Игра со смертью 2 (СИ) - Павел Семенов
Мысли перетекают к моей оставленной общине. Как они там? Как Мэри? Как Тур? Надеюсь, ничего у них страшного не случилось.
А если что-то и произошло, то, думаю, в течении ближайших суток узнаю. Если, конечно, темп движения не сбавим.
Дождь стихает, перестает лить как из ведра. Теперь идет спокойно, падая нечастыми крупными каплями. Может, даже скоро вовсе кончится. Хотя просветов в небосводе не наблюдаю. Скидываю капюшон. И чувствую, что на моей макушке проявляется Амба.
Его никто не пугается. Впервые, когда тот появился, муу стали его с интересом разглядывать. Бригадир не удивился и даже усом не повел. Мне кажется, что он, чтобы у меня не выросло на теле, посчитает это нормой. Нормой именно для меня. Мол, Макс — зверь такой причудливый и забавный, ожидать от него можно что угодно, и принимать его нужно какой есть.
Винни-Пух же дернулся, увидев, что у меня вырастает некое страшное глазастое образование на башке. Даже спрятался на всякий случай за Бригадиром. Хотя выше его и здоровее. Но и он к моим всяким штучкам, за время путешествия привык.
Вот сейчас он с задумчивым видом то подходит ко мне, то отходит. И снова подходит. Туда-сюда, туда-сюда. В руках держит, отнятую у меня и присвоенную себе, яйце-шишку. Вертит ей в разные стороны. Уже минут десять так.
— Тебе не надоело? — спрашиваю его. — Что за обряд шаманский?
— Я не шаман, — отвечает он безучастно, не глядя на меня. Его глаза прикипели к яйцу. — Я друид.
— Значит обряд друидский, — исправляюсь я.
— Нет, — бросает Винни-Пух.
— Что нет?
— А? — поднимает на меня взгляд, в котором только начинает появляться осмысленность.
Потом эта осмысленность улетучивается и снова возвращается в задумчивость. Похоже, друид уже забыл про наш путем не начавшийся разговор.
Затем он чешет затылок свободной рукой. А яйцо подвигает ближе ко мне.
— О! — выдает мужчина и придвигает объект наблюдения еще ближе.
А потом так вообще прикладывает к моему плечу.
— Во! — восклицает Винни-Пух. — Вот так!
— Чего «вот так»⁈ — не выдерживаю я. — Шишку мне отдать решил? Так, давай, возьму. Что все ходишь вокруг да около.
— Не! Не хочу отдавать! — реагирует тот. Потом поясняет возбужденно и радостно. — Прогресс спелости яйца рядом с тобой возрастает. О! Смотри, смотри!
И тут шика начинает меняться. Чешуйки медленно-медленно по чуть-чуть расходятся в стороны. Под ними появляются образования, похожие на почки. И они, эти самые почки, начинают набухать и расти!
Твою то так!
Сразу вспоминаю про свою новую особенность. Будь она не ладна!
— Ого! Прогресс почти сто процентов! — еще более возбужденно сообщает Винни-Пух. — Сейчас он появится!
Кто «он» — понятно. Появится некое существо, что может стать питомцем.
Чешуйки шишки начинают раздвигаться еще сильнее…
Но в этот момент на меня наваливается тяжелое чувство опасности. Словно беспощадная волна, которую никак не остановить.
Что⁈ Где⁈ Когда⁈
Начинаю озираться по сторонам. Но пока ничего опасного на глаза не попадается. Вокруг все без изменений. Если только не считать сменившийся репертуар Бригадира и подпевающих ему муу.
— Ты мой удав, я твой кролик! Ты побежишь, а я рядом! — гуляет и отражается от деревьев голос баффера.
Ох, не нравятся мне эти строчки песни. Словно предречение. Как бы какой удав не явился по нашу душу.
Можно конечно подумать, что я зря переживаю. Ведь даже сумеречные пумы и саблезубы не выказывают беспокойство. Значит, по идее, никого опасного рядом нет. Но способность Чутье еще ни разу не подводила. Может, угроза связанна не со злобным монстром, а с чем-то еще.
— Ты украдешь, а я сяду! Зайка моя! — в мое раздумье врывается продолжение песни.
Ага, зайка. Знаю я таких заек, у которых даже уши зубастые. Жуткая песня.
Меня в плечо трясет Винни-Пух, привлекая внимание. Пытается что-то показать и сказать, тыча в яйцешишку. Я же продолжаю сканировать местность. Предчувствие чего-то нехорошего и очень опасного усиливается.
