Хакер - Буторин Андрей Русланович
– Соскучилась? – выдавил он с неожиданной хрипотцой и откашлялся.
– Нет, – ответила ИРа. – Мне незнакомо это чувство. Я постоянно чем-то занята. Но я беспокоилась о твоем здоровье. Почему ты кашляешь? У тебя были проблемы с мозгом, твои легкие в полном порядке.
Кожухов как следует не успел удивиться – быстро сообразил, что у ИРы есть доступ не только к глобальной, но и к внутренней сети городка: искусственный разум был ценен не только в научном, но и в практическом смысле, помогая решать многочисленные задачи. А клиника тоже, конечно же, была подключена к этой сети. Другое дело, стоило ли давать ИРе доступ к медицинским данным пациентов, ведь такая информация являлась конфиденциальной… Впрочем, сетевого администратора можно было понять: для него ИРа была не личностью, а мощной компьютерной системой, способной практически мгновенно обрабатывать гигантские массивы данных.
Удивительно, что сам Андрей понял это тоже мгновенно. Будто не догадался, не подумал и сделал выводы, а уже все заранее знал. Но знать он этого не мог, был уверен, что никто не доводил до него информацию на эту тему.
Он вдруг осознал, что вообще соображает сегодня на удивление четко и быстро. Вспомнил, как, сев в кресло, пробежался глазами по ИРиным данным и сразу, не обдумывая, их воспринял. Ну да, он привык уже к этим числам и графикам, прекрасно знал, к чему относится каждый конкретный показатель, и все же обычно ему требовалось хотя бы с полминуты, чтобы осознать и оценить полную картину. А сейчас это вышло сразу: посмотрел – и все понял.
«Вот что значит соскучиться по работе, – подумал он. – И сотрясение пошло мозгу на пользу – серому веществу, видать, тоже порой нужна встряска». Он усмехнулся такой мысли, и это не ускользнуло от внимания машины:
– Я сказала что-то смешное?
– Нет, ты все сказала правильно, ИРа. У меня действительно были проблемы только с мозгом, я кашлял не из-за болезни – так, рефлекторно. А смешно мне стало потому, что я вроде как лучше стал соображать после сотрясения. Но поскольку этого не может быть, я и усмехнулся. Тоже рефлекторно, не принимай на свой счет.
– Хорошо, не буду. И ты прав: сотрясение мозга не способствует улучшению мыслительной деятельности.
– Вот и я о том же, – улыбнулся Андрей. – Будем считать это незапланированным уроком юмора. Хотя по настоящему смешное как раз и случается без всякого плана. Веришь?
В лаборатории появился коллега – Лев Лебедев. Он был старше Андрея всего лет на пять, но, бородатый и вечно хмурый, казался пятидесятилетним. Шуток он, подобно ИРе, не понимал, а если и понимал, то никак на них не реагировал. За исключением тех, что кто-нибудь по неосторожности адресовал лично ему. В ответ на подобное Лебедев мог и ударить. Молча, не меняя выражения лица. Неудивительно, что общаться с ним предпочитали исключительно по работе. К слову сказать, программист он был что надо.
«Порадовать, или пусть сам…» – услышал… нет, прочел во взгляде Льва Андрей. И тут же себя одернул: чтобы Лебедев и вдруг решил кого-то радовать? Да и как можно что-то по взгляду…
– Выздоровел? – прервал его размышления подошедший ближе коллега. Вопрос из его уст прозвучал сожалением: мол, чего ж ты не помер-то? – Порадовать тебя?
«Ох ты! – едва не выдал вслух Кожухов. – Да мне пора в ясновидящие заявку подавать!» Но сказал все же другое:
– Здоров вроде. Чего и тебе желаю. А от радости кто же откажется?
– Пока ты лечился, мы сделали ИРе апгрейд. И весьма глобальный. Несколько модулей переписали заново, добавили связи между…
– Погоди-погоди! – замахал руками Андрей. Он знал, что у Льва помимо минусов имелись и очевидные плюсы. Помимо программерского таланта, Лебедев отличался совершенно не ассоциирующейся с ним скромностью. Он редко говорил: «Я сделал, я придумал, я написал», чаще: «Мы сделали». Вот и сейчас наверняка если не все, то основное совершил лично Лебедев. А если не утерпел, чтобы этим похвастаться, наверняка сотворил что-то действительно стоящее. И Андрей повторил: – Погоди! Ты не рассказывай, ты лучше покажи!
