Звезды без пощады - Эрли Моури
3
Ближе к полудню погода испортилась. Ветром натянуло тучи, и пошел дождь. Причем не бойкий июльский, а какой-то заунывный, отдающий осенним холодом, застилающий округу серой мглой. «Лэнд Крузер» Дениса летел на юг, разбивая лужи в колючие брызги, обгоняя нерасторопные автобусы, легковушки, чадящие дымом фуры. Лугин, уронив затылок на подголовник, сидел с прикрытыми глазами. Он не дремал, а испытывал не дающую покоя тоску. То ли из-за того, что ему не удалось увезти бабу Валю и Матвея Степановича, то ли из-за последних слов Бориса — их внука, нагрянувшего с незнакомой девицей вечером.
Вернувшись с озер, Лугин с Климентьевым пробыли в деревне три дня. И задержка эта не была обязательной: просто перед грядущей катастрофой — она, судя по истерическим новостям по телевиденью и радио, должна была состояться — Сергей надеялся забрать стариков Овчаровых из Рыбино. Спасти их или как там получиться, но встретить девятое августа вместе с ними. Ведь кроме немногих друзей и бабы Вали с дедом Матвеем для Лугина не было близких людей на всем земном шаре. Степанович не поддавался сначала, твердо стоял на своем: здесь родился здесь и останусь. Лишь вчера Лугину удалось отчасти уболтать его на вполне разумный план: отправиться поскорее в Москву за некоторыми необходимыми вещами, а оттуда в Красноярск к родителям Климентьева, куда обещала вылететь Лиза и кто-то еще из Денискиных родственников, чудом доставших билеты на авиарейс. Вот только под вечер, когда вопрос с отъездом был почти решен, появился Борис и все испортил: сказал, что сам позаботиться о стариках, а ему, Лугину, нечего лезть в их семью. Особенно обидны были последние слова младшего Овчарова, мол, ты, Сереженька, чужой здесь и проваливай поскорее со своей сердобольностью. Лугин хотел ему дать в морду прямо на кухне за это вот «чужой», неизвестно как сдержался, всю ночь спал плохо, а утром они с Климентьевым уехали. Баба Валя всплакнула у порога, когда провожала, и все приговаривала:
— Горе, Сереженька. Горе. Знаю, больше не увидимся.
— Больше не увидимся, — произнес Лугин и открыл глаза.
— Чего ты? — Денис хмуро покосился на него.
— Да, так. Прощай, старики Овчаровы. И не будет у нас ни рыбалки, ни вольготного летнего отдыха. Может быть вообще больше ничего не будет, — отозвался Сергей. — Думаешь над этим, и в груди неведомый зверь подскребывает когтистой лапой.
Климентьев молчал, не возражая, не соглашаясь, глядя на мутное от дождя стекло и встречные машины.
— Может не стоит нам в Москву? — спохватился бывший мичман. — Повернем за Ярославлем налево и дело с концом. На бензин у меня хватит с лихвой.
— Не, Сереж. Во-первых, в свете последних новостей, на бензин у нас как раз не хватит. Если внимательно слушал Премьер-радио, то с поставками топлива в европейскую часть серьезные перебои. Вернее, перебои были с начала июля, а теперь полная катастрофа. На заправках ввели ограничения, и цены в связи с всеобщей паникой растут каждый час, — Денис дотянулся до кнопок настройки и перевел приемник на другую волну. — А, во-вторых, неподготовленными ехать через всю страну тоже не очень умно.
— Почему неподготовленными? Палатки аж две, спальники, прочая утварь — полный комплект. С нашим багажом, — он мотнул головой в сторону объемистых сумок на заднем сидении, — можно хоть пешком до Владивостока.
— Моряк, ты не слишком далеко смотришь в будущее. Для тех, кто останется топтать эту землю после девятого августа, лето отменяется. Причем по самым оптимистичным подсчетам на полстолетия вперед. Объяснять надо?
— После взрыва до стратосферы взлетит всякая взвесь, плюс водяной пар и вулканические выбросы. Это как при глобальном ядерном конфликте. Такое мы проходили, аспирант, — Лугин проводил взглядом лежавшую на обочине машину.
— Что-то вроде того. Отражающая способность атмосферы увеличится во много крат. На земле наступят долгие холодные сумерки. Заявляю тебе как новоиспеченный Нострадамус: в ближайшее время в большом дефиците будут теплая одежда, спички, примитивные отопительные приборы и продукты питания. Это неполный список — я его пока обдумываю.
— Ну да, и все из твоего списка можно достать исключительно в столице, — сыронизировал Сергей. — Послушай, Денис, у меня на кармане шестьдесят пять тысяч рублей. Этого не хватит, отовариться в ближайшем супермаркете за въездом в Ярославль?
— Послушай дальше, — с видом искушенного оракула вещал Климентьев. — По моим прогнозам деньги вот-вот превратятся в фантики. Возможно, какую-то покупательную силу будет иметь золото и ювелирные изделия. Этого добра у меня немного, но оно есть в сейфе в московской квартире. Глупо его оставлять. И вот что еще более важное, — на миг повернувшись к другу, он пригладил растрепавшийся чуб, — планетарная катастрофа неизбежно обернется катастрофой социальной. Врубаешься, Серж? Органы порядка и права исчезнут — они уже рассыпаются, судя по сообщениям о беспределе в Уфе, Сургуте и на Северном Кавказе. Менты, прокурорские и ФСБшники — тоже в некотором смысле люди. Особенно когда жареным пахнет. Многие из них откровенно бегут на восток, другие сидят на чемоданах и совсем не усердствуют исполнять свой долг. Правительство в ступоре, и каждый все больше думает о собственной шкуре. Помнишь, как в Безумном Максе или Атомном сне? Оставшимся миром будут править умытые кровью идеи и банды отморозков, которые сойдутся в борьбе за теплые места, женщин, топливо, жратву. Чтобы не лечь под них, извини за банальщину, нам требуется оружие. Нормальное оружие и больше патронов.
— Уже думал об этом. Оружие надо, — Лугин опустил стекло, ловя на небритую щеку капли дождя.
— Поэтому в Москву. Возьмем мою «Сайгу» и «Бекас». На «Сайгу», правда, боеприпасов маловато. Оставалось полторы пачки. Умно будет объехать охотничьи магазины и прикупить, сколько сможем, — размышлял Климентьев, обгоняя желто-синий автобус. — У меня же и травматик был. Отличная ТТшка. Я его Дубинину отдал пред дамами красоваться. Млять!
— Прошареный ты, Дениска. С виду слюнявый интеллигент, а планы строишь грамотные, и всегда у тебя все есть в запасе, — Сергей ткнул друга в бок и усмехнулся. — Согласен, на Москву можно день потерять. Хотя я собирался разжиться стволом в Ярославле. Есть у меня там знакомый, но твои ружья как бы вернее.
За два километра до Туфаново замаячили флажки «Лукоил» и придорожное кафе под деревцами с красной крышей и неаппетитной вывеской «Аларь». По отсутствию очереди издали было
