Адмирал Империи – 19 - Дмитрий Николаевич Коровников

Точка пространства: сектор межзвездного перехода «Тарс — Эдирне».

Дата: 2 марта 2215 года.

— Идентификационный браслет у адмирала Белова был изъят при аресте, — подсказал Хиляеву старпом, подходя ближе и стараясь разговаривать со своим командиром вполголоса, чтобы не услышали остальные офицеры на мостике. — Поэтому связаться с командующим 2-ой «ударной» напрямую не получится…

— Твою же м…! — выругался Дамир Ринатович, ударив со злости рукой по приборной панели. — Что там с мостиком «Громобоя»⁈ Почему до сих пор не выходят на связь⁈ — командующий снова обернулся к своим операторам…

Между тем в секторе начавшегося сражения, а сражение, надо сказать, несмотря на нежелание в самый последний момент наших космофлотоводцев, все же началось, становилось все жарче и жарче. Завертелось с того, что два «клина», один состоящий из дивизии Дамира Хиляева, второй — из дивизии вице-адмирала Козлова, оба неполные в связи с внезапным выходом из построения кораблей 2-ой «ударной», по инерции, войдя в зону огневого контакта и преодолев ее на высоких скоростях, со всей дури врезались в первую «линию» обороны османского космофлота.

Даже, несмотря на то, что наши два «конуса» были полуразрушены, Козлову и Хиляеву каким-то чудом удалось пробить тонкое бесформенное построение противника, раскидав огромными линкорами авангарда легкие галеры и крейсера Бозкурта. Честно сказать, сами османы помогли в том прорыве больше нас самих. Не успевая занять нужные координаты и видя, как на них на полном ходу мчаться исполины русских дредноутов многие капуданы Южного космофлота султана решили не играть в бесстрашных воинов-дели и приказали отворачивать и уходить с линии движения русских атакующих «клиньев».

Кстати, паническое бегство не менее десятка турецких космических кораблей не только спасло их от неминуемой гибели, но и явилось предтечей победы над флотом неверных в этой битве. «Конусы» адмиралов Хиляева и Козлова вроде как без особых усилий прошили слой противника, по пути следования уничтожив и разорвав на части несколько их кораблей, и оказались в «тылу» у первой линии обороны криптотурок. Это непременно стало бы основным фактором нашей победы, если бы не находящаяся в паре сотен километров за первой «линией» обороны противника — «линия» вторая, состоящая из еще большего числа вымпелов Флота Южных Сил и к тому же обладающих более высокими боевыми характеристиками…

«Черноморцы» пробили своими «конусами», разделив на сегменты, лишь авангард турок, по итогу полностью оказавшись окруженными превосходящими силами противника, со всех сторон начавшим их контратаковать. Быстроходные галеры, такие слабые и кажущиеся беззащитными во фронтальной артдуэли на дальних дистанция, сейчас в хаосе и толчее на маленьком квадрате пространства, где немногочисленные русские корабли были окружены втрое большим числом турецких кораблей, чувствовали себя как рыбы в воде.

Обладая более высокой в сравнении с крейсерами и уж тем более линкорами маневренностью, легкие галеры султана, пользуясь тем, что русские канониры били в этом аду куда попало, выискивали нужный угол атаки и прикрываемые огнем и силовыми полями своих дредноутов, выныривали из-под них, тараня борта наших, бьющихся в окружении кораблей. Тесные порядки русских вымпелов, по-прежнему продолжающих находится в «конусах», с одной стороны давали возможность держать огонь турок, энергетические поля соседних кораблей перекрывали друг друга, усиливая тем самым общие защитные характеристики построения. С другой стороны — скованность данных построений лишала наших капитанов возможности маневра. Русские дредноуты физически не могли противодействовать и развернуться носом к атакующим их галерам, получая один за одним удары себе в борта и корму.

«Конусы» что у Дамира Хиляева, что у вице-адмирала Козлова в связи с этим стали разрушаться сами собой, командиры наших кораблей самовольно покидали строй, чтобы хоть как-то собственным маневрированием помешать этим чертовым галерам. Несколько таких в нужное время разворотов удались, легкие турецкие корабли уже разогнавшиеся для очередной своей атаки попросту не успели отвернуть в сторону и сами были расплющены до состояния консервных банок, врезаясь в носовые, более защищенные отсеки русских дредноутов.

Но это все-таки были единичные случаи, в основном же удары вражеских галер достигали своих целей и вот уже более половины вымпелов из состава дивизий Козлова и Хиляева горели и плавились с разорванными бортами и разгерметизированными внешними кормовыми отсеками. Галеры султана тоже гибли, расстреливаемые с близкого расстояния перекрестным огнем нашими артиллеристами, тем не менее, вреда противник наносил нам своими таранами куда больше, чем мы ему.

А еще одновременно с навалом галер по нашим уже к этому моменту развалившимся «клиньям», с ближней дистанции били артсистемы всех остальных дредноутов Южного космофлота Бозкурта, его крейсеров и немногочисленных, но сильных и крайне опасных в бою линкоров. По итогу, несмотря на прорыв первой «линии» и вроде как удачное начало сражения, дивизии адмиралов Козлова и Хиляева, зажатые со всех направлений, теряли мощности и корабли в два раза быстрее, чем враг…

Что же делали в этот момент остальные наши вымпелы? Во-первых, это касалось восьми кораблей «мятежной» 2-ой дивизии, которые, как мы знаем, в последний момент покинули «конусы» и остались стоять на своих прежних координатах примерно в пятистах тысячах километров от места битвы. Во-вторых, это, конечно же, касалось третьей эскадры нашего Черноморского флота, пустившейся вместе с Хиляевым и Козловым в погоню за османами.

Сначала скажу о дивизии, вернее о полудивизии Кондратия Белова. Дамиру Ринатовичу так и не удалось до начала атаки связаться с отстраненным командующим 2-ой «ударной», чьи экипажи, узнав об аресте адмирала Белова, отказались выполнять распоряжения Хиляева и Козлова. Как мы знаем, идентификационного браслета, выполняющего одновременно с остальными своими функциями и роль радиопереговорного устройства, на руке Кондратия Витальевича в момент, когда его заключили под стражу, не оказалось. От этого Хиляеву не удалось вовремя с ним связаться, чтобы уговорить бывшего командующего так сказать «вправить» мозги своим подчиненным и заставить тех вернуться в строй.

Безусловно, если Кондратий Витальевич зная, что может в результате саботажа команд его дивизии произойти в секторе только что начавшееся битвы, конечно же, приказал бы своим капитанам вернуться и занять положенные места в «конусах». Сделал бы это наш командующий не задумываясь, потому, как обиды обидами, разборки, стрельба и дуэли между адмиралами — это одно дело, а совсем другое — гибель всего, ну или почти всего Черноморского космофлота, которая сейчас явно намечалась.

Но, к сожалению, адмирал Белов, по-прежнему в одиночестве коротавший часы в камере гауптвахты линкора «Громобой» был не в курсе происходящего. А когда ему, вбежавшие в камеру охранники все-таки передали идентификационный браслет, а это случилось только спустя двадцать минут после попытки