– А чего там показывать? – буркнул коллега. – Там замучаешься показывать. Сам смотри. Все изменения зарегины в лог-файле. Читай и пробуй. Сейчас…
Лебедев взялся за угол пленки вспомогательного монитора, растянул ее вверх-влево и вывел в пустую область древовидную структуру каталогов, настолько ветвистую, что издали она казалась нарисованным для красоты сложным узором, а не чем-то реально полезным. Пальцы Льва забегали по веткам структуры, словно он и впрямь плел из них некий узор. Однако узор не сплетался… Угрюмое лицо Лебедева стало еще угрюмей.
– Горюнова! – рыкнул он в брун.
– Да, Лев Львович, – тоненько пропищало из браслета.
– Где лог с апгрейдами?!
– В моем каталоге…
– А почему он в твоем каталоге, а не в системе?!
– Вы же просили… вот я и… – послышалось уже от входной двери.
Лана Горюнова впорхнула в лабораторию легкой белокурой пташкой и запорхала между мониторными пленками, касаясь их пальцами-перышками.
– Вот… – выдохнула она, раскрыв на правой пленке текстовый файл.
– Вот, – эхом проворчал Лебедев, кивнув Андрею. – Читай.
– Угу, – уставившись на экран, бормотнул Кожухов и тут же расцвел: – Круто!
– Что «круто»? – посмотрел на него Лев. – Ты читай!
– Я… прочитал, – сглотнул Андрей, сам испугавшись того, что сказал.
– Что ты прочитал?
– Все…
– Иди ты знаешь куда! – круто развернулся и зашагал к выходу Лебедев.
– Лев! Стой! – вскочил с кресла Кожухов. – Я не шучу! Я правда прочитал, веришь? Хочешь, скажу, что там написано?
– Ну?.. – резко тормознул Лев Львович.
Андрей не слово в слово, но фактически верно перечислил все зафиксированные в файле изменения.
– Дурачка из меня решили сделать?! – и впрямь будто лев взревел Лебедев, переводя гневный взгляд с Ланы на Андрея и обратно. – Сговорились?! Ну, Горюнова, ты этот лог надолго запомнишь, я тебе обещаю.
И он, подтверждая уже не имя, а фамилию, вылетел из лаборатории, взмахнув полами белого халата, а едва не плачущая Лана с обидой посмотрела на Кожухова:
– Зачем ты так? Теперь он меня съест. Знаешь, какой он злопамятный!
– Но я… Я ничего… – забормотал Андрей. А потом вдруг тоже начал злиться: – Почему он тебя станет есть? За что? Ты мне этот файл разве показывала?
– Нет… Но ты же…
– Что «я же»? Я его действительно увидел первый раз в жизни. Но я его реально прочел! Вот сейчас, только что! При вас с Лебедевым! Веришь? Кто тут в чем виноват?
– Но это же невозможно, – заморгала Лана.
– Я тоже так думал, – проворчал, смягчив тон, Кожухов. – Оказалось, возможно. Сама видела. Желаешь убедиться? Открой любой текст, инструкцию какую-нибудь, хэлп, глоссарий… Открой-открой, я не шучу.
Лана ткнула в директорию «Техническая документация» и открыла файл с описанием системы охлаждения блока резервной памяти. Девушка была в курсе, что Кожухов в технике не силен, а уж изучать какую-то систему охлаждения не стал бы даже за деньги.
Тем не менее через пару-тройку секунд, едва его взгляд завершил путь по видимой на пленке части текста, Андрей, глядя на Лану, повторил его содержимое едва ли не дословно.
Белокурая «пташка» так широко распахнула глаза, что они и впрямь стали круглыми, словно у птицы.
– Хочешь спросить, чем меня лечили в клинике? – усмехнулся Андрей, буквально прочитав в этом ошарашенном взгляде вопрос.
– Ага… – выдохнула Лана. – Ты еще и мысли читать умеешь?..
– Видела бы ты свои глаза, сама бы все прочла. А насчет клиники… Я уже и правда стал думать, что мое сотрясение как-то подействовало на работу мозга.
– Сотрясение мозга не способствует улучшению мыслительной деятельности, – как-то уж слишком спокойно произнесла Лана. Нет, не она. Это ее голосом вмешалась в разговор ИРа.
– Ты это уже говорила, – поморщился Кожухов. – Я помню.
– Она права, – кивнула настоящая Лана. – Сотрясение вряд ли. Но вот лечение…