— Я ночами плохо сплю, потому что я тебя люблю…
— Макс, да посмотри на него! — еще сильнее толкает меня в бок Винни-Пух. — Такого пета точно больше ни у кого нет!
— Да, погоди ты! — отмахиваюсь от него, потому что заметил…
Там, впереди. Куда мы толпой движемся. В широком просвете меж двух крупных стволов.
Даже не знаю, увидел бы я, не иди сейчас дождик. Падающие капли в том месте разбиваются о воздух, обрисовывая довольно крупную фигуру. Словно почуяв мой взгляд, этот воздух приходит в движение, заставляя перемещаться другие капли, что зависли в нем.
Тут то неладное замечают хищные кошки. Они резко останавливаются, уставившись на подозрительное место. Из-за этого приходится остановиться и всей толпе.
Воздух начинает меняться. Постепенно, небольшими участками прозрачность воздуха сменяется чем-то темным.
— Буду любить тебя страстно, — продолжает еще напевать Бригадир, но по мере проявления перед нами существа, тон его меняется. — пусть говорят, что это опасно-о…
Последнее выражение он так вообще медленно протягивает, ошарашенный увиденным.
Тварь перед нами страшная. Опасный прирожденный хищник в котором на расстоянии чувствуется нереальная сила, грация, реакция и скорость движений. Тот, кто своим видом наводит на сильных духом оторопь. Бесстрашным внушает ужас, а стальных нервами заставляет откладывать кирпичи и сваливать в панике.
Неожиданно и резко тварь падает свой корпус вперед, раскрывая широченную треугольную пасть, усеянную хреновой тучей здоровенных кинжаловидных зубов в несколько рядов. Длинный двойной язык вибрирует под мощный и пробирающий душу рык монстра.
Существо принимает стойку, готового тот час сорваться на жертву хищника. Переплетения канатов и так крупных мышц раздуваются еще сильнее. Когти на верхних и нижних лапах, что не короче моих клинков выдвигаются еще больше. Многочисленные рога и шипы, расположенные в самых непредсказуемых местах угрожают своей остротой. А чешуйчатые наросты в виде пластинок, покрывающие тело, напоминают непробиваемую броню.
— Что это? — выдыхает явно очканувший Бригадир.
Хотя за ним такое состояние ранее не наблюдалось. А бывали мы с ним во время Испытания в разных ситуациях.
Если бы не хвост твари, ну и системная информация над ней, хрен бы я смог ответить на этот вопрос.
Моя знакомая за несколько дней, что я ее не видел, изменилась до неузнаваемости. И похоже, она стала еще сильнее.
— А это Зайка моя, — обречено отвечаю Бригадиру. — И сейчас она начнет всех очень сильно любить.
Шисса. Ци#а#?ши?##? уровень.
?##?#?####?#
— Да, ну нафиг такую любовь! — восклицает Винни-Пух.
В этот момент сумеречные кошки выходят из ступора, и срываются на грозного противника.
— Ату ее Барсики! Ату! — подбадривает их друид.
Шисса бросается навстречу.
Самая стремительная пума исчезает в темных клубах. И появляется перед мордой мутировавшей циасши, пытаясь уцепиться ей в глотку. И у нее почти получается. Почти…
Лес оглашает короткий, резко оборвавшийся жалобный визг-вопль разрываемой на части кошки.
Все муу, видевшие это, ошарашено с выдохом восклицают что-то ругательное. А потом как ошпаренные устремляются в атаку.
Шисса в это время рассекает своим хвостом еще пару кошек. А еще одну хищницу, вынырнувшую из черного тумана, бросает себе в пасть. И откусывает голову с плечами, не сильно обращая внимание на обрушившиеся на нее дротики аборигенов. Раны, что монстр успел получить, заживают чуть ли не мгновенно.
— СТОЯТЬ! — ору я, пытаясь остановить смертников. — НЕ НАПАДАТЬ! В СТОРОНУ!
Может, муу всей толпой и завалят Шиссу, но за это время она неслабо проредит все племя и кошек. Мало того, что я не хочу, чтобы все они погибали. Еще, если задуматься прагматически, мне совсем не улыбается потерять такое большое количество боевых единиц, что могут пригодиться в будущем. Даже одна сумеречная пума представляет огромную ценность.
Сначала разгоняюсь кратковременным расширением потока энергии и усилением мышц. Затем, окруженный укрепленной в несколько раз воздушной защитой, врубаю Рывок. И тут же Пространственный скачок.
Вылетаю чуть ли не сверх звуковым снарядом за спиной твари. Но первым
