много глупостей и бед и… пропал. Ищем. И никак не найдем. А Злата может помочь нам в этом. Только знать про отца она ничего не должна.