Дело Чести (Третья жизнь Архимага) - Иван Николаевич Щукин
— Маркус, ты меня конечно извини, но что делать со своей женой я разберусь сам, — набычился Ярослав.
— Я-то извиню, — невозмутимо продолжил я. — Но сестре я желаю только счастья. И если будешь её угнетать, я не посмотрю на братчину и буду за неё заступаться. Это понятно?
— Да не собираюсь я её угнетать! — возмущённо воскликнул он. — С чего ты вообще это выдумал?
— А как же поинтересоваться её мнением?
— Да поинтересуюсь! И дальше буду интересоваться! Я её вообще-то люблю! — выпалил Ярик и покраснел.
— Любишь, значит? — хмыкнул я, вгоняя друга в краску ещё больше. Мне сейчас прям-таки понравилось над ним издеваться. Будет в следующий раз знать, как мои планы рушить!
— Ой, отстань, а⁈ — махнул Корнев на меня рукой и обиженно отвернулся.
— Ладно. Но насчёт переноса свадьбы я говорил серьёзно. Нельзя мне пока в Ульчинск возвращаться.
— Это тоже не проблема, — всё ещё дуясь, пробурчал Ярослав. — Я слышал, что княгиня тебя простила. И, вроде как, не против, чтобы ты вернулся домой.
— Она об этом официально объявляла? — удивился и заинтересовался я. Удивился тому, что все уже в курсе. А заинтересовался тем, как это всё Сабля подала в Ульчинске.
— Нет. Но слухи такие по княжеству пошли. А на пустом месте они возникнуть не могли. Только с одобрения Саблеславы.
— Это ни о чём не говорит. Пока не будет официального объявления, ноги моей там не будет. Иначе Сабля в любой момент сможет использовать моё возвращение против меня же. Вдруг снова с ней поссоримся? И она скажет, что этот боярин Северский самовольно заявился и нарушил своё слово. А княгиня может, не сомневайся.
— И что теперь? Нам с Васёной целый год ждать? — расстроился Ярик.
— Там видно будет, — пожал я плечами. — Вдруг Сабля всё же сделает официальное объявление? Тогда я смогу приехать. А пока и в столице дел полно.
— Я с ней поговорю! — вдруг вскинулся Ярослав.
— С кем?
— С княгиней! Напрошусь на приём и объясню ситуацию. Пусть отменяет всё по закону!
— Не вздумай! Сабля тогда всё себе на пользу вывернет!
— Ой, Маркус! Ты из княгини какого-то монстра делаешь! Не такая уж она и плохая.
— А я и не говорю, что она плохая, — покачал я головой. — Просто у неё работа такая. В первую очередь она думает о своём княжестве и выгодах для него. А только потом обо всём остальном. Так что не думай, что её сердце вдруг растает от твоих откровений. Возможно, что Сабля действительно тут же издаст нужный указ. Но перед этим сто раз всё продумает и найдет свою выгоду. И поверь, эта выгода нам не понравится.
— Не соглашусь с тобой! Я хоть и вольный боярин, но живу в Ульчинском княжестве. И знаю, что княгиню там любят и уважают.
— Да и ладно, — махнул я рукой. Надоело с ним спорить. Вот он вроде и не дурак. И в бизнесе хватку имеет. А Саблю излишне романтизирует. Должно быть, любовь в голову ударила. — Тогда каждый останется при своём мнении. Но в княжество мне в любом случае возвращаться не с руки. Говорю же, в столице есть несколько стоящих проектов. И если с ними всю получится, то наше с тобой дело выйдет совсем на другой уровень! Кстати, а вот и тот человек идёт, с которым на сегодня назначена встреча. Только, почему-то, не один.
И действительно, в «Майонезную» зашёл боярский сын Птицын с сопровождающим. Вот только этот сопровождающий мне отчего-то сразу не понравился. Слишком у него какой-то высокомерный вид. Да и два явных бойца, что зашли следом за ними, выглядели не как телохранители, а как минимум, как хозяева жизни.
— Так и ты сегодня не один, — не понял моего недовольства Ярослав.
— Вот только у Птицына, насколько я знаю, деловых партнёров нет, — пробурчал я. — Пересаживайся на мою сторону. А они пусть напротив садятся.
Ярослав без вопросов поднялся, обошёл стол и сел справа от меня. За это время гости как раз дошли до нашего столика, оставив охрану у входа.
— Судари! — церемонно кивнул нам Птицын, остановившись напротив. — Позвольте представить: боярский сын Майкин, Борис Григорьевич. А это боярин Северский, Маркус Святославович и…
— Боярин Корнев, Ярослав Игоревич, — представил я Ярика. И добавил для него: — А это боярский сын Птицын Валентин Валентинович. Присаживайтесь судари. Позавтракаете? Рекомендую попробовать местные блюда. Тут очень недурно готовят.
— Сначала дела, — отрицательно мотнул головой Майкин и нагло уселся напротив меня. Птицын, замявшись и окончательно посмурнев, сел рядом с ним.
— А у нас есть с вами дела? — с беззаботным видом уточнил я. То, что твориться какая-то хрень, я понял сразу же. Достаточно было одного взгляда, брошенного на Птицына. Но вот какая именно — пока не знаю. Зато знаю то, чему меня учил отец, выживший в девяностые. И не просто выживший, а «сожравший» многих своих недоброжелателей. Так вот, он говорил, что если на тебя собираются «наехать», то надо «наехать» первым. А потом уже, с позиции более сильного, всё решать.
И вот сейчас, глядя на этого Майкина и его бойцов, давно сказанные слова отца сами собой всплыли в голове. И сомнений, что на нас хотят именно «наехать», не осталось.
— У меня и моего боярина имеются дела с Валентином, — криво усмехнулся Майкин. — А если точнее, то с двумя его трактирами, которые он решил вдруг продать.
— И какое отношение эти дела имеют к нам? — продолжил я отыгрывать недалёкого провинциала.
— Самое непосредственное. Вы же хотите выкупить трактиры и открыть на их месте свои?
— А с какой целью интересуешься? — миролюбиво уточнил я.
— А?
— Я говорю, что да — собираюсь купить трактиры у боярского сына Птицына. И не два, а четыре. Вот только не пойму, какое тебе до них дело.
— Мой боярин… — начал отвечать Майкин с важным видом.
—
