Темный янтарь 2 (СИ) - Валин Юрий Павлович
Загрузились. Серега, занявший «командирское» место, откинулся на сиденье, прикрыл глаза – на белом лбу блестели капли пота.
— Воды дать? – спросил Янис, заводя двигатель.
— Да это с непривычки, отвык от свежего автомобильного воздуха, – пробормотал москвич.
— Да, вспоминается «Линда», – признал Янис, передавая винтовку назад черноглазому красивому ранбольному, у которого обе руки были в исправности. – Страхуйте во все глаза, в городе не очень спокойно.
Покатили. Немцы опять обстреливали, но клали снаряды в кварталы южнее. Янис пытался вести ровно, но DKW все одно подскакивала, раненые кряхтели, но обсуждали город – все были не местные, к Таллину отступали посуху, улицы разве что из окна госпиталя видели.
Стрельба раздалась рядом, Янис свернул за угол, резко объехал лежащего убитого. Впереди патруль палил по чердаку. Отвечал ли кто красноармейцам, разглядеть не успели, водитель дал по газам, легковушка рванула вперед.
— Выходит, в городе уже немцы? – спросил черноглазый красавец Фарид, держа винтовку наготове.
— То не фрицы, – сказал, жмурясь, Серый. – Местная дрянь, кайтселийтовцы. Не добили вовремя, куредный курад им в корму. Как госпиталь-то вывозить будут?
— Прикроют, – заверил Янис. – Всех вывезут, план эвакуации есть точный, никого не оставят. Э… Фарид, – а ты из каких национальностей? Извини что интересуюсь, у нас тут в Эстонии таких смуглых немного.
— Ленинградец он, урожденный в Петрограде, – немедля объяснил Серега. – Студент, доброволец, между прочим. А с национальностью у него проблема: мать – армянка, отец – татарин, записан татарином, но сомневается. Вообще он – ФариТ – в честь Фабричной Армии Интернационала Труда.
— Довольно уникальное имя, – счел возможным удивиться Янис.
— Верно, батя был с фантазией, жаловаться не на что, – усмехнулся смуглый красавец.
— Да тебе вообще жаловаться не на что – и физиономией удался, и интеллектом. Рассказывать умеешь – прям лекторий. Не то что Янис, одну заячью сказку месяцами умудряется тянуть, я давеча вспоминал, – простонал Серый. – Ян, да не тряси ты так! Пораненные же бойцы.
— Подъезжаем уже.
Янис помог пассажирам перейти по узким сходням. Живописно построились на палубе перед командиром катера. Яша страдальчески схватился за сердце:
— Живо вниз, доходяги! В командирскую каюту загружайтесь, обустраивайтесь. Туда все равно ничего, кроме вас, не влезет. Носа не высовывать, отдыхать. Гальюн рядом. Ян, покажи бойцам. Черт, неужели хоть калоши людям выдать не могли?! Мыслимое ли дело – в море в тапках выходить?!
— Не шуми, товарищ командир, – сказал Афанасьич, выглянувший из машинного. – В море в тапках даже лучше – если что, в воде сами снимутся, на дно не утянут. Самое плохое – сапоги, вот те – чисто гири. Я не панику навожу, объясняю с чисто практической точки зрения.
— Вот и не наводи практической паники! – рявкнул Яша. – Без шуток предупреждаю! В боевой поход идем, не на прогулку.
— Так точно, товарищ младший лейтенант. Разрешите сказать? – статный Федор пытался подобрать пустой болтающийся рукав бушлата. – Я наводчик. В смысле, был, пока обе руки имелись. Зрение отличное, на ногах вполне стою. Если нужен наблюдатель или как у вас… впередсмотрящий, так могу быть полезным.
— Вот это иной разговор, – ободрился Яша. – Уверен, дело всем найдется, пусть и после выздоровления. Пока отдохните, потом поужинаем, пока время есть. Ян, да покажи парням место, они же едва стоят.
В ночь на 28 августа катер перешел в Русско-Балтийскую гавань, встав под погрузку.
[1] Широко известный в свое время роман «Одиночество» Николая Вирта, вышел в 1935 году. Книга повествовала о Гражданской войне на Тамбовщине, про события, о которых тов. Выру имел весьма смутные представления по уважительным причинам.
