Стальной конвой [СИ] - Константин Павлович Бахарев
Трупы арабов, и то, что нашли при них, Набоков передал хмурым парням из информационной службы. Николай Манжура, дав показания, напросился ехать с пограничниками. Его никто ни в чём не подозревал. Уже много лет было известно, что нынешние властелины Европы просто убивали всех людей с белой кожей, мстя за вековые грабежи и массовые убийства своих предков. Манжура сообщил, что намерен заняться огородничеством где-нибудь на Урале или в Башкирии.
— Я слыхал, там земля хорошая, — сказал он старшине Седых. — Капусту буду ростить, с морковкой и картошкой. Корову заведу и лошадь. И, наверное, даже женюсь.
Пограничники, почти все из Пермского края, не были дома уже четыре года, болтаясь по фронтам. Послушав разговоры Манжуры, многие подумали, что было бы неплохо вернуться домой, и пожить спокойной жизнью.
— Медкомиссию пройдёшь и в войска попадёшь, — ответил беглецу с Угорской Руси прямолинейный Седых. — Мужик ты здоровый, будешь пушку за собой на тросе таскать.
Манжура, человек серьёзный и обстоятельный, поверил суровому старшине, загрустил, и перекусив казённым пайком, лёг спать.
Такой компот
Президент Евразии Ложкин обедал вместе с председателем Высшего Совета и послом Джунгарии Мергеном Ягурином. Вошедший Руслан Набоков поздоровался, и не теряя времени, взял от стены стул, и присел к обедающим. Высмотрев чистую тарелку, комэска налил себе борща, поперчил и забелил его сметаной.
— Приятного аппетита! — он кивнул мужикам и принялся за еду.
— И тебе того же, — пожелал ему председатель Высшего Совета. А Мерген улыбнулся и подвинул поближе к Набокову плетёнку с пахучим ржаным хлебом.
— Хороший гость всегда к обеду поспеет, — ворчливо заметил президент Евразии. — Водки нет, водка вечером.
Набоков кивнул.
После еды, запив всё грушевым компотом, заговорили о делах.
— Мы хоть и назвались Евразией, чтобы туману на викингов напустить, но, на самом деле, контролируем территорию только до Урала, и фактически от Волги, — Ложкин цыкнул зубом и икнул. — А что там, дальше, никто не знает. Пока воевали с викингами, времени не было на Сибирь посмотреть. А оттуда вестей нет никаких.
— За Волгой, до самой реки Урал по всему берегу Каспия никого нет, — кивая головой, добавил Мерген. — Одни волки, лисы, да орлы живут. И мы скот пасём там. Никого нету.
Налив себе ещё стакан компота, Набоков глянул на него, вспомнив недавнее прошлое. Вместе они провели целый год, резались с бесстрашными арабскими всадниками в причерноморских степях, на Донбассе пробивались из окружения элитных войск «чёрных псов». До сих пор у Мергена подёргивалась левая щека — повреждённый при атаке на батарею гаубиц лицевой нерв напоминал о себе.
С Ложкиным Руслан был дружен лет пятнадцать. Когда-то они бились против мародёров и работорговцев, отбивались от сотен бродячих собак в волжских и камских городах, ликвидировали общину ужасных людоедов в лесах на Вятке.
С председателем Высшего Совета Набоков знаком не был. Видел несколько раз, и только. Но здоровенный, с кривым, перебитым когда-то носом, рыжий конопатый мужик вызывал симпатию своим открытым взглядом и постоянной улыбкой.
Он и заговорил по существу.
— Решили отправить экспедицию в Сибирь, до Владивостока, по Транссибу, — Ложкин при этом улыбнулся и подмигнул Набокову. — Снарядим несколько эшелонов, бронепоезда, снабжение, вертолёты, ну, чтобы солидно выглядеть. Если получится, так добровольцев на войну с чёрными набрать, и заодно места присмотреть на случай отступления. Такая простая задача. Вроде ничего сложного. Командиром похода выбрали тебя.
Все рассмеялись, Руслан промолчал.
— Что неясно? — председатель Высшего Совета встал, вышел из кабинета и вернулся с ведром яблок. — Угощайтесь. Ты не торопись с вопросами. Подумай до утра, а там снова встретимся.
— А сколько народу-то у нас осталось, посчитали, или нет? — Руслан выбрал яблочко покраснее. — Помнится, перепись думали провести.
— Посчитали, — Ложкин глянул на Руслана. — Не меньше двух миллионов, от Волги до Урала. Из них около половины мужики, из которых воевать способны тысяч двести. А викинги эти чернокудрые, годов через пять пару миллионов солдат наберут. Раздавят. А пленных повесят над мангалами, как они привыкли. Такие дела. А потом, возможно, съедят.
— Мерген, ты пойдёшь со мной? — Набоков глянул на приятеля.
Тот покачал головой.
— Мы двинемся южнее, — он подошёл к висевшей на стене огромной старинной глянцевой карте Советского Союза. — Формируем конное войско, примерно тысяч десять бойцов и от устья Урала идём на Ашхабад, — Мерген показал на карте примерный маршрут. — Оттуда на Фергану, и дальше по Средней Азии. Попытаемся собрать людей на борьбу с чёрными. Они же всех режут. Даже турок и тех пластали. Бог даст, свидимся. Планирую до Монголии добраться. Может, там и увидимся, в Забайкалье.
— Сейчас август, — снова вошёл в разговор Ложкин. — До марта подготовимся, снег сойдёт и вперёд. Калмыки тоже в марте пойдут. С тобой тысяча, ну полторы отправится. Думаю, месяца четыре-пять хватит, чтобы до Владивостока допыхтеть. С железнодорожниками говорили, они посчитали, в мирное время тепловозу одной заправки хватит, чтобы от Перми до Приморья домчаться. Ну тебе, конечно, состав солярки полагается, мало ли что.
Председатель Высшего Совета постучал пальцами по столу.
— Тут вот что, — он посмотрел на комэска. — Экспедицию планируем большую собрать, чтобы убедить сибиряков, что мы мощь, что мы сила. На самом деле так и есть, но если они увидят один ободранный паровоз с десятком вагонов, вряд ли пойдут на сотрудничество. Так что ещё пропаганду надо будет вести. Сложностей много. Это не просто военная экспедиция, не прогулка и не надо упрашивать никого. Необходимо создать впечатление силы, чтобы люди сами потянулись, чтобы защиту почувствовали. Но ещё поговорим на эту тему.
— Я согласен, — Руслан отложил в сторону ненакушенное яблоко и потянулся. — Бригаду на поход можно формировать