[2]Подобные катера существовали в действительности, но судьба их весьма смутна. В данном повествовании фигурирует собирательный образ катера с чуть подправленными ТТХ.
[3]Вторая эскадра – подразумевается Вторая Тихоокеанская эскадра Российского императорского флота под командованием контр-адмирала Рожественского. Вышла из Либавы 2 октября 1904 года.
[4]DKW F5 – компактный седан с передним приводом, выпущенный Auto Union DKW в 1935 г. С трескучим двухтактным моторчиком аж в 18 «лошадей». Бытовала шутливая расшифровка DKW: Der knabe wunsch – мечта мальчишки.
[5]Английский вариант пулемета «Максим», отличавшийся некоторыми деталями, в том числе развернутым замком, наличием разных возвратно-боевых пружин, позволяющих менять темп стрельбы.
Глава 2. Держать курс!
Таллин 29 августа 1941г. Погрузка на корабли.
Волнение было приличным[1] – СКА «003» неуклюже пританцовывал у пирса. Вообще грузиться в темноте было неудобно: место для катера отвели на отшибе, да собственно, иного ожидать было и бессмысленно – не транспорт под четыре тысячи тонн. Но протаскивать груз в конец причала оказалось практически невозможно. Выделенные в помощь бойцы волокли тяжелые ящики жутко долго, лавируя и путаясь по основному причалу.
— Лучше бы вообще не разгружались, подождать нас не могли, – негодовал Яша. – Вот, чтоб им… Янис, проедешь?
Да, хорошо, что DKW решили раньше времени не бросать, догадались перегнать в Русско-Балтийскую. Янис, непрерывно сигналя, лавировал между машинами, людьми и штабелями грузов. В порт стекались отряды пехоты, группы штатских эвакуированных, семей партактива и служащих, местами было вообще не протолкнуться. Грузился транспорт «Иван Папанин» – крупное, серьезное судно[2]. Под стеной жарко горело какое-то имущество, бросало на людей искры и клубы дыма. Янис понимал, что в других гаванях Таллина все еще напряженнее, вон – по Купеческой немцы били особенно упорно и почти непрерывно, но легче от этого не становилось.
В отнюдь не безразмерную легковушку ящики вмещались с трудом. Янис принялся снимать дверцу машины, мешала нервная дамочка из сопровождающих, требующая загружать ящики «в соответствии с нумерацией» и вообще сделать всё и сразу.
— Товарищ, вы мешаете, – призвал к голосу разума Янис, отставляя снятую дверцу к колесу артиллерийского передка.
Тетка отвернулась и вполголоса сказала нецензурное.
Вот тебе и пожалуйста – вроде бы типография, да еще гражданская, образованные люди, а неуклюже матерятся. Да еще носом хлюпают.
— Девушка, вы не волнуйтесь, загрузим все в полном порядке, – несколько льстя солидно-возрастной типографской начальнице, заверил Янис. – Давайте так: мы перемещаем груз к катеру, и вы там руководите загрузкой по этой самой нумерации. Вот садитесь, я вас первым делом переправлю. Для контроля и уверенности.
— А как же здесь груз?! Вдруг с ним что-то.… И где же товарищ Тамм? – дамочка завертела головой, всхлипывая уже в полный нос.
— Марин, я останусь, присмотрю и встречу Тамма, – сказал с сильным эстонским акцентом щуплый типографский человек. – Только девочку возьмите, ее здесь затолкать могут.
Жмущаяся к нему белобрысая девчонка широко распахнула глаза. Сейчас тоже заревет.
— Спокойно, граждане! – мягко, но уверенно призвал Янис. – Как говорил наш командир товарищ Василек – «действуем строго по плану и сложившимся обстоятельствам». Тогда вполне получалось, хотя обстановка была похуже. Загружаемся.
Нервная дамочка втиснулась на переднее сидение, взяла на колени девчонку. Та тихонько плакала. Янис осторожно двинул перегруженную машину, просигналил – толпа зашевелилась, с трудом расступаясь. Впрочем, когда миновали краны и сгрудившихся военных у транспорта, пошло полегче. Но за складами вновь громыхнуло – немецкие снаряды ложились недалеко. Красноармеец-грузчик, стоящий на подножке, и типографская тетка наперебой орали, перекрикивая разрывы – пытались успокоить девчонку. Зряшное дело, курад его заешь, тут бы любой расплакался.
